Эстер Браун - Маленькая леди и принц
Я не обратила внимания на его колкости.
– Помнишь тот вечер, когда Леони выиграла путешествие на яхте?
– Как я могу забыть!
– А помнишь, что представители одного журнала предложили отправить вместе с нами своих репортеров?
– Мелисса,– терпеливо произнес Нельсон. – Насколько я понял, это была шутка. Британские папарацци ничего не планируют заранее.
Роджер громко усмехнулся.
– Их главное оружие – неожиданность. И запугивания. И безжалостная расторопность. «Монти Пайтон»,– добавил он, снисходительно глядя на меня.
Я вздохнула. Таковы были большинство моих клиентов. Знали чуть ли не наизусть реплики известных британских комиков и при всяком удобном случае вкладывали их в уста других людей. Или просто проводили неуместные параллели.
– Времена меняются. Нам должны заранее позвонить, так что надо подготовиться. Этот журнал затеял перед поездкой взять у Ники интервью. Задать ему несколько вопросов о яхтах и мореплавании, ну и все в таком духе. Я подумала, может, ты заглянешь ко мне в агентство во время ланча?.. И гм… кратко расскажешь Ники обо всех этих вещах?
Нельсон уставился на меня.
– Так же, как он рассказал тебе о парижских клубах и бросил на растерзание Джонатану?
Я покраснела.
– Не думаю, что он умышленно бросил меня на растерзание. Вдобавок мне следовало проверить, что это за клубы. И потом… Послушай, давай об этом не будем, ладно? Беседа не займет много времени. А мне бы хотелось, чтобы Ники произвел впечатление человека вроде тебя – который знает свое дело и по-настоящему любит море. Это очень и очень красит мужчину,– добавила я, бессовестно льстя.
– Неужели ты не понимаешь, Мел, что рано или поздно ему зададут такой вопрос, на который он не будет знать ответа. И тогда все увидят, что никакой он не моряк, а тупица и бездельник. Вот и все.
– Да ты его просто слишком плохо знаешь,– пустилась я защищать Ники. – Когда ему нет нужды играть на публику, он очень даже серьезный и чуткий. Например, после нашего с Джонатаном расставания…
Я вдруг резко замолчала. Ники проявил ко мне просто удивительную чуткость. Кажется, его по– настоящему волнует моя судьба. А вдруг он…
– Пытаешься вспомнить, когда в последний раз ему не было нужды играть на публику? – спросил Нельсон, комично притворяясь, будто жаждет мне помочь. – Или прикидываешь, что он вытворит, когда рядом не будет тебя?
– Он может быть человеком лишь в присутствии няньки,– произнес Роджер. – Ты для него – что-то вроде самонадувающегося спасательного жилета.
Я взглянула на обоих с упреком.
– Я решительно настроена научить его плавать без моей подстраховки… в синих водах… общественной жизни. И с помощью одной лишь наследственности.
– Что бы это значило? – многозначительно произнес Роджер.
– Не забывай, что бедняге журналисту придется разговаривать лично с Ники. Если, конечно, ты не научилась чревовещать и не добавила в договор с Александром еще один пункт.
– А может, попросишь их взять интервью по телефону? – предложил Роджер. – Трубку дадим Нельсону, пусть он притворится Николасом, а?
– Не так это будет просто,– пробурчал Нельсон. – Я ведь сдам себя с потрохами, если интервью будет брать женщина, а я не замучаю ее вопросами типа «Какого цвета твой лифчик?».
Лицо Роджера вдруг стало кирпично-красным.
– У Зары он спрашивал не про цвет. А про то, есть ли на ней вообще белье.
Нельсон возмущенно фыркнул и дернул головой, будто пытаясь прогнать жужжащую возле уха пчелу.
– Приезжай ко мне завтра во время ланча,– еще раз попросила я, гладя Нельсона по руке. – Внеси свой вклад в наставление Ники на путь истинный.
– Предупреждаю еще раз, Мел: ты допускаешь ошибку,– ответил Нельсон. – Но я сделаю это. Исключительно ради тебя.
На следующее утро я очень удивилась, дозвонившись до Ники со второй попытки, и буквально разинула рот от изумления, когда он сообщил, что ходит по залам галереи Тейт-Британия.
– Я так напитался искусством, что за ужином буду без остановки делиться с тобой впечатлениями,– сказал он. – Тут призывают развить в себе любовь к живописи. Вот я и развиваю.
– Замечательно,– ответила я, ни секунды ему не веря. – Давай без глупых шуточек. Поднимайся с кровати и приезжай ко мне в агентство. Попробуешь запомнить кое-что о яхтах.
– Мелисса, я давно не в кровати! Я в… – Очевидно, он что-то спросил у того, кто находился с ним рядом. – Я в Милбанке!
– Да-да, конечно. Может, передашь трубку фу-фу, или кто там у тебя под боком, и она расскажет мне, какими средствами Тернер изображал на картине скорость?
Эту фризу я заучила, когда готовилась к экзамену по истории искусства. Чуяло мое сердце, что придет тот день, когда будет очень уместно блеснуть подобными познаниями.
– Может, лучше я расскажу тебе об игре света и волшебных цветовых эффектах? Или о поздних модернистах?
Я округлила глаза и взглянула на трубку.
– Гм…
– Я изучал историю искусства целый год, у меня есть степень,– небрежно заметил Ники. – Не думай, что я обыватель и тупица.
– Ах, вот где ты научился ценить красоты женских форм,– пробормотала я.
– Ты не знаешь обо мне еще очень многого, Мелисса,– игриво произнес Ники. – Ты сказала, что я должен куда-то приехать? – вдруг спросил он.
– Да, ко мне в агентство. Подготовишься к интервью. – Я поправила на носу очки в черепаховой оправе, чтобы почувствовать себя строгой учительницей и говорить со всей серьезностью. – Помнишь? Я записывала в твоем ежедневнике.
– Я помню обо всем, что ты записывала. Может, сначала съездим вместе на ланч?
– Нет,– ответила я. – Все утро я буду занята, аНельсон сможет приехать только во время перерыва, так что подкрепимся прямо здесь, бутербродами.
– Нелли? Бог ты мой! Не желаю я иметь никаких дел с этим занудным благотворителем. Большое спасибо!
– В час сорок пять ты должен быть здесь. Нельсонподелится с тобой своим громадным мореходным опытом.
– Ах да, ну конечно! Я ведь страстный моряк! – воскликнул Ники. – Очень многие вещи, которые мне самому о себе неизвестны, зато известны тебе, почему-то постоянно вылетают у меня из головы! Что ж, ладно. Я приеду. Но помни: я делаю это исключительно ради тебя,– предупредил он.
– И ради твоего будущего,– сказала я, стараясь, чтобы голос звучал деловито.
Отвечать на подобные заигрывания можно было только так. Я поспешила положить трубку.
Нельсон приехал ровно в двенадцать тридцать пять, на десять минут раньше. Пятью минутами позднее появился и Ники. Не поторопись Нельсон, Ники мог бы выиграть в негласном соревновании по пунктуальности.
