Первый/последний - Тори Ру
«...В сонме ангелов — Ленора,
та, чье имя навсегда
В этом мире стерлось —
без следа...»
Все, чем я по-настоящему жил в последние три года, было накрепко связано с Дэном и Кнопкой. Я был малолеткой, но Дэн общался со мной на равных. А у Кнопки для меня всегда были припасены носовые платки, мотивирующие щелбаны и мятные конфетки...
Из разбитой губы течет что-то теплое, но я заслуживаю гораздо больших страданий.
Достаю телефон, на ходу фотографирую окровавленный фэйс, кидаю на стену нашего паблика и пишу в заголовке:
«А вот и возмездие. Прощайте, ребята».
Спустя секунду прилетает первый комментарий:
«Она умерла из-за тебя»
— Справедливо, — я усмехаюсь. — Приглашаю вас плюнуть на мою могилу. Если, конечно, Энджи удосужится меня похоронить.
Словно оплакивая самую добрую девчонку на свете, тучи разверзаются потоком холодного дождя.
Грязь пузырится и шипит под убитыми вэнсами, точно такая же по самую глотку скопилась в моей душе... Ломлюсь вперед, ни черта не видя и не разбирая дороги.
Сцену в парке уже демонтировали и увезли, остался только помост для музыкантов, играющих живую музыку по вечерам, и голый асфальт танцплощадки.
Дождь стучит по темени, плюет в глаза, хлещет по щекам.
Снимаю с плеча рюкзак, бросаю его в лужу и, хлопнув в ладоши, на счет три подлетаю к мутным белым небесам. Электрик буги, нижний брэйк, хаус, стрит-джаз... движения переплетаются и наполняют мышцы чистой энергией, за спиной вырастают крылья, монотонный нойз ливня вдруг обретает мелодию и ритм.
Я зажигаю в последний раз — закрываю глаза, и Кнопка поднимает вверх большой палец. Посылает мне воздушный поцелуй, аплодирует и звонко смеется.
***
Глава 8. Эрика
В тюлевой занавеске запутался ветер, орхидея, недавно переселившаяся из цветочного магазина на мой подоконник, выпустила еще один бутон.
Сладко потягиваюсь и откидываюсь на подушку, старый диван жалобно скрипит.
В разговоре с мамой я изрядно преувеличила удобства съемной квартиры, но, убегая из дома, была готова ночевать даже на полу в подъезде, так что моя благодарность Кнопке не знает границ.
Раннее пасмурное утро заглядывает в окно. В столице еще глубокая ночь.
Я теперь даже в новый день вхожу раньше, чем Костя...
Отбрасываю плед, шлепаю босиком на кухню, нажимаю на кнопку электрического чайника, засыпаю в пиалу ложку молотого имбиря и осматриваюсь. Пара шкафчиков, плита, холодильник, стол, табурет. Даже не верится, что все это несколько месяцев будет в моем полном распоряжении!
Не хочу думать на перспективу. Отдыхаю душой. Зализываю раны — те, что еще свежи и могут поддаться лечению.
Голова еле слышно побаливает, мучает жажда, пальцы слегка дрожат — кажется, это и есть пресловутое похмелье.
В красках припоминаю прошлый вечер и, прикрыв рот ладонью, хихикаю — я еще не умею радоваться в полную силу и иногда даже не знаю, какая из мыслей или эмоций принадлежит мне самой, а какая — навязана Костей, но вчерашний праздник непослушания точно стал самым ярким моментом в моей жизни.
Отчего-то перед глазами возникает пьяный неприкаянный парень и его улыбка, обращенная сразу всем и никому. Меня покорило то, что он делал на сцене — его раскрепощенность, дьявольская увлеченность танцем и потрясающее владение телом. Его исступленное стремление к свободе и умение управлять толпой.
Я-то на подобное не способна...
Костя высмеивал мои хобби: раз ни черта не умеешь, лучше не браться. Впрочем, сам он в свободное от учебы время только критиковал, бесился и смаковал чужие провалы.
...Я говорил тебе, что не ем грибы. Говорил же? Да? А что тогда у меня в тарелке? Я тебе сейчас эту салатницу на башку надену, дура тупая!..
Раздается щелчок, и я вздрагиваю. Пару секунд смотрю на чайник, но не вижу его — сноп фарфоровых осколков исчезает в тумане, сердце бьется в глотке.
— Сам такой, — проморгавшись, бубню под нос, заливаю имбирь кипятком и возвращаюсь в уютный кокон из пледа.
Набираю номер Кнопки, но автоинформатор грустно сообщает, что она не в сети.
Ну конечно же: спит после ночной тусовки и видит десятый сон. Это мои биологические часы сошли с ума из-за стресса и переезда.
На удивление, верный ноутбук, преодолевший вместе со мной тысячи километров, все еще держит заряд батареи.
Я предусмотрительно снесла все профили, сменила адреса почтовых ящиков, удалила любые упоминания о себе, до которых смогла дотянуться. Теперь у меня пустой аккаунт, озаглавленный чужим именем, и единственный диалог — с Кнопкой.
Раскрываю страницу и пишу ей: «Я навела порядок и немного освоилась. Го после шоппинга в гости». Пару минут ожидаю ответа, но она не появляется онлайн.
Ради интереса просматриваю ее интересы — книги, комиксы, анимэ, молодежные сериалы.
Самое верхнее сообщество из списка посвящено Дэну, их клубу и фестивалю, в нем анонсы мероприятий, релизы новых треков, обсуждения и множество фотографий: выступления, поездки в другие города, катание на продуктовых тележках, скейты, велосипеды, граффити, посиделки с гитарами у костра. Почти в каждом кадре есть этот парень, Влад...
И от него очень трудно оторвать взгляд.
Костя утверждает, что красивых людей в реальности не существует — это природа сыграла с человечеством злую шутку. Достаточно обладать набором определенных черт, которые считываются подсознанием как «беззащитные», «детские», «милые», и дело в шляпе — готов красавчик. А человек при этом может быть полным дебилом или отъявленным негодяем... Возможно, в случае с Владом эта теория действительно работает. Но, как бы там ни было, при рождении он точно сорвал джекпот.
А вот одутловатый, склонный к полноте Костя красавцем никогда не был и ничего не собирался менять — тренажерный зал называл тусовкой стероидных импотентов, а барбершоп — сборищем напомаженных женоподобных мальчиков. Он предпочитал классические шмотки и одну и ту же короткую стрижку, и иногда мне было неприятно на него смотреть.
Я корила себя за это и ощущала ответственность — если бросить такого, он никогда не найдет себе пару... Девочки не станут вешаться на него гроздьями, как вешаются на сияющего друга Кнопки.
Ответственность уступила место инстинкту самосохранения, когда я впервые задохнулась от удара кулаком в живот. Но, если бы форум, помощь Кнопки и ее призыв больше не терпеть, я бы терпела.
В обед звонит мама, и ее тон заставляет напрячься:
— Эрика, я сбросила тебе пару тысяч. Прошел перевод?
— Да, спасибо, мам. Но не нужно было... Пока хватает того,
