Развод. Стать мамой вопреки - Лия Амадей
Выйдя в коридор, я почувствовала сильную боль в груди. Упершись рукой в стену, я попыталась устоять на месте.
Все перед глазами плыло. Казалось, что сердце стучит где-то в горле с такой неуемной силой, словно собралось за раз выплеснуть всю свою силу и остановиться навсегда.
Вскоре ноги перестали удерживать тело, меня повело в бок, и я потеряла сознание.
Очнулась уже в больничной палате. Возле меня бегали и суетились молоденькие медсестрички, постоянно поглядывая в какие-то бумаги.
— У Вас сильное нервное истощение, — сказал молодой приятный доктор и, словно невзначай, подмигнул, прокашливаясь в кулак.
Я смутилась. Почувствовала, как щеки вспыхнули жаром.
— Как долго мне придется лечиться? — спросила я и голова у меня закружилась. Пришлось ненадолго прикрыть глаза и забыть о всяком смущении.
— Останетесь здесь на несколько дней. Надо сделать дополнительные анализы. Будем лечить Вашу нервную систему, — ответил доктор и дождавшись моего вялого согласия, вышел из палаты.
Я целую неделю лежала в больнице. Доктор сказал, что сказывается нервное напряжение последних месяцев жизни. Мне ставили капельницы и кормили таблетками.
В больнице было скучно. У меня не было ни любимых книг, ни работы, чтобы отвлечься.
Хорошо, что проведывать меня приходили мама и подруга детства Наташа.
Сколько себя помню, мы с Наташей всегда были вместе.
В детстве она была веселой болтушкой с большими глазами. Мы с ней постоянно встревали в какие-то неприятности, и еще у Наташи вечно были израненные коленки и ладошки, потому что она любила лазать по деревьям.
Во взрослой жизни она превратилась в настоящую красавицу с шелковистыми волосами и улыбкой, из-за которой на щеках появляются ямочки.
— Доченька моя, как же так? Я очень за тебя волнуюсь, — причитала мама, вытирая слезы платком.
Я вдруг заметила, что на ее лице появилось больше морщин и сердце сжалось. Мама всегда очень за меня переживала.
— Все будет хорошо, — отвечала я ей и гладила ее дрожащую руку.
Мама кивала и улыбалась мне сквозь слезы.
— Если что надо — звони, я мигом примчусь, — Наташа ерзала на стуле. Ей явно здесь не нравилось. Наташа никогда не любила больничную атмосферу.
— Обязательно позвоню, — улыбалась я ей.
Муж так ни разу и не пришел. Я думала, что не стану ждать его, но в глубине души надеялась, что у него появится хоть капля совести.
Не появилась.
Мне прописали успокоительное еще на две недели и выписали домой, взяв с меня обещание, что я не буду нервничать.
Я очень обрадовалась выписке, и решила съездить к Оленьке. Накупила кучу памперсов, с десяток игрушек и платье. Помчалась к своей маленькой принцессе, ничего вокруг не замечая.
Я знала, что Оля меня ждёт. А когда я прихожу, то она очень радуется. Тянет ко мне ручки, и улыбается. Прижимая её к себе, я чувствую себя нужной. Моя жизнь становится наполненной! В ней появляется смысл. Я начинаю по-настоящему жить, а не существовать!
Я хочу стать для неё настоящей мамой. Заботливой и любящей. Такой, как эта девочка заслуживает!
— Моя миленькая, малышка, ты у меня красавица, — говорила я, наряжая её в платьице. В этом розовом наряде она была похожа на цветок ароматной розы, который по ошибке посадили не на ту клумбу.
Оля очень спокойный и милый ребенок. Сидя возле кроватки этого маленького чуда, я мечтала забрать ее домой. Представляла, как мы будем гулять в нашем чудесном парке, как буду читать ей много замечательных книг.
Так, думая об Оле, и о ее нелегкой жизни, я потихоньку дошла домой. Медленно подошла к двери, долго рылась в сумочке и, наконец, достав ключи, открыла дверь.
В прихожей было темно, окна везде зашторенные, но на втором этаже горел приглушенный свет. Слышался голос Николая.
Я поднялась по ступенькам, и заглянула в комнату…
ГЛАВА 7
Моим глазам открылась картина, в которой мой муж лежит в постели с другой женщиной. Он нежно её обнимает, и что-то говорит на ушко. Она громко смеётся, и берёт со столика бокал красного вина.
Сначала я замерла, не понимая, как мы могли дойти до такого. Такое крысятничество… В нашей постели! Выше всего допустимого!
— За твой развод, — говорит девушка, и второй бокал подает Николаю. Они пьют вино и целуются.
Мне всё более чем понятно.
«Это его очередная любовница!» — пролетает у меня в голове, и моё сердце замирает от боли.
Земля покачнулась под ногами, но я устояла. Я так надеялась, что он образумится. Думала, что у него осталась хоть капля совести. Но я жестоко ошибалась.
Состояние было такое, словно я с головой ушла под ледяную воду, а потом меня ошпарили кипятком.
Такой наглости от мужа я не ожидала. В глазах темнело, и мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание.
Я тихо ушла в свою спальню. Маленькими глоточками вдыхала воздух. Мир словно рушился у меня под ногами. Плакала я очень долго, и только под утро мне удалось уснуть.
Проснувшись утром, я надеялась, что все, что было вчера — это всего лишь страшный сон. Но увы — всё было жестокой правдой жизни. Уйти из дома мне было некуда. Да и работы у меня не было. Я зависела от Николая, и мне было очень горько это осознавать.
Если бы я только знала, что все так сложится, я бы с первого дня замужества вышла на работу. И никто бы не переубедил меня в обратном.
Утром муж ушёл. Он не собирался мне ничего объяснять и извиняться. Он даже не смотрел в мою сторону, и от этого было ещё больнее.
В обед к нам в дом пришла девушка, с которой я успела познакомиться ещё вечером. Она, по-видимому, со мной нет. Так как я убежала, не засвидетельствовав им своего присутствия.
— Меня зовут Ирина, — её грудь вываливалась из декольте.
— Что тебе от меня надо? — недовольно спросила я.
Отвернувшись от нее, пошла на кухню.
Она увязалась следом за мной. Высокая, стройная блондинка в платье, обтягивающем все её прелести, с ярким и броским макияжем. Выглядела она крайне вульгарно. Отвратительно!
— Мы с Коленькой любим друг дуга. Ты должна уйти. Здесь будем жить мы, — чуть ли не пропела мне девица.
Я почувствовала, как брови от удивления поползли на лоб, а сердце замерло на короткий миг, а потом рвануло с бешеной скоростью.
— Мы с Николаем всё ещё женаты, — ответила я и посмотрела ей в глаза.
— Это
