Айрис Джоансен - Пешка в чужой игре
– Не надо благодарить. Нам просто повезло.
– Не правда. Вы работали изо всех сил.
Сара смотрела на Еву, и ее чем-то настораживало выражение ее лица. Саре захотелось закинуть удочку в то непроницаемое озеро, которым представлялась ей душа Евы в последнее время.
– Джейн доставляет тебе хлопоты?
– Нет. С ней легко.
– А ты бы не возражала, чтобы она пожила некоторое время в моей хижине?
– Зачем? – Ева не сразу задала этот вопрос. Ей понадобилось время на размышления. Сара не оставила этот факт без внимания.
– Видишь, ты сама не знаешь, что ответить.
– А у тебя есть ответ? – с сомнением спросила Ева.
– Может быть, Монти бы ее полюбил, а мне она доверяет. Этого уже достаточно в нашем мире и в наше время. Перемена обстановки пойдет девочке на пользу. Я буду с ней осторожна и заботлива.
– Разумеется, но не в этом дело. – Ева снова сделала паузу. – Вы говорили с ней о Бонни?
– Сначала я бы хотела узнать, что ты ей рассказала о Бонни.
– С того момента, как ты нашла останки Бонни, разговора у нас не получалось. Я пыталась пару раз его затеять, но Джейн меня тут же обрывала.
– Для вас всех это, конечно, сложный период, но я уверена, что все устроится. Ты отдала слишком много душевных сил, чтобы вернуть Бонни домой, и я знаю, что ты успокоилась, хотя бы поэтому… И все радуются за тебя, но их чувства несравнимы с твоими. Ева тут же подхватила ее мысль:
– Джейн думает, что она уже на вторых ролях. Я стараюсь втолковать ей, что есть разница между давно умершей дочерью и живой девочкой, но она моих заверений не воспринимает.
– После того, что она пережила в детстве, вряд ли ты ее переубедишь. Но это не значит, что ваша совместная жизнь в конце концов не наладится. Вы как-нибудь постепенно притретесь друг к другу.
– Не говори так. Ломать и сглаживать характер Джейн я не намерена. Я хочу, чтобы она оставалась сама собой. Каждый имеет право сохранять свою индивидуальность.
– Не говори мне, что она такая уж особенная, – заметила Сара.
– Но она независима и остра на язык. Иногда ее оценки некоторых людей беспощадны, словно удары хлыста. Ей бы надо погонять, как ковбою, стадо наших тупых конгрессменов.
– Тем более я утверждаюсь в решении забрать ее к себе, вытащить ее из-под твоего «горячего утюга».
– Что ж, я подумаю. – Ева постаралась сопроводить эти слова улыбкой. – Окончательное упокоение Бонни во многом изменило мое отношение к жизни.
– Поиски Бонни украли у тебя лучшие годы жизни.
– Это так и не так, Сара. Я обрела Джо Квинна и тебя, свою самую лучшую подругу. И Логана. Бог подарил мне вас всех троих.
– Логан тоже в этом сокровенном списке? – не смогла скрыть удивления Сара.
– А почему бы нет? – Ева вздрогнула и напряглась, как зверек, которому провели против шерсти.
– Кстати, о Логане. Он обещал доставить меня к самолету. Где он?
– Гуляет вокруг озера.
– В одиночестве?
– Некому составить ему компанию. Они с Джо по-прежнему на ножах.
– Тому причиной ты – роковая женщина. – Сара сказала это, намереваясь шуткой разрядить обстановку.
Ева поправила на переносице очки и притворилась, что польщена словами подруги. Улыбнувшись в ответ, она сказала:
– Призовем свистом наших заблудших. В первую очередь Джо и Монти. А Логан сам прибежит, точно ко времени.
– Но ты скажешь Джейн, что она скоро увидится с Монти? – спросила Сара. – Подари ей надежду.
– Не так сразу. Ты уж слишком энергично давишь на меня, Сара, а мне сейчас не до этого. Я еще не убеждена, что ты права. И потом, на вас с Монти нельзя полагаться. Раз-два – и вас позовут куда-нибудь на край света. А что тогда делать с девочкой, которая к вам привяжется?
– Мы как-нибудь это уладим.
– Ты рассуждаешь так, потому что Джейн не твой ребенок. Вернешь ее мне обратно или подкинешь кому-то еще на время и надеешься, что это обойдется без последствий. Но учти, дети более ранимы и требовательны, чем собаки. Испытай это на себе, и поймешь, что я права.
– Я и так с тобой согласна, – легко уступила Сара. – Вот почему я до сих пор имела дело только с собаками. Разве ты можешь представить меня замужней женщиной с целым выводком детишек?
– Пожалуй, нет.
– Я сама выбрала такой образ жизни и по-своему счастлива.
– И тоскуешь от одиночества.
– Почему? У меня есть Монти. Есть коллеги…
– С которыми ты не встречаешься вне службы… В обычной обстановке.
– Мне хватает общения с людьми там, на моей работе.
– Так ли это?
– Перестань, Ева, драматизировать мое положение, – поморщилась Сара. – Не делай из меня героиню печальной пьесы. Я не похожа на тебя. Меня не душит тьма, не преследуют кошмары из прошлого. Я нормальная женщина, может быть, чуть более эгоистичная, чем большинство других. Я довольна своим выбором.
– А мне, значит, не следует совать нос в твои дела?
– Вовсе нет. Не обижайся. Я ценю твою заботу, но сейчас ты меня удивляешь. Ты еще недавно была самой замкнутой, самой погруженной в себя личностью на земле, а теперь тебя волнует мое добровольное уединение.
– Туше! – согласилась Ева с улыбкой. – Наверное, я просто желаю всем окружающим счастья, потому что сама только что обрела его.
– Я тоже счастлива, но по-своему. Хотя, признаться, я не очень понимаю, какой смысл нужно вкладывать в эти слова. Как можно с уверенностью утверждать, счастлив ты или нет? Ведь все так мимолетно – и твое настроение, и обстоятельства. Ладно, о'кей, – Сара добродушно рассмеялась. – Буду с тобой откровенна до конца, Ева. В понимании счастья я ничем не отличаюсь от Монти, а он счастлив, когда сыт и имеет возможность вздремнуть после вкусной еды. Что может быть приятнее, согласись, Ева?
* * *
Четверть восьмого. Сумерки сгустились, пора было возвращаться.
Логан направился обратно к коттеджу. Он увидел черные силуэты Сары и Монти на фоне яркого света, струящегося из окон. Женщина и собака – две фигуры словно на обложке книги, полной заманчивых тайн, рожденных неуемной фантазией автора.
Но в Саре Патрик не было ничего фантастического, ничего загадочного. Она была ощутимо материальна и вдобавок, черт побери, слишком практична и жутко упряма. Она ничего не забывала и ничего не прощала. Ему оставался только один час на то, чтобы уговорить ее помогать ему добровольно, а в случае отказа Логану придется действовать уже иными методами.
Телефон, висевший у него на поясе, ожил.
– Рудзак звонил мне, – сообщил Каслтон. – Он готов на сделку и выдвинул свои условия.
Логан невольно напрягся:
– Ты говорил с Бассетом?
– Пока нет. Рудзак требует, чтобы ему доставили пятьдесят тысяч наличными, тогда он позволит вам переговорить с Бассетом. Я должен оставить деньги в почтовом ящике, там, где был наш поисковый лагерь.
