Скажи, что любишь (СИ) - Дюжева Маргарита
Глупо.
Но стоит только об этот подумать, как моргает телефон. Там простое сообщение:
Роллы или пицца?
И я снова чувствую, как губы растягиваются в улыбке.
Неужели давний друг не знает, что я предпочитаю морепродукты?
Я что заигрываю? Да не может этого быть! Или может?
Понял. Принял. Исправлюсь. Сегодня в семь или в шесть?
Я торможу, чувствуя укол сомнений, но следом приходит еще одно послание:
Никаких свиданий. Просто друзья. Обещаю.
Я не против, чтобы у меня был такой друг. С ним я снова могу улыбаться.
Договорились
Глава 5
Четыре месяца спустя
— Свет, я купила билеты в снежный парк, — сходу обрушивается Ленка, — ледяные скульптуры, каток, горки, глинтвейн.
— Молодец. Причем здесь я? — пыхчу в трубку, — из зимних развлечений мне сейчас доступно разве что слизывание снега с варежек.
— Не прибедняйся. Ты бодра, как горная козочка.
— Лена, какая козочка? У меня семь с половиной месяцев, я – колобок на ножках. И предел моих мечтаний – это мягкий плед, булочка с маком и ведро мандаринов.
Новый год уже прошел, а тяга к цитрусовым до сих пор со мной.
— На обратной дороге купим тебе мандаринов, собирайся.
— Но…
— Собирайся. Пока есть возможность, надо везде ходить. Успеешь еще дома насидеться.
Она права, с рождением ребенка жизнь круто изменится и станет не до привычных развлечений, но как же лень.
— Что-то не хочется. У меня дела.
— Какие? И вообще, что ты там пыхтишь?
— Учусь правильно дышать.
— Маткой? — иногда подруга бывает весьма беспардонной.
— Ей родимой.
— Здорово, — хохочет она, — а у меня ни в какую дышать не хочет. Сколько не пыжься – все без толку. Чакры забиты, каналы закупорены. Скорее лопнешь, чем продохнешь. Сплошная засада.
— Лен, — с укором и с улыбкой, — не хулигань.
— А ты не включай бабушку. Идем гулять.
С немалым сомнением я смотрю на любимый диван, на горку мандаринов в вазочке, на телевизор. Можно провести отличный уютный вечер и лечь пораньше спать, обняв супер удобную подушку для беременных…или все-таки поднять свою обленившуюся попу и вытащить ее на прогулку.
— Света! — не дождавшись моего ответа, подруга снова рявкает в трубку, бессовестно разбивая мою умиротворенность, – ты уже одеваешься?
Ладно, фиг с тобой:
— Одеваюсь.
— Вот и молодец.
— Не забудь, с тебя мандарины.
После разговора я еще немного сижу на диване и тяжко вздыхаю. Сокрушаюсь, ворчу, но на самом деле мне хочется пойти. В парке будут огни, музыка, веселые люди и праздничное настроение. Этой зимой я особенно жажду праздника.
Мы подъезжаем к парку, когда уже стемнело и яркие гирлянды сияют круче звезд. Ленка проворно выскакивает с переднего и распахивает передо мной дверь:
— Вы так любезны, сударыня, — улыбаюсь ей в тридцать два зуба и с выползаю из салона.
На мне пуховик, в котором я похожа на большой снежный ком, теплые угги и шапка с забавными ушами. Косметики нет – меня хватило только на то, чтобы одеться и выйти из дома. Да и кому в этом снежном парке какая разница накрашена я или нет? Всем весело, всем плевать. А если кому-то не плевать – его проблемы. Я вообще беременная, и как говорят друзья, очень милая. Может, врут…
— Итак, какие у нас планы? — спрашиваю, поглубже натягивая шапку.
Ветра нет, с неба неспешно сыплются мелкие, искристые снежинки, продолжая создавать новогоднее настроение. Они падают на ресницы, на щеки, нос. Щекочут, заставляя морщиться и фыркать.
Мне нравится.
— Сначала глинтвейн, — подруга потирает лапки от предвкушения, — мне настоящий, тебе детский с малинкой, а дальше посмотрим.
Я не против. Пусть будет глинтвейн.
Мы неспешно гуляем по парку. Смотрим товары на прилавках, набираем какой-то ненужной, но очень милой ерунды, фоткаемся возле внушительных ледяных фигур и даже хулиганим в снежном тире.
Несмотря на свое положение, я проявляю чудеса меткости и сбиваю всех снеговиков, а Ленка лупит во все стороны и не попадает вообще ни разу. Поэтому мне дарят розовую сахарную вату, а ей – фигу с маслом.
— Я просто поддавалась, — ворчит подруга, жадно посматривая на мой приз, — беременным надо уступать.
— Просто у кого-то рученьки растут из попочки, а заодно беда с глазомером, — отрываю целый пласт и с удовольствием запихиваю в рот. Вкусно, сладко и весело, — мммм.
— Еще и дразнится, паразитка, — вздыхает Ленка, а потом коварно выхватывает у меня вату и отпрыгивает на приличное расстояние.
— Эй!
— Вот тебе и эй.
— Отдай! — смеюсь, грозно надвигаясь на нее.
— Ничего не знаю, это боевой трофей и компенсация за потрепанное самолюбие, — подруга тоже угорает и пятится от меня, нагло разматывая сладкий пучок.
От кровавой расчлененки ее спасает телефонный звонок.
— Славка, — сообщаю ей шепотом и отвечаю, — привет.
— Привет. Как дела?
— Гуляем с Ленкой в парке.
— Одобряю. Привет ей.
Она прекрасно слышит, о чем мы говорим, и что-то мычит в ответ. Членораздельно сказать не может, потому что рот забит моей ватой.
— Тебе тоже привет. Как у тебя там?
— Задолбался, — бодро отвечает он, — с утра до вечера какие-то встречи. Голова уже кругом.
— А ты что хотел? Халявную командировку?
— Вообще-то да.
— Работай давай, — успеваю отщипнуть последний кусок ваты с уже голой палочки, и пока Ленка не отобрала, запихиваю за щеку.
— Ты жестокая женщина, Светлана Геннадьевна. Тебе об этом говорили?
— Да. И не раз.
— Ладно. Я просто хотел убедиться, что у тебя все в порядке. Отдыхайте.
— Ты там тоже сильно не перенапрягайся.
Я убираю телефон в карман. На губах улыбка, а Ленка, наоборот, хмурится и выдает свое коронное:
— Золото, а не мужик. Жаль, что у вас с ним не срослось.
Она никак не может смириться с тем, что между мной и Славой никогда не было попыток сойтись. Подруга категорически отказывалась верить в дружбу между мужчиной и женщиной, а я вот искренне считала, что это кто-то наверху подсуетился и послал мне Михеева. Потому что иначе, как ангелом-хранителем его не назовешь.
Появившись в моей жизни в тот момент, когда все съехало под откос, когда не хотелось вставать с кровати и каждый новый день казался еще хуже предыдущего, Славка сделал невозможное. Вытащил меня из депрессии, снова научив улыбаться и чувствовать вкус жизни.
Он так и не сказал всей правды о том, почему в тот вечер он пошел за мной, да я и не допытывалась, чувствуя, что там прячется своя непростая история. Просто была безумно счастлива и благодарна за то, что судьба нас свела. И за Ленку была благодарна.
В последнее время я научилась ценить то, что у меня есть и радоваться мелочам. И даже верила, что прошлое осталось в прошлом, и больше не побеспокоит меня.
Ага…
Наивная дурочка просто не догадывалась, что оно уже подкралось совсем близко и вот-вот постучит в мои двери.
***
— Давай на каток?
Лена неуверенно хмурится:
— Ладно я – тонкая и звонкая, а что ты там будешь делать? Перекатываться плашмя по льду, изображая большого счастливого тюленя.
— Спасибо, добрая ты девочка, — смеюсь, когда подруга изображает ласты и хлопает ими себя по бокам, — я просто посмотрю, как люди развлекаются, позавидую белой завистью.
— Да ну…
— Я же знаю, что ты любишь кататься, — хватаю ее за руку и тяну туда, где ярким забором отгорожен каток с праздничной елкой по центру, — вперед. А я постою, побалдею.
Она нехотя сдается и идет за мной, что-то причитая себе под нос. Я не особо вслушиваюсь. Подруга обожает коньки и не должна отказываться от удовольствия, только потому что я не в состоянии составить ей компанию. Пусть катает, а я пока отдохну, переведу дух, попью чаю с малиновыми пончиками.
— Уверена? — снова уточняет она, уже прижимая коньки к груди.
