Sin (СИ) - Moon Mila

Sin

Mila Moon

Сотканные из звуков

Пролог

Как жарко… И дышать нечем. Почему так нестерпимо душно? Кручусь в кровати, скидываю одеяло и приподнимаюсь. Открываю глаза, но вижу только серую пелену. Что происходит? Моментально охватывает панический страх, а тело цепенеет. Сознание затуманивается, подобно комнате, окутанной плотным кольцом дыма. Он заползает внутрь и неприятно щиплет нос, глаза, горло. Вдохнуть нормально не получается, легкие словно свинцом налились. Постепенно до меня доходит — дом горит, это не сон и не детское воображение. Рывком вскакиваю и выбегаю в коридор, но кругом только густой дым. Закрываю рот рукой и двигаюсь наугад в комнату Черелин. Языки пламени медленно охватывают первый этаж. Огонь пробирается выше, готовый проглотить дом целиком.

Страшно до дрожи в коленках, горло горит, но я иду дальше, всхлипывая, зову маму с папой и сестру. Из-за треска деревянных балок и шипящего огня, еле разбираю непонятные звуки: чей-то тихий плач. Черелин. Перебираю непослушно ногами, ступая будто по раскаленным углям: внизу разверзся сам Ад. Страшно. Почему родители до сих пор не проснулись? Надо их немедленно разбудить, но сперва заберу младшую сестренку.

— Син… Син… Мама… Папа… Где вы? — слышу ее слабый голос.

Открываю дверь и вижу сжатую в углу Черелин: она напугана больше, чем я.

— Пойдем, Черри, надо разбудить родителей, — беру ее за руку, а сестренка еще умудряется захватить плюшевого зайку.

Серый смог уже повсюду, пламя ползет дальше, шипит, словно ядовитая змея. Черелин сжимает крепко мою мокрую ладонь и что-то неразборчиво бормочет. Комната родителей почему-то заперта. Дергаю ручку один раз, второй, третий. Ничего. Смотрю безнадежно на деревянную дверь, от страха не зная, как поступить. Сейчас есть только два варианта: быстро бежать на улицу и спасаться или сгореть заживо. Время на исходе.

Стучу кулаком еще несколько раз, с опаской поглядывая на первый этаж, объятый пламенем, но эффект тот же. Никакого результата. Беспомощно отступаю и тяну Черелин за собой, но она вырывает руку и кричит, что в комнате остались родители.

— Нам надо выбраться, Черелин, надо выбраться… — повторяю одну и ту же фразу. Глаза ужасно слезятся, разглядеть что-либо в плотной дымовой завесе практически невозможно.

— Нет! Нет! А как же мама с папой!? Мы не можем их бросить! — сквозь рыдания, кричит сестренка и вырывается.

— Надо выбраться, надо выбраться… — шепчу, крепко сжимая ее маленькую руку. Вытираю слезы и кидаю последний взгляд на двери родительской комнаты. Может, они уже ждут нас на улице? Эта мимолетная мысль ободряет и дает ложную надежду.

Огонь вовсю бушует на ступеньках, слизывая обои, картины и фотографии, висящие на стенах. Вокруг раздается пугающий треск и, кажется, на нас вот-вот обрушатся своды крыши. Спешу в свою комнату, подсаживаю сестренку на подоконник, задыхаясь и кашляя, открываю створки окна. Спасительный воздух охлаждает пылающую кожу и легкие. Черелин плачет и ползет на пол, но я крепко хватаю ее за плечо и кричу:

— Черри, нам надо выбраться или мы умрем!

— Умрем?

— Давай же, прыгай на козырек…

— Нет! Нет! Я боюсь! Я не хочу! Я не хочу оставлять маму и папу!

Я тоже, но другого выхода нет. Даже в таком юном возрасте понимаю всю безвыходность шаткого положения: либо мы прыгаем на козырек первого этажа, либо просто сгорим — это единственный способ спастись.

На секунду ослабеваю хватку и тут же осознаю: Черелин рядом нет.

— Черелин?! — зову сестру, задыхаясь из-за дыма, и бегу в сторону дверей.

Одновременно с моим возгласом раздается ее душераздирающий крик. Языки пламени врываются в небольшую комнатку, опаляя жаром. Подхватываю на руки Черелин, потерявшую сознание, и возвращаюсь к окну.

Дышать нечем, в легкие поступает только ядовитый угарный газ. Затаскиваю сестренку на подоконник и перекидываю наружу. Даже, если она что-то сломает, это лучше, чем сгореть заживо. Оранжево-желтое пламя бушует в комнате и тянет щупальца ко мне, но я быстро перелажу через подоконник и спрыгиваю на козырек.

Черелин лежит без сознания. Оглядываюсь в поисках соседей или родителей: на улице совсем пусто, ни единой живой души, только ночь и тишина. Неужели никто не видит горящего дома? Как странно. И сигнализация не сработала, или пожарная помощь уже бы прибыла. Значит, родители все еще в доме?

Черепица под босыми ступнями накалилась и скрипит. Еще немного — и мы провалимся в пасть монстру. Быстро толкаю Черелин в клумбу и зачем-то смотрю вверх на окно родительской комнаты, откуда вдруг вырывается красное пламя, а стекло со звоном сыплется вниз. Потом все исчезает, остается только колючая темнота.

Открываю глаза, встречая очередной рассвет…

«Это всего лишь кошмар. Всего лишь прошлое…».

Глава 1

Дружище, ты молод, но уже знаешь, чего хочешь. Ты кричишь во всеуслышание, что однажды мир будет твоим. Мы вас раскачаем! Мы вас раскачаем!

Син

— Судный день, чуваки, — как ненормальный орет Оззи, обливаясь водой из бутылки, и дико хохочет.

— Дебил… — посмеивается Шем, глядя на нашего друга.

Сегодня весь город в предвкушение чего-то грандиозного. На Commonwealth Stadium (Стадион Содружества), съехались люди не только с Эдмонтона, но всей Северной Америки ради того, чтобы увидеть легендарную группу — Metallica. Да чего греха таить, я тоже жаждал услышать профессионалов в своем деле вживую, и просто насладиться атмосферой и качественной музыкой. Даже на игру футбольной команды «Эдмонтон Эскимос» не приходит столько народа, сколько сегодня. Да что сравнивать этих идиотов и легенду рока! Ничего не имею против футбола, каждый занимается тем, что любит, но я не фанат данного вида спорта. Да и вообще зависим и преклоняюсь только музыке — рок культу.

Поклонников — океан. Нас подхватывает и уносит в этом бурном нескончаемом потоке. Тут собрались люди говорящие на разных языках, любой расцветки и национальности — с таким я сталкиваюсь впервые. Вот она, слава. На губах играет идиотская улыбка от уха до уха. Не могу сдержаться и кричу во всю мощь. Оззи вообще сходит с ума, как будто с катушек слетел.

— А как же Black Sabbath и твой любимый Оззи Осборн, чувак? — подкалывает Шем.