Лиза Хендрикс - Суматоха

– Извините, но я не понимаю, что вас так расстроило. Ну, положили они какие-то травы в чай. Большое дело. Какой от них кому вред?

– Дело в том, что я специально предупредил их, даже приказал, если угодно, не подсовывать эту так называемую микстуру. Они пообещали, но и часа не прошло, как одна из них или обе сотворили свой заговоренный чай со льдом. Я был и еще остаюсь в совершенной ярости.

– Поэтому вы решили преподать им урок, целуя садовницу. – Рейн притворилась, будто смотрит в окно, пробормотав: – Ну и дела… Я абсолютно для этого не годилась.

– Ты подвернулась мне под руку. – Теперь настала его очередь оправдываться.

– Как лестно, но это, знаете ли, не делает вам чести. – Рейн засмеялась, а шею Мейсона над воротником начала заливать краска стыда. – Ну и что сказала ваша мать, когда вы признались ей в нашем маленьком представлении?

Он потер большим пальцем невидимое пятно на дубовой обшивке салона.

– Я не признался. – Что?

– Не признался, – уже более твердо повторил он. – И не собираюсь, пока не достигну своей цели. Это еще одна причина нашей прогулки. Я хочу вас нанять, мисс Хобарт.

– Нанять меня?

– Чтобы продолжить игру, которую мы начали в субботу. Я хочу преподать матери и сестре хороший урок, чтобы они поняли, наконец…

– Урок? – Рейн услышала свой хриплый голос, она чувствовала себя ужасно. Но и вся ситуация была довольно странной.

– Наше маленькое представление можно считать успешным. Мать с Мирандой, очевидно, полагают, что их зелье подействовало. Они теперь пытаются найти противоядие и трудятся над какой-то новой смесью, чтобы опять свести Нас с Каролиной. Другими словами, не отказались от вмешательства в мою личную жизнь, поэтому я хочу, чтобы их попытки изменить действие так называемого приворота провалились. Но мне нужна помощь. Я заплачу тебе пять тысяч долларов, если ты сумеешь убедить их, что наш роман продолжается.

Ух ты, пять тысяч долларов! Да она бы сделала это бесплатно только ради того, чтобы опять с ним поцеловаться. Значит, она должна вытащить себя из машины прямо сейчас, на ходу. Тем не менее, избежав телесных повреждений, Рейн ухватилась за первую же отговорку, пришедшую ей в голову:

– Уверена, что вашей подруге это не понравится.

– Каролина сейчас летит в Токио. – Он взглянул на часы. – Уже пять минут. Ее не будет до шестого.

– А когда она вернется и узнает, что вы две недели крутили роман с садовницей? Думаю, она вас не поблагодарит. – Рейн вздрогнула. – Да если она проведает о моих играх со своим бойфрендом, пусть даже притворных… Кошмар.

– Такая перспектива ожидает и меня, – твердо заявил Мейсон. – Уверяю тебя, я размышлял два дня и, по-моему, учел абсолютно все. Поскольку главная моя цель – приструнить мать и сестру, то большую часть времени мы станем проводить в доме. Обед. Бридж. Возможно, теннис. Ты ведь играешь, не так ли?

– Не очень хорошо.

– Подучишься, – уверенно произнес Мейсон, будто он лично проследит за этим. – Если будем куда-то выходить, то в места, где меня вряд ли узнают, и Каролина останется в полном неведении.

– Однако…

– Пять тысяч долларов, – повторил он. – Кроме того, помощь в будущем: рекомендации, направления, работа… По твоему желанию. У меня весьма обширные связи.

Рейн почти отказалась. Почти, ибо Мейсон уже наклонялся к ней. Она ощутила слабый запах какого-то неизвестного мужского одеколона, вспомнила тот поцелуй. Странно, она не только узнала этот аромат, но даже его тончайшие пряные тона, и он тотчас вызвал в памяти чудесное воспоминание.

– Для меня это очень важно, – продолжал Мейсон. – Обещаю, как только вернется Каролина, ты свободна, причем вне зависимости от того, что будут думать мать и Миранда о своем колдовстве. Пожалуйста, Рейн, только две недели.

Две недели, возможно, еще несколько таких поцелуев, и у нее пять тысяч долларов. Рейн подумала о неравной борьбе, которую она затеяла с «ММТ пропертиз». А если компания потащит их в суд?

Если крючкотворы захотят превратить вполне законный протест в вендетту, она будет сопротивляться. Конечно, имея пять тысяч долларов, можно нанять какого-нибудь молодого адвоката и отстоять свои права, вытекающие из Первой поправки.

К тому же раз провидение вознамерилось подкинуть ей денег, то пусть это произойдет через посредство мужчины вроде Мейсона Александра. И ее физическая реакция на него в данном случае не имеет значения, она вполне разумная женщина и способна контролировать себя неделю-другую.

Рейн вдруг спохватилась. Она сидит тут, хмурится, размышляет, а потенциальный наниматель, терпеливо наблюдая за ней, развлекается.

– Ладно, – сказала она. – Когда начнем?

Мейсон улыбнулся, как человек, привыкший к победам.

– Сегодня вечером.

– Хорошо.

Он внимательно оглядел ее, от грязных ног до макушки.

– К обеду мы не переодеваемся, но если тебе хочется надеть что-то соответствующее, то у меня открытые счета в нескольких магазинах.

– У меня немного вещей, – призналась Рейн, мысленно перебрав собственный гардероб и придя в замешательство.

Автомобиль свернул к «Джонсонз ландшафт» и медленно покатил в самый конец, хруст гравия почти не слышался внутри салона.

– Вон мой пикап. – Девушка махнула в сторону помятого куска металла, который был для нее и рабочей лошадью, и ребенком.

Мейсон подал знак водителю, и пока тот подруливал к грузовичку, Рейн, достав из рюкзака записную книжку, чиркнула свой адрес с указаниями, как доехать.

– Вы сможете забрать меня, скажем, через час?

– Через сорок пять минут. Перед обедом мать любит выпить на террасе.

– Ага, самая подходящая сцена для моего выхода.

– А ты против?

– Вы режиссер пьесы, – ответила Рейн, собираясь распахнуть дверцу.

Но Мейсон жестом предостерег ее от поспешных действий и вышел из машины, чтобы подать ей руку.

Во второй половине дня стало еще жарче, и после автомобильного салона с кондиционером девушка невольно зажмурилась от солнца, потом одарила Мейсона долгим взглядом. Специально для его водителя.

– Скоро увидимся.

– Не могу дождаться, – ответил Мейсон. Шофер вскинул бровь.

Через восемь минут Рейн уже неслась к арендованному ею маленькому домику для гостей.

Бросив рюкзак на стол, она скривилась при виде кучи нестиранного белья, которое заняло полкушетки. Великолепно. Но ей надо торопиться, чтобы не подвести Мейсона Александра.

Раздевшись на ходу, Рейн включила душ на полную мощность и, пока ждала горячую воду, оглядела себя в зеркале.

Увиденное отнюдь не взбодрило ее. Выгоревшие на солнце волосы торчали в разные стороны, нос облезал, к щеке прилипла засохшая грязь. Конечно, женщинам в туфлях за шесть сотен легко получить мужчину вроде Мейсона Александра, им не приходится страдать от капризов матери-природы. Удивительно, как бедный парень не кинулся от нее прочь, словно от чумы болотной.