Преследуемая нападающим - Майра Стетхем

Я покачал головой.

— Мы собираемся на пробежку.

— О, правда? — он выбросил огрызок яблока в мусорное ведро. — Ничего, тоже неплохо! Итак, у тебя назначена тренировка?

— Она сказала, что поужинает со мной после, если я не буду отставать, — выпалил я и увидел, как темные глаза Хеми расширились.

— Если ты что…? — он рассмеялся. Громко. — Серьезно? Разве она не знает, на какой позиции ты играешь?

— Честно говоря, сомневаюсь, что ее это волнует. — усмехнулся я. Приятно думать, что она интересуется мной не из-за того, как я играю, и не из-за того факта, что, по прогнозам, войду в пятерку лучших, выбранных на драфте, как только мы закончим колледж.

Или денег, появившихся вместе с этим.

— Чувак, — усмехнулся он.

— Думаешь, следует слиться?

— С пробежки?

— Если я не появлюсь и буду держаться на расстоянии, то смогу сосредоточиться на игре, на финале, а затем и на победе в чемпионате.

— И все это время наблюдать за ней издалека? — предположил он, почесывая затылок. — Звучит рискованно.

— А что, если пойду, мы поладим, и я потеряю…

— Игру? Чувак, я знаю, вы с Джеймсом жестко относитесь к этому. Да и сам тоже, не пойми неправильно. Но есть много других вещей, более важных, чем стать профессионалом.

— Например, что?

— Например семья и… любовь.

— Любовь, — повторил я.

Это слово звучало так просто и непринужденно. Но я уже успел все испортить тем, каким чертовски одержимым был, когда дело касалось Сары. Сколько граней я размыл, прежде чем заговорить с ней?

— К тому же, с чего ты взял, что вы поладили? Реальность может оказаться совсем не такой, какой ты ее представляешь, и придется перейти к следующему подобному преступлению! — он со смешком щелкнул пальцами.

— Что, если мы встретимся, и Сара окажется большим, чем я ожидал? — я сглотнул, поскольку есть предчувствие, что так оно и будет.

— Тогда… выключи все камеры, которые у тебя есть. Это серьезно не круто, Марш. И просто позволь всему случиться… само собой.

— Просто позволить? — повторил я, глядя на него, словно на гребаного сумасшедшего.

— Почему нет? — он пожал плечами. — Стоит верить, что жизнь сложится так, как должна сложиться, — было бы это так просто. — У меня сессия, а за ней лабораторная, но предполагаю, что ты, вероятно, не явишься на ужин?

— Не знаю, — солгал я, пусть даже мы оба знали правду.

— Ну, если что-то изменится, позвони мне. Можем перекусить в городе. Поищешь себе новую девушку, за которой можно было бы ухаживать, — поддразнил он, подмигнув, и я покачал головой. Для меня никогда не было другой девушки.

— Спасибо, чувак, — пробормотал я. Хеми встал и направился в ванную, чтобы принять душ.

Мой взгляд вернулся к стрелкам на часах.

— Черепаха, — поддразнила она, прижимаясь своим сексуальным бедром к моему, заставляя усмехнуться.

— Давай же! — застонал я. — Сделай небольшую поблажку. У меня было уже две тренировки за день, — захныкал я.

— О-о-о, бедный малыш, — она рассмеялась, садясь на траву, и я последовал за ней.

Мы сидели близко друг к другу.

Не слишком, чтобы тела соприкасались, но я мог бы поклясться, что чувствовал жар от ее руки. Никогда еще в своей жизни я не был так рад надеть майку. Особенно с учетом того, что ее глаза, казалось, с признательностью опустились на бицепсы.

— Выпей воды, — я наклонился поближе. Она улыбнулась и закатила глаза, глядя на меня. Но, не споря, выпила. — Мне нравится твои, э-э-э… — я прочистил горло. — Наклейки.

— Тебе они правда нравятся? — ее губы дрогнули, когда взгляд опустился на бутылку.

— Да. Правда. Как ты выбираешь, что на нее наклеить? — спросил я, интерес взял верх надо мной.

— Тебе это любопытно?

— Если это касается тебя? Да, всегда, — поймал я себя на том, что признаюсь. Ее карие глаза встретились с моими, теплее, чем мгновение назад.

— Что ж… — она улыбнулась и наклонилась ближе. Ее рука коснулась моей, когда та указала на наклейки на бутылке с водой. Делилась и рассказывала о себе в те моменты больше, чем я мог когда-либо пожелать.

Я был прав.

У каждого из них была своя причина.

Одна куплена в родном городе, в качестве напоминания. Маленький голубой инопланетянин по имени Стич из какого-то диснеевского фильма. Она рассказала мне о цитатах и о выпечке. Каким-то образом это помогло ей раскрыться. Рассказала о том, что хотела бы сделать в будущем. О мечте однажды открыть собственную пекарню.

Разговор затянулся, когда солнце начало клониться к закату. Небо окрасилось в прекрасную смесь цветов. Оранжевый и розовый закружились, смешались и растаяли, превратившись в темно-пурпурные тона.

— Уже поздно, — заметила она, и я кивнул.

— Ты победила, — склонив голову набок, она мгновение наблюдала за мной. — Наша, э-э-э, договоренность.

— Да, это я, — она ухмыльнулась. — Хотя складывается такое ощущение, что ты позволил мне победить.

— Может быть, — усмехнулся я. — Я все еще могу пригласить тебя на ужин?

Улыбка исчезла, когда я посмотрел на нее сверху вниз. Карие глаза казались почти золотыми в лучах заходящего солнца.

Она открыла и тут же закрыла рот.

Я видел, что она хотела проводить больше времени вместе, но не была уверена во мне. Черт, я ее не винил. Мог видеть, откуда исходила эта неуверенность. В ее глазах я был каким-то самоуверенным футболистом, обычно подцепляющим любую, кто попадется на глаза. И она права. Это именно то, кем я был до нее.

Узнай она, как далеко я зашел, убежала бы домой.

Но я бы наблюдал за ней и оттуда.

Дерьмо. Хеми был прав. Нужно убрать камеры. Если она найдет их и обо всем узнает, обязательно меня возненавидит. Никогда не поймет. Да и ни за что не смогла бы понять, что поспособствовало этому. Как я был без ума от нее.

Она никогда бы меня не простила.

— Прежде чем ты меня продинамишь, — начал я, и ее глаза расширились. — Как насчет того, чтобы заехать ко мне домой? Поужинаем?

— Поужинаем у тебя дома?

— Как друзья, — внутренне я вздрогнул. У меня не было никакого желания с ней дружить. Я хотел большего.

— Друзья?

— Это хорошее место для начала, не так ли? — спросил я, поскольку мы оба, казалось, притягиваемся друг к другу.

— Друзья, — прошептала она. Дыхание щекотало мои губы, заставляя осознать, насколько мы находились близко друг к другу.

— Друзья, — повторил я, прочищая горло, встал и протянул руку. Я мог бы поцеловать ее. Мы оба знали: это легко могло случиться. И, черт возьми, я хотел этого. Хотел поцеловать ее, но знал,