Джин Стоун - Грехи юности
Сьюзен смотрела в журнал, но не видела ни строчки — она была далеко отсюда. В свое время она безропотно подчинилась родителям и вышла замуж за Лоренса, считая себя обязанной сделать это ради них. После того как рассталась с Дэвидом. Сьюзен вновь отыскала глазами фотографию Теда Кеннеди.
Интересно, как сложилась бы ее жизнь, будь Бобби Кеннеди жив?
Была бы она счастлива? Неужели пуля наемного убийцы-одиночки искорежила и ее жизнь? Сьюзен перевела взгляд на землю. И дня не проходило, чтобы она не вспоминала о Дэвиде, о том, что было между ними, о том, от чего она так опрометчиво отказалась. Тед Кеннеди был молод в 1968 году. Талантливый, многообещающий… Они с Дэвидом тоже были молоды и полны надежд…
Сьюзен захлопнула журнал.
— Пойду в дом. — заявила она. — Хватит жариться на солнце, и так морщин полно.
— На обед у нас жареная печенка, — заметила Фрида, вытянув загорелые ноги с великолепным педикюром, — поможет настроиться на праздничный лад.
— Я не хочу есть, — бросила Сьюзен, поднимаясь с шезлонга.
Предстоящая встреча с Лоренсом всегда лишала ее аппетита.
— Лучший год для возобновления трудовых договоров трудно придумать, — хвастливо заявил Лоренс.
Обмакнув в мед огромный кусок халы, он принялся с жадностью ее жевать.
Сьюзен судорожно сжала бокал. «Господи, — взмолилась она, — дай мне силы пережить этот вечер и не убить его!»
— А почему, пап? — поинтересовался Марк.
— Спад производства, люди боятся потерять работу. — Он потянулся через весь стол к блюду с цыплятами. — Согласны на любые условия.
Отец рассказал Сьюзен о переговорах, закончившихся в прошлом месяце, а на вопрос о результатах обронил: «Успешно». Хвастовство мужа позволяло думать, что завершились они не просто успешно, но с большой выгодой для него.
Пристально вглядываясь в своего бывшего мужа, Сьюзен спросила:
— На что они согласились?
Сидевший на другом конце стола Джозеф откашлялся и жизнерадостно проговорил:
— Да что мы все о делах да о делах…
— Но мне это интересно, папа, — сказала Сьюзен, не сводя глаз с Лоренса. — В будущем завод перейдет к моему сыну.
— Да, правда, папа, — поддержал ее Марк. — Просвети нас.
Лоренс пристально посмотрел на отца. «Понятно, — подумала Сьюзен. — Видимо, получил огромную прибыль.
Так что оба знают мою реакцию».
— Они согласились на двухпроцентное повышение в год в течение трех лет, — ответил Лоренс.
— Необыкновенная щедрость… — поддела Сьюзен.
— Уволили мы всего лишь тысячу пятьсот рабочих, а могли бы больше.
— Но ведь людям нужно как-то жить, покупать каждый год одежду, а зимняя одежда стоит довольно дорого.
— Не переводи разговор на тему о безработице и бездомных, Сьюзен, — одернул ее Лоренс. — Я уверен, если бы спад производства произошел по моей вине, ты была бы просто счастлива.
Фрида кашлянула.
Джозеф поспешно отхлебнул вина.
Сьюзен спокойно притопнула ногой по холодному, выложенному плиткой полу.
— Послушай, — продолжал между тем Лоренс. — Мы же понятия не имеем, что нас всех ждет. Пока в Белом доме сидит твой приятель Клинтон, может случиться непредсказуемое.
— Билл Клинтон не мой приятель, а наш президент.
Лоренс фыркнул.
Сьюзен смотрела немигающим взглядом на розовое вино в своем бокале.
— А как насчет страховки для тех счастливчиков, которых ты не уволил?
— Они ее получают.
— А какие еще у них привилегии?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, например, разрешаешь ли ты им работать по совместительству? В некоторых штатах закон о совместительстве уже принят. Любая фирма, в которой задействовано больше минимального числа работающих, обязана предоставить им эту возможность по первому требованию.
— Нью-Йоркцам нет нужды подрабатывать, — проворчал Лоренс. — Им хватает и тех денег, что я плачу. Таких жмотов еще поискать!
Сьюзен начала нервничать.
— А как насчет медицинской страховки?
Лоренс язвительно усмехнулся.
— Здесь нам пришлось немного откорректировать.
— И кто же выиграл от этой корректировки?
— Все.
Фрида, побарабанив пальцами по столу, решила внести в разговор свою лепту:
— Я в этом и не сомневалась, Лоренс.
— Каким же образом? — не отставала Сьюзен.
Ей очень хотелось узнать, от чего пришлось отказаться рабочим, чтобы сохранить свою нудную, тяжелую работу.
— Они согласились оплатить половину страховки.
У Сьюзен возникло непреодолимое желание запустить в него бокал с вином.
— Половину? Ты заставил их оплачивать половину страховки?!
Лоренс пожал плечами.
— Медицинское страхование очень дорого. Пока в стране не будет решен вопрос о здравоохранении, каждый должен платить свою долю, по справедливости.
Сьюзен нацелилась вилкой в маслину.
— И сколько же составляет эта справедливая доля?
— Средняя стоимость страховки женатого рабочего почти шестьсот долларов в месяц.
— То есть рабочие платят триста. Боже правый, Лоренс, но ведь это же семьдесят пять долларов в неделю!
Лоренс снова пожал плечами и взглянул на Марка.
— Передай, пожалуйста, соль.
— Я помню то время, когда Джозеф не приносил столько за неделю, — заметила Фрида.
— А как насчет профилакториев? — не слушая ее, спросила Сьюзен.
— Пожалуйста, желающие могут поехать туда.
— И сколько они должны заплатить за путевку?
— Господи, Сьюзен, да не помню я точно! Вроде бы половину стоимости. Нечего ко мне цепляться! Не понимаю как это ты не сделалась социалисткой и не покончила со всеми безобразиями в нашей стране.
Откашлявшись, подал голос Джозеф.
— Видимо, Лоренс прав, что держит рабочих в строгор-ри — заметил он. — Это единственный способ добиться стабильной прибыли.
Сьюзен почувствовала, что больше не выдержит этой перепалки, но в это время в разговор вмешался Марк, решивший, видимо, что и так слишком долго молчал.
— А мы с мамой ходили на митинг против СПИДа, — начал он.
— Марк… — предостерегающе протянула она.
Напряжение нарастало. Все взоры обратились в сторону Сьюзен. Пока вечер протекал именно так, как она и предполагала.
— Он прошел довольно спокойно, — добавил Марк.
— Ну, это не тема для разговора за ужином, — поспешно сказала Фрида.
Лоренс с удивлением поднял брови и бросился в атаку:
— Почему же? Мне очень хотелось бы знать, на какие еще сомнительные мероприятия моя бывшая жена водит моего сына?
«Моя бывшая жена»… Почему он всегда так ее называет? Пропустив эти слова мимо ушей, Сьюзен спокойно ответила:
— Ни на какие «сомнительные» мероприятия, Лоренс, я твоего сына не вожу. В тот день мы пошли в Бостонский музей, но по дороге увидели этот митинг и присоединились. Вот и все.
