Линда Конрад - Волшебный дар цыганки
Слезинки задрожали у Энни на ресницах, готовые вот-вот скатиться по щекам.
— Энни! — Он снова сел на диван рядом с ней.
— Извини. Просто я вспомнила о вашей трагической любви…
Нику невыносимо было видеть боль на лице Энни. Тем более что истинная трагедия заключалась в полном отсутствии любви.
— Энни, пожалуйста… — Он хотел сказать «пожалуйста, не плачь». По крайней мере, думал, что хотел сказать именно это.
Но в какой-то момент вся атмосфера в комнате изменилась. Глубоко вздохнув, Ник приподнял подбородок Энни, наклонился и обвел ее полные розовые губы языком. Остановиться было выше его сил.
Энни издала какой-то тихий, невнятный звук и обвила его руками за шею, чтобы притянуть ближе. Устоять перед ней было невозможно. В ней было все, чего он хотел и в чем себе отказывал. И хотя ему неприятно было признавать это, Ник понимал, что все его угрызения совести и верность Кристине вот-вот растворятся в ночи.
Красный туман желания взорвался у него в голове, когда он позволил Энни окончательно увести себя за пределы благоразумия.
Глава четвертая
Где-то в глубине сознания материнский голос говорил Энни, что это неправильно. Ник ее работодатель, и у них никогда не может быть никакого совместного будущего. Но…
Ник очертил ее губы своим языком, затем раздвинул их, проникая в рот. От этого у нее мурашки побежали по телу, но она очень старалась не отставать от него.
Их языки сливались и сплетались, словно в каком-то медленном эротическом танце. Энни затаила дыхание, но внезапно Ник слегка отстранился и спрятал лицо у нее на шее.
— Прости… — пробормотал он. — Я не должен. Но я так хочу тебя.
— Я тоже хочу тебя, — с готовностью призналась она, прильнув к его плечу. Мир внезапно стал расплывчатым, туманным, и рев урагана растворился в бархатном гуле у нее в голове. — Боже, как я хочу тебя!
Ник застонал, и его губы стали пробираться вверх по ее шее. Она откинула назад голову, открываясь ему. Он поцеловал ее в скулу, затем двинулся к уху. Взяв мочку в рот, он легонько прикусил ее.
— О, Ник! Так всегда бывает? Я читала в романах о том, что…
Господи, она едва не проговорилась! Ник не должен догадаться о полном отсутствии у нее опыта, иначе он может не захотеть продолжать. А он просто обязан быть первым.
Когда Ник пробрался ей под футболку и нежно погладил грудь, сердце Энни бешено заколотилось. Одежда вдруг показалась слишком тесной. Футболка душила ее, а шорты жарко облепляли тело и связывали движения.
Ник усадил Энни к себе на колени. Ощущение его возбуждения придало ей внезапной смелости. Она схватилась за край футболки и одним быстрым движением сдернула ее через голову.
И тут же прохладный воздух подействовал на нее отрезвляюще. Господи, что она наделала!
Энни сделала попытку прикрыть грудь руками, однако Ник схватил ее за запястья и отвел их в стороны.
— Не надо, — хрипло проговорил он. — Не закрывайся. Ты так прекрасна. Пожалуйста, позволь мне посмотреть на тебя.
Любуясь ее розовыми сосками и россыпью светлых веснушек на груди, Ник почувствовал, как новая волна желания прокатилась по его телу. В этот раз она была настолько сильной, что затопила внутренности и устремилась к его возбужденной плоти с такой непреодолимой потребностью, что он едва мог дышать.
Когда его пальцы легонько коснулись лица Энни, он увидел, как ее сияющие изумрудные глаза потемнели от страсти. Скользнув одной рукой к затылку девушки, он захватил горсть непокорных локонов, похожих на жидкое золото.
Энни нерешительно расстегнула и стащила с его плеч рубашку, затем коснулась его обнаженной груди.
— Ты тоже великолепен. Как пишут в романах — прекрасный образчик мужественности.
Она провела ногтем по его соску, затем позволила пальцам спуститься вниз по животу к поясу шорт.
Пристально наблюдая за ее лицом, Ник увидел, как губы Энни слегка приоткрылись, когда он опустил руку, чтобы обхватить ее грудь. Она идеально легла в его ладонь, и он еще раз осторожно и нежно погладил большим пальцем напрягшийся сосок.
Энни выгнула спину, побуждая его продолжать.
Где-то в глубине души Ник понимал, что это нужно остановить. Но вначале он должен испытать потрясающую энергетику Энни — какова она на вкус, какова на ощупь.
Энни подняла на него глаза с отяжелевшими веками.
— Ник, пожалуйста…
Звук собственного имени отрезвил его, и он тихо чертыхнулся.
— Мы совершаем большую ошибку, — прорычал он, отодвигаясь от нее.
— Нет. — Она взяла его руку, положила обратно к себе на грудь и накрыла своей ладонью. — Поцелуй меня. Займись со мной любовью.
От того, как она на него смотрела, по его телу пробежал трепет желания. Он просто хотел быть уверен, что Энни ясно представляет себе ситуацию.
— Мне нечего тебе предложить… кроме этой единственной ночи, — глухо сказал Ник. — Я не могу дать тебе…
— Я знаю, — мягко перебила его Энни.
Желание так ясно, так отчетливо светилось в ее удивительных глазах, что Ник окончательно пропал. Казалось, его закружил вихрь красок и волшебства.
Одурманенный, Ник соскользнул с дивана и встал на колени перед ней, не прерывая поцелуя. Она была такой миниатюрной, что из этого положения ему было гораздо удобней целоваться. Утопая коленями в пушистом восточном ковре, он позабыл об урагане, бушующем снаружи, и сосредоточился на том, чтобы слиться с ураганом ее страсти.
Энни обхватила Ника за плечи и притянула к себе, прижимаясь обнаженной грудью к его груди. Дрожь нестерпимого желания, охватившая ее, была для нее чем-то новым, никогда раньше не испытываемым.
Стрелы острого удовольствия пронзали ее сверху донизу, начинаясь от груди и заканчиваясь каким-то удивительным трепетом глубоко внутри нее. Она могла бы поклясться, что ощутила это острое покалывание даже в самом потайном месте, хотя это казалось невозможным.
Мимолетная мысль о возможности забеременеть промелькнула в ее сознании. Но потом она вспомнила, как он рассказывал, что они с женой пытались зачать ребенка и не смогли.
Эта мысль опечалила ее, но когда Ник начал покусывать ее шею, спускаясь к груди, она забыла обо всем на свете, кроме ощущений, которые он пробуждал глубоко внутри ее тела.
— Ник, — простонала она. — Подожди. Позволь и мне прикоснуться к тебе.
Он поднял голову и, заглянув в ее сияющие глаза, полные страсти и желания, позволил ей пробежать ладонями по своему лицу, потом по шее и груди.
Его дыхание участилось, гром загремел в голове и раскололся на части, растекаясь по жилам. Шум урагана снаружи уступил место рокоту страсти.
