Тамара Маккинли - Гостья из тьмы

Гром прогремел в отдалении, и Мервин напрягся, ожидая вспышки молнии и барабанной дроби дождя по железной крыше. Но ничего не произошло. Он повернулся и зарылся лицом в подушку, однако потревоженный сон не возвращался, и он понял, что уже не заснет. Что-то не то было с тем ударом грома. Что-то, что ускользало от него…

Мервин открыл заплывший глаз и попытался сфокусировать взгляд на пустующей части кровати рядом. Там тоже было что-то не так, но голова нестерпимо болела, а дикая жажда вытесняла все мысли и чувства. В горле пересохло, и, когда он попытался облизать губы, язык наткнулся на глубокую ранку, появления которой он не помнил.

– Опять где-то упал, – проворчал он, обследуя ранку языком. – Мэри! Где тебя черти носят?!

Иглы, вонзившиеся в его виски, пронзили такой болью, что заставили со стоном упасть на подушку. Проклятая баба, никогда ее нет, когда она нужна!

Мервин полежал еще немного, пытаясь сосредоточиться, но мысли разбегались от невыносимой боли.

– Мэри! – громко взмолился он. – Женщина, иди сюда!

Ответа не было, и никаких спешивших к нему шагов Мервин не услышал. Никаких звуков из кухни или суеты во дворе тоже. Было слишком тихо.

Он с трудом поднялся на ноги, доковылял до двери и толкнул ее. Она со стуком ударилась в стену, смутно о чем-то напомнив, но не задержала внимания. Он отмахнулся от неопределившихся мыслей и ввалился в пустую кухню. Ему надо было выпить.

С последним глотком виски в голове затихла барабанная дробь. Мервин постепенно стал воспринимать окружающее. На плите не томилась овсянка, не пыхтел чайник, нигде не было видно Мэри. Он уже открыл было рот, чтобы позвать ее, как вдруг вспомнил, что Мэри в земле. Уже больше двух недель.

Неожиданно ноги его подкосились, и он упал на стул. Ледяной пот прошиб Мервина, и никакое количество виски не могло бы согреть его. Память полностью вернулась.

– Что я наделал? – в ужасе прошептал он в мертвой тишине.

Стул с грохотом упал, когда он поднялся из-за стола. Он должен найти Матильду, должен объяснить, что только виски толкнуло его на то, что он натворил…

В ее комнате было пусто. Дверь болталась на верхних петлях, нижние были сорваны. На постели алели следы его преступления, а на полу валялся сломанный стул. Слезы покатились по небритому лицу Мервина.

– Я не хотел этого, девочка моя… Я принял тебя за Мэри, – всхлипывал он. Вытерев слезы, он вышел из комнаты и прислушался. Было тихо. Она, наверное, прячется, но он должен ее найти – объяснить, что это была ужасная ошибка.

– Молли, где ты? – мягко позвал он. – Выйди к папе!

Детское имя девочки вырвалось у него непроизвольно. Но он надеялся, что это ее успокоит.

Было по-прежнему тихо – ни звука, ни скрипа. Мервин вернулся в ее комнату и, откинув грязную простыню, заглянул под кровать. В голове снова запульсировала боль. Открыв тяжелую дверь шкафа, Мервин уставился в темную глубь. Шкаф был пуст. Он вытер рукавом нос, пытаясь сосредоточиться. Она могла спрятаться в амбаре или где-то в сараях. А может быть, в пустующем бараке стригалей.

Мервин вернулся в кухню и, увидев недопитую бутылку виски на столе, сбил ее на пол.

– Больше никогда, – бормотал он. – Никогда-никогда не притронусь…

Мервин уже открыл было дверь на веранду, но что-то бросилось ему в глаза. Что-то было не так, только он не мог понять что.

Он отступил назад, осмотрел кухню, и, когда не увидел на стене бурдюка с водой, другие подробности стали складываться в голове. Шкаф Матильды был пуст. Ботинок под кроватью тоже не было. Шаль Мэри, которая всегда висела на спинке кровати, исчезла.

Жалость к себе и дочке моментально вытеснил страх. Куда, к чертям собачьим, она подевалась?!

Мервин выскочил на веранду и зажмурил глаза от солнца. Она должна была быть где-то здесь! Даже у Матильды хватит ума не сбегать из дома, когда вокруг на сто миль никто не живет.

Правда, она может попытаться догнать овчаров, пару дней назад уехавших на зимние пастбища, но у них хватит ума держать язык за зубами. Вряд ли они захотят потерять работу из-за глупой болтовни девчонки. С ними он справится. Если только она не направилась в Вилгу – к Тому и его идиотке жене. Это было бы куда хуже. Но самое ужасное, если она отправилась к Этану, в Курайонг…

Его прошиб ледяной пот. Он должен найти ее во что бы то ни стало! Через некоторое время Мервин уже бежал к выгону с седлом и поводьями в руках. За спиной у него болтался бурдюк с водой. Он был зол и испуган. Если Матильда доберется до Вилги или Курайонга, его жизнь в Чуринге будет закончена. На этот раз его не спасет никакая ложь.

Подбежав к выгону, Мервин испытал шок. Выгон был пуст, а дальние ворота открыты. В гневе Мервин швырнул седло на землю. В отличие от Этана Сквайрза, у него не было денег на грузовик, и без лошадей он не сможет догнать эту маленькую хитрую дрянь!

Он закурил сигарету и взвалил седло на плечо. В конце концов, не так уж он и виноват перед ней. Если бы она сама не хотела, она не стала бы пить с ним виски и не села бы к нему на колени. А если уж она оказалась достаточно взрослая для этого – значит, и для всего остального тоже. И он не виноват, что она так похожа на свою мать и внешностью, и своим дрянным языком. Вот и допрыгалась! К тому же еще неизвестно, его ли она дочь вообще. Если верить слухам, что-то такое было между Этаном и Мэри задолго до его женитьбы на ней. Тогда понятно, почему Патрик примчался к нему со своим безумным предложением. И еще понятней, почему Этан с Мэри составили такое завещание в пользу своей дочери…

Так, убеждая и растравляя себя, Мервин шел по густой траве к открытым воротам. Эту паршивку надо обязательно найти. Ни в коем случае нельзя, чтобы она добралась куда-нибудь и рассказала о том, что он с ней сделал. Никто не будет вникать, что она не его дочь. Но, кстати, нечего им вообще совать нос не в свое дело!

Мервин вытер шляпой пот и вдруг напрягся. На горизонте появился темный силуэт, одна из кобыл возвращалась на выгон. Мервин свистнул и застыл неподвижно, поджидая, когда она приблизится. Видимо, кобылка отбилась от стада и, напуганная одиночеством, вернулась в единственное знакомое ей место.

Мервину нелегко дались эти последние мгновения, но он знал, что, если лошадь сейчас вспугнуть, она ускачет и больше не вернется сюда. Поэтому он дождался, когда она приблизится совсем, нежно заговорил с нею, поглаживая шею, и лишь потом оседлал ее, стараясь не делать резких движений. Он поехал вперед, присматриваясь к следам. Было ясно – тут проскакал табун. Мервин ехал по его следам, пока наконец не увидел цепочку одиноких следов, свернувших к Вилге. Так и есть, эта паршивка Матильда поехала к Тому и Эприл Финли! Он должен ее догнать и вернуть в Чурингу.