Замуж по контракту - Агата Лав

— Лена, — зовет.

Я делаю очередной глубокий выдох и все же возвращаюсь глазами к его волевому лицу.

— Ванная, — он показывает на дверь, которая спрятана в нишу между зеркалами. — Все выключатели здесь, в ящике есть вода.

Влад перенаправляет мое внимание на большую тумбу рядом с кроватью.

— Я лягу в кабинете, — добавляет он, поворачивая к арке, которую я замечаю только сейчас.

Спальня оказывается даже больше, чем мне показалось сперва. Она соединена высокими арками сразу с двумя комнатами. В первой я угадывая массивный рабочий стол с включенной настольной лампой, а во второй устроена гардеробная.

— Влад, — я окликаю его, когда он почти уходит. — Мы будем жить здесь?

— Недели две точно, там посмотрим. Но завтра мы поедем в центр.

— Вместе?

— Да, я хочу познакомить тебя с некоторыми людьми.

— По-твоему, я готова? Не боишься, что я всё испорчу?

— Тебе не на пользу замкнутое пространство. Ты становишься нервной.

— Ты реально думаешь, что дело в замкнутом пространстве?

— А ты думаешь, дело во мне? — его жесткие губы кривятся в легкой усмешке. — Спи. Я утром разбужу тебя и буду чертовски благодарен, если ты не заорешь, увидев меня.

Глава 8

Я не кричу утром, хотя Влад просыпается раньше меня. Я слышу его шаги, а потом чувствую, как горячие пальцы накрывают мое запястье. Бестужев требовательно проводит по коже и нисколько не смущается, когда я открываю глаза. Он вообще не умеет смущаться, зачем ему такая глупость?

Еще он не умеет сопереживать, слушать, тонко чувствовать. Ему как будто досталось бракованное сердце, которое не знает половины чувств. У него много денег, но его палитра переживаний крайне бедна. Он то ли родился бесчувственным, то ли испортился от власти, то ли ожесточился…

Так, Лена, стоп!

Еще начни жалеть его. Копаться в его прошлом, чтобы найти причины.

Я вчера так перепугалась, что чувствую идиотскую благодарность за то, что мне дали поспать одной в кровати. Как же глупо устроена моя психика! Или это мой вечный придурошный оптимизм? Даже в самой скверной ситуации мне надо найти что-то хорошее — мою же блузку только надорвали, а не сорвали полностью. Уже победа. Значит вечер сложился сносно и можно не отчаиваться. А в Бестужеве так вовсе разглядеть человека, да?

Нет, он дикарь и точка. Для него я всего лишь вещь, которая приглянулась и которую он притащил к себе в пещеру.

— Любишь спать в одежде?

Влад указывает подбородком на мою блузку. Я закуталась в нее в два слоя и завернулась в одеяло, как в кокон, чтобы не дать Бестужеву даже малейший повод.

Он же стоит передо мной в одних джинсах, которые к тому же не застегнуты на две верхние пуговицы. Он явно только из душа, короткие волосы блестят от влаги и кажутся черными, как смола, а через плечо переброшено махровое полотенце. Тоже черное.

— Люблю просыпаться в одиночестве, — бурчу, отбрасывая одеяло, чтобы спуститься на пол.

Бестужев подхватывает край и помогает мне выпутаться. Я переборщила с коконом, даже спина вспотела.

— А еще что любишь? — спрашивает он.

Он что ищет точки соприкосновения?

Я вот не хочу ни с кем соприкасаться, если честно.

— Еще я люблю свою квартиру…

— Тесноту? — он подшучивает.

— Она у меня уютная, а не тесная. Необязательно иметь аэродром вместо спальни, чтобы радоваться жизни.

— Значит любишь уют.

— Да, здесь им кстати не пахнет.

Я киваю в сторону бетонной стенки, которая выглядит так, будто каменная порода проросла прямо из пола.

— Хочешь переделать дом? — Бестужев играет расслабленными интонациями, от которых веет мужской непоколебимой самоуверенностью. — Что именно тебе не нравится?

— Я же уже показала.

— Стена? — Влад бросает на нее долгий взгляд. — Можно снести к черту, прорубить окно или балкон…

— Можно поклеить обои, — я предлагаю более мирный вариант. — Розовые, например, в ромбик.

Он усмехается.

— Я так понимаю, ты проснулся в хорошем настроении.

— Да, я выспался.

Он протягивает мне руку, чтобы помочь встать. Я смотрю на его широченную ладонь и сомневаюсь. Мне не хочется касаться его, особенно, когда он так доволен собой. Я поднимаюсь самостоятельно, но обойти Влада не получается. Он поворачивает корпус вслед за мной и кладет ладонь, от которой я отказалась, на мое плечо.

— Чего ты добиваешься, малышка?

— Я хочу пойти умыться…

Ему не нравится мой ответ, как не нравится то, что я упрямо отворачиваюсь от него. Ладонь Влада идет выше, он запускает ее под мои волосы, собираясь обхватить за основание шеи, но я выворачиваюсь прочь. Тут же чувствую захват — жесткий, но не болезненный — он контролирует силу и, кажется, запомнил, как легко меня поранить после вчерашнего.

— Влад! — выкрикиваю ему в лицо. — Чего ты добиваешься?! Хочешь сломать меня? Я ведь все равно не сдамся. Я не смогу быть послушной, даже если захочу, это рефлекс, моя природа! Я не знаю, к каким девушкам ты привык, но я другая. Я не капризничаю, не набиваю себе цену, мне просто нужно время!

Когда он уже поймет?! Это же элементарные вещи!

— Не хватай меня, — я пытаюсь скинуть его ладонь. — Не надо так! Я же подписала договор, я согласна попробовать, только дай мне чуть больше воздуха.

Что за девушки у него были до меня?

Одни куклы?

Идеальные безотказные куклы, которые считывали каждый полутон его настроения и постоянно угождали. Как еще объяснить его поведение, которое напоминает ход тяжелого танка? Он давит и давит! И реагирует на малейшее неповиновение.

— Боже, почему ты такой? — я выдыхаю, запрокидывая голову и