Клаудиа Кроуфорд - Любовный квадрат
Две американки согласились, что это очень досадно. Словно для того, чтобы заставить их почувствовать себя лучше, она добавила:
– И боюсь, нет холодильника. Они даже не посмотрели кухню.
– Нет холодильника?
– Я как раз собиралась приобрести. Один друг организует это, точнее, он так говорит, – краска вновь залила ее щеки.
– Ну, если вы действительно скоро получите холодильник, может быть… – Эми задумчиво заглянула в одну из маленьких спален, которая могла бы стать ее. Она напомнила ей комнату Лу в Гарварде, с такой же узкой кроватью. – Комнаты невелики, но они уютные. Как ты думаешь, Мона?
– Нет, не хочу и слышать об этом. Я вижу, вам не будет здесь удобно. Уверена, посольство подберет вам более подходящий вариант.
Эми и Мона неохотно согласились. Куда Эми положит свою теннисную ракетку? А магнитофон и фен? Мона не упомянула, что у нее есть еще пишущая машинка, утюг и складная гладильная доска.
– Спасибо за чай.
При слове «чай» они снова расхохотались.
Спокойствие Челси Мьюз вдруг взорвалось ревом мощного автомобиля, свернувшего на подъездную дорожку и душераздирающим скрипом тормозов. Стук в дверь, и мужской голос прокричал:
– Джорджина!
Он так колотил молотком, что, казалось, возникла реальная угроза желтой двери.
– Джорджина! Сейчас же открой эту чертову дверь, или я вышибу ее!
Две посетительницы застыли на месте, а хозяйка дома бросилась вниз по узкой лестнице. Когда в гостиную донеслись приглушенные звуки любовной возни, девушки переглянулись в благоговейном трепете. Среди тихого шепота и смешков можно было различить слово «американки». В конце концов, приближающиеся шаги возвестили о возвращении заметно возбужденной Джорджины, покрасневшей намного сильнее, чем раньше. Она на ходу придавала рассыпавшейся прическе некое подобие порядка. Высокий, стройный мужчина, шедший позади нее, был явно незнакомцем с фотографии.
– Так, так, так… – он откровенно оценивающе осмотрел визитерок. – И что же мы здесь имеем?
Джорджина шагнула вперед, чтобы познакомить гостей.
– Мисс Девидсон, мисс Дин, позвольте мне представить мистера Ника Элбета.
Моне вспомнился официальный прием из пьесы Шоу «Как важно быть серьезным». В Штатах больше не было необходимости представлять кого-либо друг другу.
– Вы американки? – напыщенно проговорил он, словно это было самое замечательное и необычное явление. – Какое счастье! Добро пожаловать в Лондон!
Ник каждой по очереди потряс руку, что вызвало секундное замешательство. В Америке девушке не пожимают рук.
– Где ты нашла их, Джорджина? Они совершенно восхитительны!
– Вспомни. Я заключила договор с американским посольством. В конечном итоге, это ведь твоя идея!
– И они прислали тебе этих двух прелестниц? Думаю, я пойду и тоже подпишу договор. Мне пришлют таких же?
– О, Ник…
Джорджина, до этого холодная и спокойная, не могла оторвать от Ника руки. Поглаживая лацканы его блейзера, она застенчиво спросила:
– А что случилось с моим новым холодильником?
– Не новым, солнышко. Я никогда не говорил, что он новый. Порядком использованный холодильник, точнее говоря, редко использовавшийся, от того парня, что живет на барже на набережной. Ему просто не нужны эти чертовы аппараты, – и в порядке объяснения гостям Ник добавил: – Предпочитает чистое виски. Без льда.
– Так, когда же мы увидим холодильник?
Ник Элбет полез в карман за серебряным портсигаром и стал тянуть время, выбирая сигарету, затем осторожно вставил ее в мундштук из черепашьего панциря. Дальнейшие поиски его серебряной зажигалки заняли несколько минут, и прежде чем вспыхнул огонек, пришлось пару раз потрясти зажигалкой. Не замечая сосредоточенного внимания, обращенного на него, он осторожно прикурил сигарету, медленно затянулся и только потом ответил:
– Подлец требует с меня еще десять фунтов.
– Но это же абсурдно! Я дала тебе пятнадцать. Конечно, это должно быть достаточно за подержанный холодильник.
– Позже, Джорджина. Нам не следует обсуждать бытовые проблемы при твои новых ПГ. Что они подумают? Не стоит беспокоиться. Холодильник будет здесь завтра, и ты наморозишь столько льда, сколько нужно для всякой там кока-колы, – он одобрительно потрепал Джорджину по щеке. – Умная девочка, что взяла этих американок.
На сей раз Мона поняла – она должна заговорить, хотя и чувствовала, что переплюнула по нахальству собственную мать.
– Ну, видите ли… дело вот в чем. Мы не переезжаем сюда.
Удрученная Джорджина подтвердила заявление Моны унылым кивком.
– Не переезжаете? Чепуха, Джорджина! Это из-за холодильника, так, ведь? Глупый я осел, но не стоит беспокоиться. Холодильник будет здесь завтра, слово чести.
– Ник, пожалуйста. Дело не в нем. Просто, комнаты не подходят. Девушки уже собрались уходить.
Но его было невозможно убедить.
– Они не могут вот так познакомиться и уйти! Не желаю и слышать об этом!
Мона шагнула к двери.
– Мы лучше пойдем.
– Я очень сожалею, – заверила их Джорджина. – Было так приятно поболтать.
– Огромное спасибо за угощение, – ловкое передразнивание Моной выговора Джорджины привело трех девушек к новому взрыву хохота.
Ник был несокрушим.
– Вы не можете уйти прямо сейчас. Это будет слишком неприлично! Я еще не пил чай!
К этому времени чайник уже остыл.
– Солнышко, будь ангелом и принеси нам всем свежую заварку.
Когда Джорджина покорно направилась вниз, Мона поняла, что они почти запуганы.
– Мы, действительно, очень сожалеем. Дом, правда, ужасает, но…
Лукавый взгляд Ника уперся в ее глаза, и мозг Моны отключился. Она не могла придумать, что сказать дальше. Эми закончила ее фразу.
– Он очаровательный. Джорджина великолепна. Но здесь нет душа и…
– Нет душа? Вся проблема в этом? А вы слышали о последних научных открытиях?
Душ, как он объяснил, стал причиной того, что у американок так много сексуальных проблем. Ванна значительно, значительно полезнее для различных женских органов.
– Стоять в душе – это для мужчин. Для женщин изначально свойственно купаться в теплой ароматизированной воде, это приносит настоящую пользу. Мона рассмеялась.
– Ладно, не заливайте.
– Правда! Уверяю вас!
Выработанным движением конспиратора он убедился, что дверь плотно закрыта, и взял обеих за руки. Посадив девушек на диван, он расположился на полу у их ног и положил ладони на коленки юных американок.
Очень важно, чтобы они изменили свое мнение. Для их собственного блага, а также и для блага Джорджины. Он согласен, есть определенные неудобства, но разве будет лучше в какой-нибудь современной многоэтажке, лишенной шарма и исторического своеобразия, только из-за наличия душа? Время, проведенное в доме Джорджины станет незабываемым на всю жизнь. Она, конечно, слишком скромна, чтобы рассказать о себе и своих предках.
