Бабочки и порочная ложь - Кейли Кинг

Раздражение вспыхивает в моей груди, и беззаботная улыбка, которую я носила, исчезает, и ее место занимает хмурый взгляд.

— От всех? И что, Рафф? Ты не хочешь, чтобы у меня появились друзья, пока я здесь?

— У тебя есть Пакстон.

Я скрываю легкое вздрагивание от того, что он включает в себя только Пакса, а не себя. Это должно быть то, к чему я уже привыкла, но почему-то это все еще причиняет боль. Я не знаю, что я когда-либо сделала, чтобы Рафферти стал таким сдержанным и ожесточенным по отношению ко мне.

— У нас с Паксом всего два урока вместе. Мы даже не делим обеденный период, — от одной мысли о том, чтобы посидеть в столовой в одиночестве, у меня сводит живот.

На его лице нет и тени сочувствия. Выражение его лица остаётся совершенно пассивным, а поза — жёсткой.

— Делай, что я говорю, и иди на урок, бабочка.

Рафферти понятия не имеет, какую реакцию вызывает мое тело, когда он меня так называет. Как будто, просто произнося это слово, он вызывает их рой, который извергается в моем желудке. Их крылья яростно бились о мои ребра, требуя, чтобы я признала их. Он единственный, кто называет меня "бабочкой", и даже если он использует это прозвище лишь в редких случаях, интенсивность моей реакции всегда одинакова.

Чувствуя себя напористой, я поднимаю подбородок и скрещиваю руки на груди.

— Почему я должна делать то, что ты говоришь?

Не знаю, то ли это затянувшееся волнение от конфронтации с Брайсом, то ли тот факт, что я только что бросила ему вызов, но что-то мелькает в его глазах. Не говоря ни слова, он делает еще один шаг вперед и заявляет, что больше моего личного пространства принадлежит ему. Смелость, которую я чувствовала всего несколько секунд назад, испарилась от его близости.

Его голос понижается, когда он бросает вызов:

— Ты действительно хочешь узнать, что произойдет, если ты не послушаешься меня?

Один вопрос — это все, что мне нужно, чтобы потерять способность говорить. Мое ошеломленное молчание — это именно тот ответ, который он хотел, и, когда он в последний раз внимательно рассмотрел мое лицо, уголок его рта приподнимается в слабом намеке на ухмылку.

— Это то, о чем я думал.

С этими словами он разворачивается на пятках и идет по коридору со своей обычной высокомерной беспечностью. Он уходит, как будто то, что только что произошло, было нормальным, хотя это было совсем не так.

Глава 6

Пози

В ту секунду, когда за ним закрылась дверь в темный класс, я рухнула на землю трясущимся комком. Я оставалась там до тех пор, пока не смогла нормально дышать и не заставила ноги снова выдерживать мой вес. Профессора моего класса в тот день не очень позабавило мое опоздание, но я не смогла объяснить ему, что произошло. Не тогда, когда я сама изо всех сил пыталась это понять.

Мне потребовались последние три дня, чтобы наконец осознать это, и даже тогда это все еще кажется плохим сном.

Я знала, что мое воссоединение с Рафферти не будет приятным, но я по глупости обманом заставила себя поверить, что есть шанс, что все будет не так уж плохо. Что каждая ужасная ситуация, которую я придумала в своей голове, была просто наихудшим сценарием. Я знала, что Рафферти никогда не оправится от того, что произошло, но я не могла не надеяться, что пока я была на Восточном побережье, пытаясь исцелиться, Рафферти делал то же самое. Достаточно одного взгляда в его холодные глаза, чтобы понять, что он вообще не исцелился. Та же боль и гнев, которые были на его лице в ту ночь, остались там и сейчас. Это зрелище столь же душераздирающее, сколь и пугающее.

Сценарии, которые я придумала, даже близко не соответствовали тому, как на самом деле закончилось наше воссоединение. Я много раз видела, как Рафферти причинял физическую боль другим. Я наивно полагала, что никогда не стану одной из его жертв. Что я могу стать получателем его гнева, но никогда — его ранящего прикосновения.

Это был суровый урок: я узнала, что я не только его враг, но и буду одной из его жертв.

Я тот человек, который зажег спичку и сжег все вокруг себя. Правила, по которым мы играли, больше не существуют. У Рафферти было пять лет, чтобы придумать новую книгу правил, и мой чувствительный висок и ноющее плечо являются доказательством того, что нет такой черты, которую он не переступил бы.

Я бы солгала, если бы сказала, что меня не пугает то, как выглядит мое будущее. У меня было столько времени, чтобы подготовиться к этому, но я точно знаю, что не готова.

Первые два дня после нашей встречи я позволяла страху и тревоге контролировать меня. Я проснулась от прерывистого сна вся в поту, ужас все еще распространялся по моим венам, как вирус. Мой желудок постоянно скручивался, и я чувствовала, что меня вот-вот вырвет. Нервозность, которую Зейди заметила раньше, увеличилась в десять раз, и я действительно вела себя так, будто в любой момент из-за угла мог появиться монстр.

Сегодня утром я проснулась в похожем состоянии, но усталость вызвала еще одну эмоцию. Раздражительность. И прямо сейчас я позволяю этому взять верх и наслаждаюсь тем фактом, что это ненадолго притупляет мой страх и беспокойство.

Все в столовой кампуса разговаривают слишком громко, и каждые две минуты кажется, будто кто-то натыкается на меня или на мой стул. Пенопластовая чашка, в которой находится мой кофе, покрыта вмятинами в виде полумесяца от того, что я впился в нее ногтями. Мне повезло, что на данный момент я не проделала дыру в этой чертовой штуке.

Поерзая на сиденье из твердого пластика, я натягиваю поношенную бейсболку «Янкиз» ниже на лоб. Я ношу его по двум причинам. Во-первых, сегодня утром я слишком устала, чтобы мыть волосы, и, во-вторых, я надеюсь, что это поможет скрыть темные круги под глазами, которые мой консилер не может полностью замаскировать.

— Ты уже решила, придешь ли ты сегодня на вечеринку? — мягкий голос Ларк вытаскивает меня из темного тумана, клубящегося в моей голове. Совершенно не в себе, я не заметила, что она села напротив меня со своим фирменным зеленым соком в