Эстер Браун - Маленькая леди и принц
Ничего не понимая, я принялась тщательнее исследовать содержимое папки и выяснила из писем, что у няни Эг была настоящая сеть нянь– информаторов, причем по всей стране.
Господи! Я понятия не имела о том, что у отца Бобси был незаконнорожденный ребенок в ЮАР. Сама она, разумеется, об этом помалкивала.
– Мел, ты только взгляни! – на выдохе произнесла Эмери, показывая мне пачку бумажных листков. – Она все записывает! «Эмери склонна к пассивно-агрессивным состояниям. Я даю ей…»
Ее голос резко стих, когда хлопнула парадная дверь и папа заорал:
– Всего лишь одну, маленькую! И потом, он уже достаточно подрос, слышишь, ты, фашистка! Старая перечница!
Мы застыли, окруженные вещественными доказательства ми.
– Вернулась,– выдохнула Эмери. – Что делать?
Я напрягла мозги.
– Складывай все назад. Она пока не собирается от нас увольняться. А нам надо хорошенько обо всем поразмыслить.
Дрожащими руками мы быстро вернули письма в конверты, собрали тетради и фотографии.
– Мамаша? А где мамаша? – затрубила на весь дом няня Эг. Голос звучал все ближе. – Ей давно надо быть в кровати! Вместе с дитем! А ему пора слушать сказку!
– Берти не любит рано ложиться спать, ты чокнутая старая курица! – пробормотала себе под нос Эмери, когда мы, как могли тихо, выскальзывали из комнаты.
К сожалению, мы недооценили возможности няни Эг. Она взбежала по лестнице слишком быстро для человека ее габаритов и возраста. Мы столкнулись с ней прямо перед дверью.
– Что это вы там делали? – прогремела она.
– Я хотела поставить тебе цветы,– быстро нашлась я. – Эмери заглянула в комнату, потому что подумала: вдруг у тебя уже стоит букет?
Эмери издала шипящий звук и глупо улыбнулась. Конечно, напрасно.
– Как мило с твоей стороны, Мелисса! Цветы, конечно, помогут мне прийти в себя после кошмарной лондонской суеты!
– Угу,– неопределенно промычала я. Мы с Эмери уже шли прочь по коридору.
– Почему ты сразу ей все не высказала? – воскликнула Эмери, едва няня Эг скрылась за дверью. – Дурочка! Сама же видела, что она о тебе…
– Эмери,– перебила я сестру, радуясь, что Берти до сих пор воет, а папа тщетно пытается его утешить песней «Три малышки-школьницы». – Я давно уяснила: если хочешь отомстить кому– то из обитателей этого дома, подавай это блюдо в виде холодной закуски. – Я поджала губы, вспоминая, что няня написала о моей «щенячьей» полноте. Как же грустно разочаровываться в людях! – Лишь в таком случае останется достаточно места и для горячего.
Эмери взглянула на меня искоса.
– Знаешь, Мел, порой ты высказываешься совсем как папа.
– Прекрати,– ответила я.
ГЛАВА 19
Новость о том, что я теперь снова работаю пять дней в неделю, быстро распространилась среди моих клиентов, и меня засыпали заказами. Чувствовать себя нужной было приятно, а необходимость решать массу проблем спасала от убийственной тоски. Однако всякий раз, когда я натыкалась на старый картонный пакетик с бумажными спичками, привезенный из ресторана в один из незабываемых романтических вечеров, или на запись в ежедневнике о назначенном свидании, которую приходилось вычеркивать, я снова впадала в хандру. Нельсон, Габи и Роджер изо всех сил старались развеселить меня – таскали в кино, на крикет и в разные другие места, старательно избегая тех, где хоть что-нибудь напоминало о свадьбах. Однако, как это ни удивительно, по-настоящему отвлекаться от горестных дум мне помогал лишь Ники.
Корсеты стали мне маловаты, так как на диеты я махнула рукой, а Нельсон в те вечера, когда Ники не удавалось вытащить меня на ужин в ресторан, готовил особенно вкусные и питательные
блюда. То есть два-три раза в неделю я перед самым сном наедалась до отвала. В остальные же дни читала Ники лекции о достойном поведении. Беседовали мы и на многие другие темы – о родственниках, бывших влюбленностях (точнее, большую часть времени говорил он, а я просто слушала). Я чаще и чаще видела его без маски нахальства и теперь понимала: своими неслыханными поступками Ники всего лишь пытался доказать, что в сравнении с аристократически благородным дедом и гонщиком отцом он тоже не блеклый середнячок. Просто быть собой ему трудно. Я прекрасно знала, что это значит. К августу мне стало казаться, что теперь я езжу на ужины с настоящим Ники. Он уже почти не выделывался, брался за старое, лишь когда замечал на улице папарацци, и то я могла без труда остановить эти комедии.
После расставания с Джонатаном я решила, что больше никогда в жизни не буду от души смеяться, но Ники упорно старался рассмешить меня при каждом удобном случае, и это умиляло куда больше его попыток флиртовать со мной. Когда я говорила ему об этом, он лишь улыбался в ответ.
Бабушка тоже пыталась меня подбодрить и присылала мне море приглашений (с припиской «Алекс будет вне себя от радости, если вы придете с Ники») на парусную регату в Хенли, «Фестиваль скорости» в Гудвуде, теннисные вечеринки и разнообразные ужины. Порой она даже заезжала за мной в агентство, и мы вместе отправлялись выбрать для нее новый наряд. Такие вылазки неизменно заканчивались покупкой «небольшого подарочка » и для меня. Однажды бабушка предложила мне аккуратно выведать, как поживает Джонатан, однако я ответила: мы договорились остаться добрыми друзьями и решили не тревожить друг друга, пока не придем в себя.
Сказать такое, конечно, гораздо легче, чем сделать. Поэтому Габи с Нельсоном ради моего спокойствия тоже были готовы в любую минуту выступить в роли агентов секретных служб. Но я их постоянно удерживала.
Несмотря на то что я, вне всякого сомнения, влияла на Ники весьма положительно, его отношения с Нельсоном ничуть не улучшались. Точнее, даже ухудшились, а до путешествия было уже рукой подать.
– Нельсон,– сказала я как-то вечером,– у меня к тебе одна просьба.
– Если речь снова о ремонте в агентстве,– произнес он, не отрывая глаз от кроссворда в «Гар– диан»,– отвечу сразу: нет.
– Речь о Николасе,– объяснила я. Нельсон издал приглушенный рвотный звук.
Его примеру последовал и Роджер, который заглянул к нам, чтобы я рассказала ему, как выбирать дамское белье. Я попросила его немного подождать.
– Ну не вредничай,– сладким голосом произнесла я. – Надо всего лишь подготовить его к одному интервью.
– А что, собственно, ему нужно? Хочет, чтобы я научил его застегивать все пуговицы на рубашке и завязывать галстук? – Нельсон, наконец, взглянул на меня. – Или у него затеяли спросить, где расположена его обожаемая родная земля, и он желает узнать, как ее найти на карте?
