Виноградные грезы. Найти и потерять - Джулия Вольмут
– То, что случилось, было… гм… неожиданно, – запинаясь, начал Рэтбоун; его левая бровь дернулась. – Я никогда не спал с фанатками. Не подумай обо мне ничего…
– Я и не думала.
– Будет разумнее, если об этом никто не узнает. – Стив искоса смотрел, дожидаясь реакции. Пальцами он барабанил по столу.
Что мне ответить? «Окей, забыли, все понимаю!» или «Я влюбилась в тебя вчера, влюбилась как в личность, в доброго незнакомца, в страстного любовника… а ты говоришь мне забыть? Нет проблем!» Так и должно быть. О чем я думала? Фронтмен рок-группы захочет отношений?
– Ари…
– Да. Конечно.
– Спасибо. – Его пальцы коснулись моего запястья – будто удар ледяного тока по телу. – Мне не нужны проблемы, – добавил Стивен.
Ах, я проблема? Замечательно! Для чего же ты «проблему» в квартиру пустил? Филантроп проклятый!
Я вскочила и, схватив плеер, выбежала в коридор.
– Ари?
Карета превратилась в тыкву, как ожидаемо. Я кинула плеер в сумку у входной двери и бросилась в ванную, где с вечера сушилась моя одежда. Закрыв дверь на замок, я переоделась. Из зеркала смотрела жалкая девчонка со спутанными волосами и заплаканными глазами. Я не смогла остановить предательские слезы: они катились по щекам, обжигая кожу.
– Ари!
Глубоко вздохнув, я вытерла лицо и покинула ванную.
Стивен ждал в коридоре, ослепительно красивый даже в простых спортивных брюках. Увидев меня, он подошел, изучая испуганным – испуганным? – взглядом.
– Я сказал что-то обидное?
В ответ я невесело усмехнулась и направилась к своей сумке. Все. Еду в аэропорт. Приключение не удалось. Начну новую жизнь в Москве.
– Сама виновата, – пробубнила я.
Стив хмыкнул. Серьезно не понимает? Или считает меня шлюхой? Мол, обычное дело, с едва знакомыми мужчинами спать. И не стоит переживать: переспала с кумиром – радуйся.
Когда Стивен подошел, его аромат заставил меня на мгновение забыть обо всем. Вцепившись в мужское запястье, я стояла и глядела в пол. Не хотелось уходить. Если честно, я не представляла, что буду делать без Стивена. Думала, от осознания – он был рядом – станет легче, я смогу вернуться домой и со всем справиться, но стало хуже, сложнее. Больнее.
– Мне нужно идти… – Я отпустила Рэтбоуна и схватила сумку.
– Что? Куда? – Он опешил.
– Смысл – ждать до утра?
– Куда ты пойдешь? – удивился. – Почему?
Мне показалось или он слегка покраснел?
– Ты сам сказал, не стоит об этом. Я не глупая. Все прекрасно понимаю. – Зашнуровав кеды, я повернулась к входной двери. – Мне бы тоже было стыдно связываться с такой, как я.
Вдруг Стивен засмеялся, чем застал меня врасплох. Я со злостью посмотрела на вокалиста Grape Dreams. Издевается, теперь и высмеивает…
– Нет, Ари, ты глупая! – заявил Рэтбоун.
Чего? Не обнаглел ли – после унижений еще и оскорблять?
– Ты одна в городе, верно?
Я неуверенно кивнула.
– И думаешь, я позволю тебе гулять в такое время? Думаешь, я не бросил тебя на дороге, чтобы утром выгнать?
Я не понимала, к чему он клонит. Взрослый мужчина, а говорит сказочные глупости.
– Зачем я рассуждал, что не могу находиться в квартире один?
– Тогда ты не знал…
– Успокойся, – оборвал меня Стив. – Ты будешь жить тут столько, сколько захочешь. То, что произошло ночью… Ну, это произошло. А молчать я прошу потому, что у меня контракт. Идем, – он зевнул, – спать хочется.
– Нет! – возмутилась я. Это дело принципа. – Ты на ходу придумал? Не останусь. Ты решил, что я… я…
– Ари. – Он скрестил руки на груди и нетерпеливо продолжил: – Хватит. Ничего такого я о тебе не думаю. Я тебе нравился…
– Нравишься, – тихо поправила.
– Вот. Нравлюсь, и ты… не смогла вовремя остановиться, назовем это так. Я все понимаю. – Он улыбнулся. – Мне понравилось.
Я покраснела.
– Идем, – повторил Стивен, дернув за ремешок сумки.
Мои пальцы застыли на ремешке. Сложно поверить в искренность его намерений. Но… разве я могу отказаться? Разве хочу? Верно, нет.
Стив нахмурился и вновь дернул ремешок. От неожиданности я разжала пальцы, и сумка упала на пол. Из нее высыпалось все: тетрадь с автографом, «Большие надежды» Чарльза Диккенса, жвачка, документы, пачка салфеток, блеск для губ.
Мы вместе наклонились и стали убирать вещи обратно.
– Спасибо, Стивен, что ты честен со мной.
– М-да… – протянул он. – Я-то честен, а вот ты, Аристель Тешер… – Он поднял мой паспорт. – Уверена, что тебе двадцать два?
Глава 4
Я постараюсь спасти тебя
и перекрыть серость лучом надежды.
© Hurts, «Silver Lining»
СТИВЕН
Ари плохо спала ночью. Я не мог понять, почему: был аккуратен, а она не была девственницей. Секс же вышел горячим и безопасным. Но, поворочавшись, Ари отодвинула мою руку и ушла на кухню.
Мысли помешали мне вновь заснуть. Как много таких девочек я видел в постели Джерада? Десятки. Они ложились к нему в кровать, а потом уходили, довольные, что заполучили известного артиста. Делились подробностями с подругами, выкладывали посты в социальных сетях. Внешность обманчива, и я боялся разочароваться в Ари, не думая о том, что могу разочаровать ее. И ожиданий на мой счет у нее изначально больше.
Удивительно, как стойко она выдержала мои подозрения. Обиделась, но не растерялась. Девчонка с концерта поднялась в моих глазах. Интересно, сколько ей все же лет? И я нашел ответ. Спасибо, не пятнадцать.
– Уверена, что тебе двадцать два? Это что?
– Это… паспорт. – Она захлопала карими глазками.
– Я вижу. Это заграничный паспорт. – Меня посетила очевидная мысль: вот почему ей негде жить. – Ты не просто «из России», ты жила в России! А в Америку приехала… Когда?
Я думал найти информацию в документе, но Ари учтиво подсказала:
– Неделю назад.
Она попыталась скрыть лукавую улыбку, а я – желание отшлепать наглую русскую немку. Ей весело?!
Ари пожала плечами:
– Русский дух, немецкая дисциплина. Играю на контрастах.
– Господи…
Я зло посмотрел на нее, и Ари сменила тактику:
– Стивен, послушай!
– Что послушать?
Обманула, солгала, исправила возраст на четыре года!.. А что ей оставалось? Цифра «восемнадцать» сразу бы прочистила мне мозги. Надеюсь, это ее единственная ложь.
Ари залепетала:
– Ведь это ерунда, правда? Не могу я покупать алкоголь, это же мелочь, верно? Зато я могу работать, пока у меня есть виза, я могу водить машину, правда, не умею…
Она нервничала, и ее акцент звучал сильнее, как тогда, на автограф-сессии. Ари выговаривала каждую букву, словно стучала молотком, и неправильно ставила ударения. Ее грубая на слух речь контрастировала
