Развод. Стать мамой вопреки - Лия Амадей
Всю ночь я не спала, а думала о своей жизни. Казалось, что весь мир вокруг меня плывет и шатается, хочет опрокинуть меня, либо размазать о стену. Я думала о том, что, к большому сожалению, бывает так, что те, кого мы любим, причиняют нам много боли и страданий.
У меня впереди вся жизнь, а мое сердце уже изранено муками и переживаниями. Я поняла, что в моем муже нет ни любви, ни преданности, а жизнь без любви теряет всякий смысл. Это не жизнь, а убогое существование.
У меня открылись глаза. Я поняла, что мой муж навязывал мне свое мнение. Он считал меня глупой дурочкой, которая пропадет без него. Вот почему он вел себя так нагло и думал, что я всё буду терпеть.
— Всему свое время, — сказала я и сама себе улыбнулась.
Незаметно наступил сентябрь. Уже чувствуется приход осени. Жаркие дни остались в прошлом.
Я шла по аллее и думала об Оле. Только рядом с ней я чувствовала себя нужной. С ней я могла морально отдохнуть, забывая о домашних неприятностях.
Мы нужны друг другу. Оля дарит мне минуты счастья и радости. Рядом с ней моё сердце поёт и радуется. Я не представляю жизни без неё. Моей девочки…
Она получает от меня заботу и любовь. То, чего в доме малютки детям сильно не хватает. Мы с Олей — отличная команда! Где я занимаю место мамы, а Оля дочери.
Но сегодняшний день оказался огромным испытанием для меня. Моему горю не было предела…
ГЛАВА 9
Подходя к дому малютки, я еще издалека увидела машину скорой помощи. В комнату к Оле меня не пустили. Там были медики.
Мое сердце билось очень сильно, душа болела. Думала о самом худшем. Моя маленькая девочка, мой ангелочек. Что с ней? Я попыталась зайти в комнату, но меня выгнали. Я ждала, а время тянулось мучительно долго.
Через некоторое время Олю на каталке повезли к машине скорой помощи. Быстро положив ребенка внутрь, они уехали, громко завывая сиреной. Я побежала к такси. Благо в нашем городе только одна детская больница. Так что я знала, куда мне нужно ехать. В окнах машины пролетали деревья, дома, магазины. Но я ничего не видела. Слезы застилали мне глаза и раскаленным железом капали вниз. Мне было очень горько и больно, что с моей малышкой случилась беда.
Приехав в больницу, я подошла на пост к медсестре и спросила о состоянии здоровья Прохоровой Ольги. Объяснила, что это девочка из дома малютки. Меня попросили подождать.
Ожидая, я размышляла о том, как на долю такой маленькой девочки может выпасть столько бед. Из раздумий меня вывел доктор, возникший из ниоткуда. Он перепугал меня до смерти.
— Как Оленька? — мои глаза были наполнены слезами.
— Мы смогли стабилизировать состояние девочки, — сказал он мне и поправил свой халат.
— Что с ней? — спросила я, нервно теребя ручку от сумочки, и с надеждой смотрела на доктора.
— Патология в развитии легких. Девочка задыхалась. Ей срочно нужна дорогостоящая операция, — ответил доктор, и посмотрел на меня так, словно это я во всем виновата.
— Сколько времени у нас есть? — я вся дрожала от нервного напряжения.
— Полгода максимум, и это в лучшем случае, — ответил доктор.
Он ушел к себе в кабинет, оставив меня наедине со своими мыслями.
Оленька около месяца лежала в больнице. Через месяц ее отправили обратно в дом малютки. Я волновалась и бегала к ней практически каждый день. Беспокоясь за девочку, я старалась найти деньги на операцию, но одолжить было не у кого, а кредит мне не давали.
Муж был полностью поглощен своей любовницей. Она часто бывала у нас дома, и каждый раз старалась меня унизить. Когда они приходили, я старалась уходить из дома или уходила в спальню. Мне с трудом давалось переносить все это, но другого выхода у меня не было.
Я старалась не обращать внимание на поведение Николая, всё ещё надеясь, что муж изменит своё отношение к Оле. Девочка была мне дороже всего! Ради неё я согласна была на многое.
Долго подумав, и взвесив все за и против, я решила поговорить с мужем и попросить денег Оле на операцию. Это было не легкое для меня решение, но иного варианта я не видела. И вот в один из дней муж пришел домой один. Он очень изменился. Как-то похудел, осунулся. Из родного стал чужим и неприятным, но ничего не поделаешь. Он все еще был моим мужем.
С Николаем мы встретились на кухне. Увидев мужа, сердце кольнуло и предательски защемило.
— Мне нужно с тобой поговорить, — почти шепотом проговорила я. От страха я слегка дрожала.
— О чем? — недовольно спросил муж и криво улыбнулся.
— Об Оле, — прошептала я. Мужа перекосило от злости, но он сдержался. Было видно, как он недоволен.
— Говори, — сказал он и отвернулся, показывая всем своим видом, что ему плевать на все, что я скажу.
— Олечка тяжело больна. Мне срочно нужны большие деньги на ее лечение. Я очень тебя прошу, не отказывай мне. Ребенку больше некому помочь, и если ты откажешь, она умрет, — выпалила я на одном дыхании. Муж от удивления онемел на несколько минут. Он молча подошел к окну о чем-то думая, потом медленно повернулся ко мне.
— Я подумаю. Мне нужно время. Свой ответ постараюсь дать завтра, — сухо сказал он, и, опять отвернувшись от меня, уставился в окно
Мы разошлись по разным комнатам как чужие люди. Как я могла его любить? В голове крутились слова, что любовь зла, но я не хотела жить с предателем.
Было слегка за десять вечера. Я легла в кровать и попыталась уснуть. На удивление быстро я попала в царство Морфея. Мне приснилась Олечка. Она бежала ко мне, протягивала ручки и шептала "Мама".
Проснувшись утром, я почувствовала, как сильно я соскучилась по малышке. Я быстро собиралась и очень спешила потому, что очень волновалась за нее. Я вызвала такси. Всю дорогу думала, как помочь Оле, но так ничего и не придумала.
Подъезжая к месту назначения, я увидела грузовую машину, которая стояла у входа в дом малютки. Она была загружена разными коробками и ящиками. На некоторых коробка отлепился скотч, и изнутри выглядывали банки с детским питанием и фруктовые пюрешки.
Проходя мимо, я заглянула в машину внимательнее. Помимо детского
