Измена. Мы больше не твои - Ира Дейл
— Мама… — сиплю, но ничего поделать с этим не могу. — Рассказывай, — в висках пульсирует.
Мама переводит жалостливый взгляд на меня, прежде чем тяжело вздохнуть.
— Я толком ничего еще не знаю. У меня в последнее время почти не было сил. Постоянно спать хотелось. Я думала, что это все из-за работы. Но однажды упала в обморок, и… — она прерывается. — В общем, врачи еще проводят исследования, но говорят — что-то с клапанами. Возможно, появится операция, — бормочет.
Кровь отливает от лица, во рту пересыхает.
Операция… О ней даже не упоминают, если нет ничего серьезного. Многие болезни связанные с сердцем, купируются лекарствами. Хирургическое вмешательство — слишком сильный риск. Особенно, когда возраст пациента выше пятидесяти.
— Ты знал? — голос звучит слабо, но я даже не пытаюсь снова казаться сильной. — Знал же, да?
Артем поджимает губы, хмурится.
Пару секунд пронзительно смотрит на меня, после чего открывает рот. Хочет что-то сказать, но мама его опережает.
— Сашенька, — она протягивает руку, обхватывает мою ладонь, лежащую на столе, нежно поглаживает. — Все будет хорошо, правда, — старается вернуть своим глазам силу, но я-то вижу в них затаенный страх. — Артем, уже нашел хороших врачей. Он разберется. Не волнуйся сильно. У тебя и так много дел. Ты же только интернатуру закончила…
Слушаю бормотание матери и не могу поверить, что она все это говорит. Серьезно? Не волноваться?
Вырываю руку.
Мама в удивлении распахивает глаза.
— Может, тебе его, — указываю подбородком, в сторону мужа, — усыновить? Все равно он тебе ближе, чем я, — обида жжет изнутри.
Лицо мамы вытягивается, нижняя челюсть падает.
В глазах матери читается истинный шок.
Да, возможно, мои слова звучат эгоистично, но после всего произошедшего, я словно оголенный нерв напоминаю. Каждый вдох приносит с собой агонию, не говоря уже о том, что мама делится с своими проблемами. Я же не сахарная девочка, не растаю. Мама сама учила меня быть сильной, а тут…
— Простите, — вскакиваю на ноги и, не оглядываясь, выхожу из кухни.
Перед глазами все расплывается. Наощупь добираюсь до ванны, захлопываю за собой дверь. Упираюсь ладонями в раковину. Опускаю голову. Тяжело дышу.
Все внутри словно на мелкие кусочки разрывается.
Боль предательства разносится по венам, заставляя неравные окончания пытать.
Стараюсь дышать… правда, стараюсь. Но воздух не хочет проталкиваться в легкие.
Тело немеет, а душа кровоточит.
Видимо, зря я сдерживала чувства, теперь они накрыли меня с головой и засасывают в трясину. Слезы жгут глаза, но словно сталкиваются с какой-то плотиной и не могут, наконец, пролиться, освободить меня. В ушах шумит, видимо, поэтому я не слышу, как дверь открывается.
Только спустя секунду будто через пелену до меня доносится хриплый голос мужа:
— И не стыдно тебе?
Глава 12
Глубоко вдыхаю. Даю себе мгновение, чтобы вернуть самообладание, после чего отталкиваюсь от раковины и поворачиваюсь к Артему.
— Не тебе говорить мне о стыде, — огрызаюсь.
Мышцы наливаются сталью. Во мне все еще бушуют эмоции, но я стараюсь запереть их глубоко в себе. Не хочу показывать предателю-мужу, как мне на самом деле больно. Возможно, он думал, что я железная раз почти никогда не показываю чувств. “Сильная девочка”, как называла меня мама, когда отец погиб на стройке — мне тогда было пять.
Я старалась поддерживать маму, не доставлять проблем, ведь видела, что ей плохо. Даже не плакала… при всех. Но по ночам, когда меня отправляли спать, горькие слезки лились из глаз. Наверное, тогда я научилась прятать чувства. Просто засовывала их подальше, поднимала подбородок и шла дальше. Вот только, в итоге, меня всегда накрывало. Позже, но накрывало.
Благо, сейчас у меня получается стиснуть зубы, смотреть на мужа прямо, не опуская головы, и пытаться передать ему, что я не сдамся! Не сдамся! Сделаю все, что угодно, лишь бы уйти от мудака, который решил променять семью на перепихон на стороне. Сложно, что ли, держать свой прибор в штанах?
Да, я понимаю, что Артем никогда не любил меня, просто выполнял свой долг. Но это не повод относиться ко мне к половой тряпке.
Если раньше, я ничего не говорила, старалась лишний раз не трогать Артема, позволяла решать все самому, когда дело касалось нашей семьи. Весь наш брак муж, казалось был заинтересован только в работе. Открывал один новый ресторан за другим. Забывал о памятных датах. Ставил командировки на мои дни рождения. Артем задвинул нашу семью на второй план. Поэтому я тоже, в итоге, перестала делать шаги к нему навстречу. Мне надоело биться головой о кирпичную стену, которой огородил меня Артем. Сконцентрировалась на детях и учебе, тем более, они отнимали у меня почти все время.
Похоже, наша семья оказалось только бумажкой, свидетельствующей о регистрации брака. Зря я думала, что мы сможем все наладить, узнать друг друга поближе, сойтись.
Мои чувства к мужу хоть и поутихли, но не прошли полностью. Нужна была все одна искра, чтобы их возродить. Вот только я не ожидала, что Артем сделает наоборот — обольет меня ушатом ледяной воды, чтобы затушить последние искры надежды на простое семейное счастье.
Не знаю, сколько времени мы играем в гляделки, я настолько сильно погружаюсь в свои мысли, что даже не слышу визга девочек, которые подлетают к Артему и своими маленькими ручками обхватывают обе его ноги.
— А когда мы поедем в то место, про которое ты говорил? — Леночка протискивается между ног папы и заглядывает ему в лицо.
Артем опускает в голову. Его лицо разглаживается, а на губах появляется нежная улыбка.
— Скоро, — поднимает взгляд на меня.
Стискиваю челюсти.
— Можно одевать сандалики? — Оля протискивается между ногой отца и косяком, но в проеме не задерживается, подходит ко мне, протягивает руки.
Тяжело вздыхаю, прежде чем поднимаю дочки и прижимаю ее к своей груди.
— Еще рано, — муж подхватывает Лену на руки, после чего впивается взглядом в меня. — Мы сначала пообщаемся с бабушкой, а потом поедем.
— Не подскажешь, куда ты собираешься нас отвести? — сарказм пропитывает мой голос.
— У меня планируется деловой ужин в неформальной обстановке, нужно, чтобы вы присутствовали, — в голосе мужа звучит жестокость.
— Я никуда не поеду!
