Нестандартный ход - De Ojos Verdes
Девушка поздравила улыбчивого блондина с днем рождения и сразу же была отведена к столу. Имена, внешности, голоса — всё путалось в голове. Она пыталась сосредоточиться на разговорах вокруг себя, но те были разномастными и чуждыми. Стоило вникнуть в одну тему — та тут же сменялась другой. Истерзанное тоскливыми мыслями сознание не успевало за бурным калейдоскопом.
В воздухе парили, давно смешавшись и став единым облаком, дорогие ароматы. Собравшиеся люди казались юными, яркими и беззаботными. Хотя и были на порядок старше Элизы. С детьми и личными проблемами. Но они смеялись и танцевали безудержно, чокались бокалами до золотистых искр в напитках, спорили горячо и громко, а потом снова танцевали и танцевали.
Эта вечеринка не походила ни на одно из ранее посещенных ею с Ромой мероприятий. Она отличалась атмосферой, которая полностью отражала характер именинника — обаятельного прожигателя жизни. Здесь были те же богачи и их отпрыски, но складывалось впечатление, что им запретили проносить с собой в здание будничный снобизм и высокомерие. Попросили оставить за дверью обыденные образы, явив только умение отрываться на всю катушку.
Ася то и дело вовлекала Элизу в суматошный водоворот танцующих. Девушке всё же удалось немного расслабиться и заразиться бьющей отовсюду энергией. Но это ощущение было столь призрачным и нестабильным, что грозило улетучиться в любое мгновение. И оно настало очень скоро.
Девушка вдруг смогла дать определение своему состоянию. Синдром самозванца. Она сидела среди этих состоятельных людей и притворялась, что одна из них — и получалось ведь. Молча. Как и прежде — в статусе «+1». Потому что никак иначе она бы не попала в эту тусовку, только через мезальянс. Как ей сравниться с Асей, кофейничающей с различными гуру моды, или тем же Андреем, взлетевшем на своих айти-штуках? А со всеми остальными? Боже, а с Ромой? С безупречным, успешным, потрясающим Ромой?..
А как перестать холодеть от ужаса, когда озвучиваются суммы, которыми эти вот замечательные улыбающиеся дамочки разбрасываются без раздумий? Платье за несколько тысяч долларов? Незапланированная поездка в выходные за полмиллиона? Украшения стоимостью в квартиру ее родителей?..
Для них это — норма. Для Элизы — пугающий рубеж.
О чем ей говорить с этими женщинами и мужчинами?
Они, вообще, точно все живут на одной планете с простыми смертными?..
Она мечтала стать адвокатом, добиваться справедливости, носить строгие костюмы и быть независимой и востребованной. В ее детальном плане не предусматривалось места для двухметрового эрудита-миллионера со всей его светской жизнью.
Или внутренних противоречий.
Или непрошенной любви.
И подобной полярности миров — тоже.
Элиза попыталась стряхнуть неуместные раздумья. Устало размяла плечи, покрутила головой. Замерла.
И задохнулась от острого болезненного укола, когда глазами наткнулась на Рому. В компании сексапильной белокурой кудряшки. Незнакомка абсолютно открыто флиртовала с ним, водя кончиком указательного пальца по костяшкам его ладони, сжимающей бокал.
Резко отвернувшись, девушка встала и обогнула толпу, выходя на открытый балкон. Холод моментально проник под кожу, насмешливо трепля тонкую ткань платья. Не хватало только заболеть. Не суть. Всё лучше, чем пялиться на это зрелище, забывая дышать.
Никогда не привыкнет. Не привыкнет к светскому этикету, надобности вести эти игры, сквозь пальцы смотреть на интимное общение с людьми в браке.
Он не сбросил ее руку, черт возьми! Не сбросил!
— А ты мне определенно нравишься всё больше и больше, — нагло протянул женский голос рядом. — Ревнивая, темпераментная, красивая. Тебя бы такую на показ нижнего белья. С этим вот взглядом бешеным, кошачьей харизмой. Ух... Захлебнутся слюнями всем залом. Гарантирую.
Элиза медленно повернулась в сторону говорящей и была угощена порцией выпущенного ей прямо в лицо сигаретного дыма. И только когда сизое облако рассеялось, она с удивлением узнала Асю. На открытом пространстве и среди столичного гула голос ее казался совершенно иным. Зрелым, серьезным, ровным.
Получилось выдавить из себя скупое:
— Спасибо, ты мне тоже.
Поежившись, девушка с долей зависти прошлась по белому манто модницы и отвернулась, рассеянно и вскользь разглядывая других курящих. Она ощущала взгляд Аси на своем профиле, но не была в состоянии вести диалог, предпочитая стоять и молча мерзнуть.
— Элиз, — протянула вдруг Ася многообещающе. — А поехали со мной?..
— Куда? — вылетело почему-то испуганно, и Элиза обернулась к ней.
Девушка ухмыльнулась однобоко и затянулась, прищурившись.
— Туда, где праздник всегда с тобой. Слышала фразу?
— Это про Париж, кажется?..
Элиза все еще не улавливала сути разговора, воспринимая его как шутку. Но когда Ася вновь произнесла свое серьезное «Поехали, а?», посмотрела на девушку как на сумасшедшую и качнула головой.
А потом быстро попрощалась и вызвала себе такси домой.
Лечить синдром самозванца.
* * *
Люди всегда чего-то ждут. Нового года, чуда, дня рождения, зарплаты, отпуска. Чего угодно, в общем-то. Придумывая себе такой искусственный отсчет до значимого события в их голове.
Элиза ничего не ждала.
Перестала ходить на занятия, почти не контактировала с внешним миром, всё время лежала на кровати, свернувшись под одеялом в позу эмбриона. И существуя, как эмбрион: находясь в относительной статичности, пока вокруг всё динамично меняется, движется куда-то вперед. А она — деградирует.
Врать родным было легко. Простите, нет времени, сессия, праздничная суета, столько дел, что и поговорить некогда. И даже Лилит как-то не донимала, не требовала внимания. Не уличала во лжи — ведь в университете Элиза так и не показалась после выкидыша.
Самое интересное — ей было совершенно всё равно на грядущее отчисление, проблемы и, быть может, даже скандалы. Ей, которая ничего вокруг кроме учебы раньше не видела. Если бы могла, удивилась бы своей индифферентности. Но ей действительно всё равно.
Легко обманывать окружающих, когда предоставлен сам себе, и никто тебя не контролирует. Пока все думают, что она усердно учится и идет на красный диплом, девушка продолжает свое унылое существование в одиночестве просторной квартиры. И Разумовский тоже не догадывается. Он на протяжении месяца видит одну и ту же картину — спящую Элизу. Утром, когда уходит, — она спит. Ночью, когда приходит, — она спит. Девушку бодрствующей видит только Лидия, приходящая убирать всё так же два раза в неделю.
Но это неправда. Элиза не спит. С тех самых пор, как Рома перестал обнимать
