Клэр Бенедикт - Из плена прошлого

Голоса стихли, образы потускнели и исчезли. Печаль сжимала мое горло: мне так хотелось их всех вспомнить. Я стояла в центре комнаты, и слезы текли по моим щекам.

Она была пустой в буквальном смысле. Даже ковер не прикрывал доски пола, ни одной картины на стенах. Я помнила, что там были картины, но не такие, как везде по дому – живопись маслом, на библейские темы, в тяжелых рамах. Здесь когда-то висели светлые акварели – песок, море, небо и птицы, кружащие над водой, скалами и дюнами.

Это была единственная комната в доме, окна которой выходили на четыре стороны света. По утрам ее наполняли солнце и звуки моря. Мама была права: Сара должна была быть от нее в восторге. В окно был виден бескрайний, протянувшийся на многие мили пейзаж: дюны, скалы, море и птицы – совсем как на тех акварелях. Тут мое внимание привлек яркий блик. Солнечный зайчик, отражающийся от стекла? За каменной оградой, скорее всего, ограничивающей мои владения, ближе к холмам расположились ряды трейлеров. Очевидно, это была та самая трейлерная стоянка, о владельце которой, Поле Митчелле, упоминал мистер Симпсон. Тот хотел купить у меня землю, чтобы расширить свое предприятие, и предлагал хорошие деньги, но сейчас я не хотела об этом думать.

Я уже начала населять этот дом членами моей забытой семьи, но все еще недоумевала по поводу их отдельных высказываний. Что имела в виду тетя Дирдре, когда говорила, что отец начал добиваться успеха? Насколько я знала, в материальном смысле мой отец никогда не преуспевал. Да и образ отца, который я извлекла из своей детской памяти – расстроенный, но смеющийся человек, уверенно успокаивающий разгневанную жену, был совсем непохож на того человека, с которым я жила долгие годы в Лондоне.

Этих людей здесь нет. Я огляделась. Они все исчезли. Но что-то осталось… Сладкий, липкий запах духов тети Дирдре…

Впрочем, зачем я все это вспоминаю? Мне не нравились ее духи еще в детстве, не нравятся они мне и сейчас. Я поспешила вернуться в свою комнату. Решила одеться и погулять по дюнам.

Почему-то я думала, что тут должно быть тихо. Но дюны гаходились в прямой зависимости от ветра, и здесь, хотя солнце уже прогрело воздух, легкий ветер постоянно шуршал травой и воздух наполняли крики птиц.

Я направилась к проходу между дюнами, который – в этом у меня не было сомнений – приведет меня на пляж. Тропинка спускалась круто вниз между двумя высокими песчаными откосами, поросшими травой. Еще не выйдя на открытый берег, я уже знала, что увижу, когда взгляну на север.

Он был небольшим, скорее скала, чем остров. До него можно было добраться во время отлива, вот как сейчас, этим утром. Я легко различала узкую искусственную насыпь, поднимающуюся на фут над нанесенным приливом песком. И вспомнила, как тянул меня к себе этот остров, когда я была ребенком. Но мне запрещалось туда ходить.

Солнце спряталось за облаком, и одновременно стих ветер. Даже чайки почему-то перестали кричать. Море стало гладким, как стекло, и только пологие волны слегка пенились, набегая на гальку.

Подойдя к насыпи поближе, я остановилась и попыталась на взгляд оценить расстояние. Получалось, что остров находится в четверти мили от берега, то есть не слишком далеко.

Я уже почти добралась до острова, когда меня заставил резко обернуться крик:

Стойте! На вашем месте я бы этого не делал.

Голос был мужским, напористым и властным. Я подняла голову и посмотрела на дюны.

Он стоял в начале той тропинки, по которой я спустилась на пляж. Высокий, крупный, в джинсах и серой теплой рубашке. Мое сердце забилось сильнее, но солнце вышло из-за туч, и я разглядела светлые волосы. Незнакомый человек.

– Вы меня слышите? Вернитесь! – Он крупными неуклюжими шагами побежал к берегу. Песок осыпался под его ногами.

– С чего бы это? – возмущенно спросила я.

– Ради Бога, женщина, не спорьте со мной, делайте, что вам велят, и побыстрее!

В гневе он заговорил несколько протяжно, с явным шотландским акцентом, и по непонятной причине мое настроение исправилось. Я все еще стояла на месте, глупо улыбаясь, когда он добрался до начала насыпи.

– Почему мне нельзя на остров? – крикнула я.

– Да нипочему, если только не хотите торчать там до следующего отлива. – Он уже не кричал, но я его хорошо слышала.

Но ведь сейчас отлив, подумала я.

Он прочитал мои мысли.

– Прилив начинается.

И тут я со страхом вспомнила, почему мне запрещалось туда ходить. Как только вода достигала дальнего берега острова, он делилась на два потока и очень-очень быстро покрывала насыпь.

Оглянитесь, женщина.

Я оглянулась. За несколько минут, прошедших с того времени, как он велнл мне остановиться, осколок скалы снова стал островом, и волны, обойдя его с двух сторон, яростно сталкивались друг с другом.

– Мне кажется, вам стоит поторопиться. – Он глворил спокойно, но в этот момент я почувствовала, как вода заплескалась у моих ног.

Когда я домчалась до конца насыпи, вода уже доходила мне до лодыжек, песок и мелкая галька, принесенная водой, царапали ноги. Велев поспешить, мой спасительпошел мне навстречу, явно готовясь схватить меня в случае необходимости.

В какой-то момент я наступила на крупную гальку и едва не упала. Мужчина подался вперед, чтобы помочь мне, но я удержалась на ногах, и он остановился. Я слегка запыхалась, когда добежала до него и ухватилась за протянутую руку.

Мы смотрели друг на друга. Почему он так на меня уставился? Худенькая девушка в джинсах и длинной красной футболке, что особенного? Или он увидел что-то, чего никак не ожидал увидеть?

Я задрала подбородок и одарила его равнодушным взглядом. У него было сильное лицо с правильными чертами, очень привлекательное и очень свежее – как у человека, много времени проводящего на воздухе. В уголках ясных синих глаз виднелись мелкие морщинки. Волосы прямые, на вид очень мягкие. В данный момент они почти закрывали ему один глаз. Он поднял руку и отбросил их. Мне показалось, что он вздохнул.

Мы пошли по пляжу вместе. По крутой дорожке через дюны он шел впереди, помогая мне. Наверху мы остановились, он отпустил мою руку и, заглянув мне в лицо, с улыбкой спросил:

– Вы ничего себе не повредили?

– Нет, почему вы спрашиваете?

– Вы слегка приволакиваете правую ногу. Может, вы ее подвернули, когда споткнулись?

– Да, возможно…

Тут я сообразила, что не поблагодарила его, и довольно робко исправила свою оплошность. Он засмеялся.

– Не стоит благодарности. Я всегда спасаю дамочек, попавших в беду, такая уж у меня работа.

– Работа?

– Я – смотритель в заповеднике. – Он повернулся, оглядывая дюны.

– Не знала, что здесь – заповедник. Я что, ходила, где не разрешается?