Держи меня крепче - Рида Сукре
Я периодически застревала в лифте, один раз даже на всю ночь. Однажды ошиблась этажом и вломилась в чужую комнату, прерывая грешивших прелюбодеяниями соседку и её парня (сами виноваты, дверь закрывать надо), а потом мне прилетело дверью в нос. Оказалось, что другой наш соседушка тоже решил заглянуть к парочке на огонёк, но я опередила.
Полтора года назад на свой день рождения, перед самым Новым годом я знатно приложилась затылком на катке, куда и идти-то не хотела, но меня потащили любимые родственники. Я заработала сильное сотрясение и тридцать первого числа вместо того, чтобы мешаться под ногами нарезающим салатам родителям, я ехала с папой в Москву в институт Склифосовского на обследование, мы должны были обязательно успеть до начала праздников, иначе единственная дочь рисковала стать дурочкой. Мы не успели, и пришлось мне куковать в нашей больнице все две недели, а потом ещё и лечиться под чутким контролем вышедшего на работу специалиста месяц.
После этого я зареклась кататься на коньках, но в прошлую зиму меня уболтали кататься на лыжах. Я повелась лишь потому что ко мне подошёл одногруппник, который был мне симпатичен, и мне казалось, я ему тоже. После того, как меня научили на них держаться, а я ни разу не упала на фоне остальных, которые только и делали, что были неваляшками, я почувствовала себя готовой к спуску. К слову, люди на моём пути к этому готовы не были. Я хотела покрасоваться перед Никиткой, а в итоге протаранила его, и ещё человек пятнадцать, и мы эпично летели с горы большим снежным комом, а потом этот ком вместе везли на нескольких скорых в травматологию. Меня там узнали, как частого гостя. А моя студенческая любовь канула в лету. Бог отвёл, шутковала Леся.
Подруга вообще меня всячески «поддерживала» и даже обзывала «Лемони Сникет: 33 несчастья» и хохотала как безумная. Разумеется, с таким добром встречаться никто бы и не подумал. Люди верили, что у меня плохая карма, а один из одногруппников даже предложил однажды прочистить чакры. Когда Леська смеялась над этим предложением, она свалилась с лавки под парту, но орава её фанатов достала пыхтящую подругу.
Подведя итог, предположить, будто Анатолий Максимович или любой другой красивый парень мною заинтересуются, — это из области фантастики. Только если он сумасшедший. И тем не менее, подобные слухи взволновали весь студгородок, с каждым разом разрастаясь.
Когда вечером раздался очередной стук в дверь, я почти готова была накинуться на пришедшего и по совету Леси, которая наблюдала за моими страданиями, голыми руками вырвать ему язык — настолько надоедливыми стали пересуды. В комнате я была одна, так как Радуга ушла в душ, находящийся на первом этаже. Я же, в свою очередь, сходила с ума в одиночестве, прячась от надоевших соседей, не открывая дверь никому.
Постучат-постучат и уйдут, наивно предполагала я и на эту барабанную дробь (ещё бы ногами попинали, чего долго ждать не пришлось) старалась не обращать внимания. Решив посчитать до десяти, говорят, это успокаивает, я мерно вдыхала и выдыхала воздух, но бешеный гость не прекращал своих потуг. Я разозлилась, сжала ладони в кулаки, намереваясь съездить по мерзкой наглой физиономии очередного приколиста, и со словами:
— Как вы меня все достали! — обнаружила за дверью своего брата Егора.
Это был единственный человек, после Леси, которого я хотела бы видеть в данный момент. Самый родной и близкий, который знает меня лучше всех, переживает мои беды как свои, а я, со своей стороны, полностью разделяю его чувства. Мы же с ним двойняшки. А вот по внешности не скажешь. Егор — высокий, статный, очаровательнейший парень, девушки по нему толпами сохнут. Мой внешний вид не выдерживает никакого сравнения с ним. Видя нас рядом, ни один знакомый и предположить не мог, что мы родственники. Единственная схожесть — это большие серые глаза, наследственная черта от мамы.
— Ты не рада меня видеть? — братец опешил.
— Рада! Конечно, рада! — я бросилась ему на шею, крепко сжимая в объятиях. — Не ожидала тебя увидеть. Как ты здесь?
На смену искреннему восторгу пришло недоумение, ведь сейчас ему полагалось быть за тысячи километров от меня и от дома, он учился в Лондоне. Мы с ним даже интеллектом отличаемся. По окончании школы Егор получил грант на обучение в Оксфорде. Эта весть была одним из наилучших подарков, хотя трудно было расстаться со своей половинкой, но мы преодолели этот барьер и вот уже два года общались лишь по сети. За это время я смогла привыкнуть к жизни без брата, который для меня всегда был и остаётся старшим, несмотря на наш одинаковый возраст.
— Пустишь? — вот я дурочка, держу его на входе, будто и не родной человек пришёл.
Еле высвободившись от объятий, всё ещё не конца веря в то, что братец материален, а не очередная моя фантазия, я затащила его в комнату со словами:
— Конечно-конечно! Заползай.
Не отпуская его руки, усадила на кровать и не могла отвести взгляд, не могла найти слов, чтобы выразить все свои чувства. Егор, как всегда, великолепен. Короткий тёмно-русый ёжик на голове, мягкая улыбка на лице, стильная одежда. Как же я по нему скучала!
— Я так скучал, сестрёнка! — воскликнул брат и прижал меня к груди.
Вот всегда так, у меня в голове, а у него на языке или наоборот. Между нами в принципе секретов быть не может.
— Я то-о-оже, — протягивая гласную «о» произнесла я.
Так мы и сидели, прижавшись друг к другу, не произнеся больше ничего, пока дверь не распахнулась и в комнату не вломилась Леся, обёрнутая лишь в полотенце, с тюрбаном на голове.
— Оп-паньки! Уже второй за сегодня. Подруга, ты такими темпами меня обгонишь, — плюхнувшись на свою койку, произнесла веселящаяся подруга.
Я, не отрываясь, от брата, усмехнулась:
— Это Егор, дурочка!
— Ещё кто дурочка! То на преподавателе виснешь, а потом избиваешь, то на этом качке, поглотителе анаболиков, — припечатала Леся.
Она знала, что у меня есть брат, правда, не видела его никогда, поэтому оскорбления были вполне уместны. Держать язык за зубами, сдерживая себя в выражениях, Леся не умеет. Одно дело, если бы этот парень был не со мной, совсем другое, что мы обнимаемся. Кавалеров у подруг уводить она никогда бы не стала, так что Егор для неё, как потенциальная жертва, потерян. Я глубоко оскорбилась.
— Он не пьёт
