Sin - Mila Moon
— Встречайте, сегодня в нашей студии, автор бестселлера «Она — моя музыка» — Джинет Браун, — доносится голос ведущей, а мой агент Эмили толкает вперед. Я делаю глубокий вдох и выхожу под бурные овации публики, устраиваясь в мягком кремовом кресле.
— Добрый вечер, — обвожу радостными глазами зал.
— Привет, Джи, ты прекрасно выглядишь, — говорит Лили Вест. Благодарю ее и устраиваюсь удобнее, кладя руки на подлокотники. — Последний раз ты здесь была в качестве девушки Карлейла Бэйла из группы «Fhantom», сегодня — ты автор нашумевшего романа «Она — моя музыка» и девушка фронтмена «Потерянного поколения» Сина Эванса. Это какой-то фетиш с рок-музыкантами?
— Скорее, карма, — улыбаюсь, слыша смешки зрителей в студии.
— Твой роман попал в список самых продаваемых книг по версии журнала Publishers Weekly. Получил много положительных отзывов от критиков и завоевал сердца многих девочек-подростков по всему миру. Как думаешь, чем вызвана такая любовь миллионов?
— Наверное, девчонкам всегда интересно узнать, что творится в голове у мальчиков, — пожимаю плечами и снова веселю зрителей в зале.
— Это точно, — соглашается Лили с улыбкой, — сложно ли было писать от лица парня?
— Да нет, я ведь живу с этим… — прикусываю вовремя язык и бью мысленно себя по голове, — на самом деле, нет.
Сразу вспоминается Син и его вечные подколки по этому поводу. Он во многом помог, ведь образ героя, характер, поведение списаны с него. Рассказывал о детстве, родителях, группе, своих переживаниях…
— Ты также являешься соавтором текстов песен «Потерянного поколения», поешь, но теперь еще стала автором бестселлера. Расскажешь о написании? — встречаю карие глаза Вест и пожимаю плечами.
— Все очень банально: в один прекрасный день, или не очень прекрасный, я взяла в руки лэптоп и стала печатать. Сначала это были мысли, которые постепенно превратились в диалоги, а затем — в полноценную книгу. Когда я дописала, Син посоветовал отправить ее в издательство. Так я и сделала. Со мной связался редактор, и началась проработка над сюжетом, героями и текстом.
— То есть Син ее читал? — заинтриговано подняла брови Лили.
«Этот говнюк просто отобрал лэптоп, не спрашивая можно или нет… и прочитал», — мысленно вздыхаю, вспоминая тот эпизод.
— Да, читал.
— Ему понравилось?
Я задумчиво чешу нос, пока в голове проносятся его издевки по поводу разных фраз и описанных сцен, особенно постельных, и размыто отвечаю:
— Он сказал, что гордится мной.
— Замечательно, — улыбается Вест, кладя ногу на ногу. — Твоим читателям следует ожидать новых книг?
— Конечно, это целая серия, — отвечаю и злорадно думаю, как взбесится Оззи, потому что следующая о нем: языкастом бабнике, которого приручит стервочка-певица. Он как раз с ней мутит.
— А что касается поприща артистки, ожидаются какие-нибудь синглы или, может даже, альбом?
— Пусть это останется в секрете, — таинственно улыбаюсь, а Вест смеется и говорит:
— Что ж, рада была с тобой увидеться и пообщаться, Джи. Творческих успехов.
— Спасибо.
***
Я стою за кулисами и наблюдаю за Сином, как он двигается уверенно по сцене, держит в руках свой «пылающий» Гибсон. От него исходит невероятная энергетика, обжигающая, взрывоопасная. Его глубокий голос проносится волной желания по венам и телу, заставляя сердце учащенно биться.
Син, как первый глоток моего любимого зеленого чая: вроде бы дуешь, чтобы остыл, но все равно обжигаешь язык, чувствуя, как разливается тепло и хорошо становится внутри, уютно, мирно. И этот глоток несравним уже ни со вторым, ни с последующими глотками. Он, словно волшебник, знающий, какие струны задеть в моей душе и разбудить адский огонь.
— У нас есть для вас сюрприз. Я хочу пригласить на сцену одного человека… — вырывает из мечтаний его немного охрипший голос, и я сразу же хмурюсь. Просила ведь не делать глупостей.
— Поприветствуйте, Джи Браун, — объявляет мое имя Син, а я закатываю глаза. Что он уже задумал?
Ассистенты рядом со мной мельтешат, подправляют макияж и прическу, пока из зала доносится оглушительный свист и рев. Выхожу на сцену, под ослепительный свет прожекторов и софитов, встречая сапфировые глаза Сина, в которых пляшут озорные огоньки. Все парни широко улыбаются, Шем машет палочками в знак приветствия, а Оззи строит забавную рожицу, когда прохожу мимо него.
— Синджи! Синджи! Синджи! — заполняет помещение крик поклонников, и я не могу сдержать улыбки, которая все равно светится на моем лице.
— Что за представление ты устроил? — шиплю сердито на ухо, когда Син обвивает мою талию и целует в щеку, а фанаты сразу охают и ахают.
— Хочу спеть с тобой на одной сцене, — усмехается Эванс и кивает на толпу перед нами: — Все ждут, так что выбирай песню.
— Когда мы были молоды, — выдерживаю его тяжелый взгляд и отхожу. Я знаю, что он не любит ее, но сейчас почему-то именно эта песня рвется из меня, и те воспоминания, которые хочется выплеснуть. Хочу навсегда выбросить непонимание, разлуку, ошибки и горькое прошлое.
Вступают клавишные и затем Син, который смотрит на меня, не отрываясь:
— Все обожают то, что ты делаешь, от манеры общения до походки. Здесь все наблюдают за тобой, ведь ты ведёшь себя так непринуждённо. Ты словно сон наяву, но если случайно ты тут одна, можно тебя на минутку, прежде чем я уйду? Ведь я весь вечер провел один, надеясь, что ты та, кого я когда-то знал. (Слова из песни «When We Were Young» певицы Adele)
Я плавно двигаюсь к нему, всматриваясь в сверкающие глаза и умирая от проникновенного голоса:
— Ты словно из кино. Твой голос льётся словно песня. О Боже, мне это напоминает времена, когда мы были молодыми.
Я улыбаюсь, наслаждаясь этим мгновением, музыкой, поднятым рукам фанатов. Снова ощущаю свободу… Возвращаюсь на сцену «Yardbird Suite» в Эдмонтоне, когда мы так же вместе зажигали тот чертов бар. Вместе, как и сейчас, на одной сцене.
— Давай я тебя сфотографирую при этом свете, на случай, если это последний раз, когда мы, возможно, точно такие же, как были раньше, прежде чем мы осознали,
