Поцеловать первого встречного - Ирина Муравская
[2] Без прикола (молодёжный сленг)
[3] Шумиха в медиа сфере (молодёжный сленг)
[4] Курительные приспоосбления
[5] Пошаговая инструкция
[6] Ролик длинной до одной минуты (молодёжный сленг)
[7] подписчикам
[8] Заклинание из Гарри Поттера
Глава третья. По секрету всему свету
“Вскрыть ящик Пандоры” — это я так, больше антуража нагнала. Чтоб звучало эффектней. На деле мы скорее тихонько расковыриваем щёлочку в деревянном днище, ибо ключик к шкатулке давно похерен.
Это я к чему? “Социализация хмурой буки” продвигается мелкими шажочками страдающей ревматизмом пенсионерки, но всё же с мёртвой точки однозначно сдвигается. Больше скажу, за следующие пару недель результат прям впечатляет.
— Ля, да ты и улыбаться умеешь! — звезда в шоке. В смысле, я в шоке. Приятном. — И даже совсем не Джокер получается.
— Прикуси язык, а то помойка вместо слов лезет, — мрачно вибрирует моя спина. Потому что мы сидим на диване в гостиной, где я, вот же нахалка невоспитанная, забралась на мягкую обивку с ногами, превратив мужское плечо в подставку. Жестковато, но терпимо. И удобно обоим смотреть обновляющиеся цифры просмотров.
— Неправда. Там всё тщательно утрамбовано и без горочки.
Прямо чувствую сверление в затылке.
— Последнее слово непременно должно оставаться за тобой, да?
— Естественно.
— Даже если ересь несёшь?
— Особенно, если её. Это ж любимое. Среагировать на какую-нибудь дичь — наше всё, — наверное, уже разу по пятидесятому смотрю получившийся ролик, где мне прилетело по морде взбитыми сливками.
Добрые самаритяне решили пранкануть[1]. Сто пудов идея Тимы, а остальные за компанию подключились. Откопали где-то поролоновую фиговину, намазали кремом и затолкали в полку, где мы храним сахар с чаем. Я такая утречком, зевая, открываю дверцу, поролон пружинит и хренак… Ну, зато душ вне очереди.
Само собой, всё качественно засняли и презентовали мне, не шибко сдерживая гогота. Не, согласна, получилось забавно, если опустить то, сколько я смывала потом эти сливки с волос. И раз люлей зачинщику отвесить нельзя, потому что не сознаются, а обижаться разом на всех дохлая затея по определению — было решено тоже посмеяться. Заодно залить ролик в сеть.
Тем более что улыбка на лике угрюмой тучки имени Михеева на общем плане дорогого стоит. А то ж даже когда отжимался подо мной в прошлый раз (тоже для работы, разумеется, а вы чё подумали?) ни один мускул не дрогнул. Зато ка-а-ак залетел видосик. Пп стали накручиваться с пулемётной очередью.
Правда и в директ[2] вместе с этим посыпалось куча негатива и пожеланиями скорейшей старости — это набежали Михеевские “поклонницы” осведомить мою персону, что я ему не подхожу. Просто лол. Процесс, что называется, запущен.
— Девочки-мальчики, как я вам? Замуж кто-нибудь возьмёт? — отвлекает нас деланно-писклявый тонкий голосок. Поднимаю глаза и чуть не падаю с дивана от смеха.
— О, боже. Чел, это вообще треш, — хрюкая, подтираю слёзы истерики, через которые проступает образ секси-Егорушки. Короткий топик, лакированная юбочка, в душе не чаю как он в неё влез, потому что она не тянется, танкетка здоровенная и женская сумочка на сгибе локтя. Завершают образ две заплетенные из кудрей косички и сбивающий с ног мейкап ночной проститутки.
— Что такое? Сумочка под помаду не походит? — кокетливо надувает утиные губки Эльф. Эльф… ийка? Ору не могу.
— Волосатые ноги рушат образ, — Гера тоже не сдерживает смешка.
— Я предлагала. Он отказался, — рядом с трансгендерным существом появляется Паулина, весьма довольная собой. Сразу видно, её рук творение.
— Да ты чё, прикалываешься? — перестаёт ломаться краса России. — Мне хватило сожранных блёсток в лаке для волос. До сих пор на языке горчат.
— А я говорила, не надо вертеться.
— Епт твою мать… — Нечаев, нарисовавшийся не пойми откуда, немножко даже подпрыгивает при виде такой красоты. — Можно было предупредить? Так и втащить недолго. С испугу.
— Не знал, что ты на девушек руку поднимаешь, — Егор очень по-кокетски смахивает назад косички, хлопая накрашенными ресницами. — Я был лучшего о тебе мнения.
А Тима смотрит на него и аж видно, как глаз дёргается.
— Слушай, будь другом — свали. У меня кулак на таких петушар непроизвольно сжимается. Нахрена так вырядился? Где-то проходит вечеринка трансвеститов?
— Ага, если бы, — сникает тот. — Но на улицу в таком виде выйти придётся.
— Неотложку вызови. Чтоб сзади ехала, — замечает Михеев. — Реально. Засветись ты в таком виде на моём районе, из гипса бы следующие полгода не вылезал,
— А я о чём? А она ни в какую! — жалобный кивок на Павлика. — Не жалко ей меня!
— Ничего-ничего. Мы недалеко прогуляемся, — успокаивает его та. — И я, если что, рядом. А долг — дело святое.
О, долг. Знакомая тема.
— Карты? — понимающе уточняю.
— Шахматы.
— Оуу…
— Подстраховать? — воодушевляется Тима. — Я всегда “за”! Закрою телом от тухлых помидоров и консервных банок!
— Я думаю, такие жертвы не потребуются, так что мы как-нибудь сами, — помогая не переломать кости на высоких танкетках, уводит своего подопытного кролика к выходу Демидова. — Пошли, подружка. Покажем тебя миру.
Аполлон местного разлива же моментально сникает. Возможность вытащить свою принцессу хоть на какое-то подобие рандеву в очередной раз обломалось.
— Официально заявляю: френдзона — дерьмо, — выносит неутешительный вердикт Тимофей, падая по соседству с нами. Приходится принимать нормальное вертикальное положение, чтоб не мешать коленками. — Может припугнуть её женишка, и он сам отвалится? — одариваю его скептическим взором исподлобья. — Да ладно. Это я так, в порядке бреда. Но мои идеи иссякают. Как и терпение.
— Соболезную, — только и могу
