Тихоня - Дж. Л. Бэк
С вымученной улыбкой она похлопывает меня по руке и уходит, вероятно, чтобы угостить остальных этим же печеньем. Похоже, это ее жизненная миссия: закормить нас до смерти своей вкусной едой. В остальном, помимо стирки, наполнения холодильника и уборки, она предоставляет нас самим себе, особенно в делах Милл.
Я поднимаюсь по широкой винтовой лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз. В конце лестницы есть площадка, которая ведет в длинный коридор. По обе стороны коридора множество дверей, которые ведут в несколько спален и ванных комнат. А в самом конце коридора находится моя комната.
Первая комната, в которую попадаю — комната Себастьяна. Себастьян предпочитает тишину разговорам и обычно держит свою дверь закрытой, поэтому я очень удивляюсь, когда вижу, что она приоткрыта. Просуну голову в дверной проем вижу, что он сидит на краю кровати с печеньем во рту и листает книгу в мягкой обложке. Один взгляд на него — и можно подумать, что он просто красавчик: идеально уложенные волосы, дьявольская улыбка и завораживающие зеленые глаза, но, вопреки распространенному мнению, он чертовски умен. Полагаю, это из-за того, что он много читает. Мы знаем друг друга с начальной школы, и не было случая, чтобы он не таскал с собой какую-нибудь книгу. Если он чего-то не понимает, то изучает это, пока не поймет.
Я показываю на книгу.
— Ты научился читать. Когда это произошло?
Не теряя ни секунды, он запускает печеньем в мое лицо. Я ловлю его в воздухе и отправляю в рот. Его взгляд обещает убийство и разрушение, но я лишь качаю головой. Себастьян может быть разным: монстром, засранец, сумасшедшим сукиным сыном, и, поверьте мне, он воплощает в себе все это и даже больше, но также он верный, решительный и самый близкий человек из всех, что у меня есть.
— Спасибо! — говорю я с набитым ртом.
— Если бы ты проводил больше времени, листая страницы в книгах, а не раздвигая девчонкам ноги, мог бы быть хотя бы наполовину таким же умным, как я. — Из его глаз исчезает убийственность, но привычная аура развратной тьмы, окружающая его, остается в воздухе.
Все думают, что я долбанутый, но никто не знает, что такое долбонутость так, как Себастьян. Хотя мое собственное детство было дерьмовым, по сравнению с его детством оно выглядит чертовски здорово. В любом случае, проявлять жалость или оправдываться за прошлое не имеет смысла. Мы не можем этого изменить, но иногда мне хочется сказать ему, что все будет хорошо. Что он пройдет через все это, начнет заново. Его внимание возвращается к книге, а я захожу в комнату, проводя пальцами по книжной полке у двери.
— Раздвигать ноги интереснее, — язвительно замечаю я, усаживаясь в старое кресло возле его кровати. Кладу ноги на ее край, и мои грязные ботинки приземляются на серый плед.
— Серьезно? Где твои манеры? — качает он головой и пронзает меня ледяным взглядом. — Может, ты и мой лучший друг, но у тебя есть пять секунд, чтобы сказать, чего ты, черт возьми, хочешь, пока я не вышвырнул тебя из своей комнаты.
Прежде чем успеваю ответить, он спихивает мои ноги с кровати и отряхивает плед, словно я его как-то испортил. А наша стиральная машинка на что?
— Извини, я оставил свои манеры у входной двери. — Смеюсь я и продолжаю. — Я здесь по официальному делу Милл. Мне нужно знать подробности плана завтрашнего вечера, чтобы принять некоторые меры предосторожности.
Желваки на его челюсти напрягаются и подрагивают.
― Странно. Я думал, ты попросили меня спланировать мероприятие на этот год. Я убедился, что все готово, а ты то спрашиваешь, все ли я выполнил, то пытаешься контролировать мою работу. В таком случае, если все дело в этом, можешь отвалить и спрыгнуть со скал. Я потратил часы, планируя это мероприятие и рассылая приглашения. Друзья мы или нет, но ты не будешь меня допрашивать.
Скалы — это конец участка, где находится наш личный водопад. Это шутка с его стороны — я с детства прыгаю с этих скал.
— Я не подвергаю твою работу сомнениям и не пытаюсь контролировать. Все в порядке, но моему помешанному на контроле нутру нужно больше информации. Особенно с тех пор, как я нашел того, кого стоит пригласить на это мероприятие.
Он пристально смотрит на меня, изучая, несомненно, замечая блеск в моих глазах, который уже давно погас.
— Считай, что мне любопытно, кто она?
― Кто она, не имеет значения. Она даже не назвала мне своего имени. Как только закончу здесь, поговорю с Ли и попрошу его собрать для меня кое-какие сведения. Я использую любую информацию, которую смогу найти, чтобы заставить ее подчиниться. Только сначала мне нужно немного боеприпасов.
— Хм. Когда мы разговаривали в последний раз, ты собирался в библиотеку, чтобы забрать свою работу у того вороватого ботаника. Ты даже не смог бы найти в библиотеке научно-популярную литературу. Как, черт возьми, ты нашел там девушку?
Конечно, этому ублюдку нужно немного поиздеваться надо мной. Библиотека — не мое обычное место времяпрепровождения, и я не часто туда захожу, возможно, именно поэтому Мэйбел так долго оставалась вне поля зрения.
Я откидываюсь на спинку стула.
— Во-первых, ты придурок. А во-вторых, это не я ее нашел. Забавно, но она сама нашла меня. Как будто судьба преподнесла мне ее на золотом блюдечке. На самом деле, это случайность. Не могу дождаться завтра, чтобы увидеть страх в ее глазах, причем настоящий, а не наигранный, как это бывает каждый год. Хочу услышать ее крики, почувствовать запах паники и ощутить, как ее киска крепко сжимает меня.
Его глаза темнеют, и я узнаю этот взгляд. Он уже давно ищет что-то
