Наваждение (СИ) - "Drugogomira"

Даже обсудить было не с кем. Мать упорхала из ее жизни, спихнув дочь на способного обеспечить потребности «девочки» бывшего мужа, папе не расскажешь, настоящих подруг нет. Все невысказанное, все, что её терзало, Ксюша носила в себе.

Пока в ее жизни не появилась Юлька.

Ксения извелась в ожидании Комиссаровой. И пока ждала, на нее внезапно нашел уже второй за последнюю неделю приступ обжорства: аппетит разыгрался настолько внезапно, что девушка даже не отдала себе отчет, как много заказала в номер на ужин, как смела всё, принесенное официантом. Две тарелки еды опустели мгновенно, следом был уничтожен десерт, и теперь Ксюша мучилась чувством вины перед самой собой. Надо же так – опять сорвалась… Эдак платье придется перешивать… Отец снова будет критически оглядывать ее с головы до ног, а Ваня с выразительной ухмылкой хватать за попу. Она буквально чувствовала, как съеденное в этом самом моменте трансформируется в жир и прилипает к бокам…

Ну ничего, это поправимо.

Просто буквально как два пальца.

К таким экстремальным методам избавления от съеденного девушка старалась прибегать пореже: сам процесс опустошения желудка был ей противен, после него во рту оставался неприятный привкус. Уж лучше пытаться держаться на диете и давать себе больше физической нагрузки. Есть еще всякие «очищающие» организм препараты. Она старалась, воспитывала силу воли, понимая, что по сути занимается саморазрушением, но держать себя в руках и не бежать в туалет после таких неконтролируемых приступов с каждым разом становилось все сложнее… Месяца полтора как Ксения стала заедать свой стресс, плохо улавливая взаимосвязь, набирать вес и пытаться бороться с набегающими килограммами вот так. Жестоко. Но «зато эффективно».

Надо успеть, пока Юлька не пришла.

О том, как именно Ксюша «контролирует вес», подруге было невдомек. Завгородняя данную тему поднимать не спешила. Были вещи, волновавшие ее гораздо, гораздо больше этих временных, по ее собственному мнению, проблем. Она была уверена, что когда ей действительно понадобится, сможет остановиться, это всё ерунда. Все, что занимало ее голову последние месяцы – их с Ванькой отношения, приближение даты. А теперь еще и этот врач! Надо ж было на голову свалиться в самый неподходящий момент! Девушка чувствовала, насколько жизненно необходимо ей было услышать Юлькино экспертное мнение по поводу происходящего!

Признаться, Юра этот был чертовски убедителен: она фактически поверила в то, что он действительно, на полном серьезе ничего не помнит. Не помнит, как сам прижимал её к этой холодной шершавой стене, как целовал так, словно это был последний поцелуй в его жизни… Судя по всему, ей на волне собственных ощущений просто померещилось, что этот нахал так ее целовал. На него самого, видимо, вся эта история не произвела ровным счетом никакого впечатления, он благополучно всё забыл, протрезвев.

Это провал. Всем провалам провал.

Себя Ксюша понять не могла. Она бесилась и в глубине души радовалась одновременно. С одной стороны, его поведение лишь подтверждало Ванины полупрозрачные намеки на то, что кроме него самого она никому не нужна и не интересна. Да уж, всё и правда очевидно – настолько не впечатляет, что забываешь с рассветом. Уязвленное самолюбие мешало отпустить ситуацию и выкинуть поцелуй из головы. С другой, если он не помнит ничего, значит, можно сделать вид, что ничего и не было. Значит, её репутация чиста как капля утренней росы в изумрудной траве, и можно разрешить себе перестать испытывать по крайней мере этот адский стыд. Повод-то исчез. Ничего не было. Если он ничего не помнит, то может быть она и вытерпит его рядом месяц как-нибудь. Ради мечты можно постараться: с папой шутки плохи. Заработает свое бабло, он же за этим здесь, и свалит из ее жизни с концами! Скатертью дорожка!

Тихий стук вывел Ксению из размышлений. Наконец! Подскочив с постели, девушка кинулась открывать. Юлька!

Не Юлька. Распахнув дверь настежь, девушка уперлась взглядом в Юрия Сергеевича, который стоял, сложив руки за спиной и слегка склонив голову на бок.

«Черт! Снова ты!»

— Я внезапно осознал, что у меня больше шансов получить ответ лично, чем удостоиться его в мессенджере, — сухо произнес он, буравя ее взглядом.

«Что?»

— Извините, не совсем понимаю, о чем Вы, Юрий Сергеевич.

— Юра… Я о Ваших планах на завтра, Ксения, — вздохнул врач устало. — Я жду.

«Ты что, интересуешься моими планами на завтра? С чего бы?»

— А почему Вы спрашиваете? — вкрадчиво протянула Ксения. Ничего не смогла с собой поделать – игривые интонации сами проскочили. Сердце ёкнуло.

— Вы мне так и не ответили, оставлять запись на УЗИ или переносить, — собирая всё свое самообладание в кулак, ответил тот.

«Блин! Ну и дура!»

— Я буду, — буркнула Ксюша, — А теперь извините, в другом случае я бы Вас с удовольствием пригласила зайти, конечно, но я жду подругу. А вот, кстати, и она!

Из-за угла вынырнула Юлька. В руках она гордо несла крафтовый пакет, от которого на километр разносился аромат свежей выпечки. Врач удивленно взглянул на девушку.

«У нее что, в подругах горничная? Чего только в этом мире не бывает…»

— Натощак, — напомнил он строго, косясь на пакет. — Если что-то вдруг понадобится, я в 305-м. Доброй ночи.

«Доброй ночи», — передразнила его Ксения мысленно, — «Вот пафосный индюк!». Наружу же она выдала натянутую вежливую улыбку:

— И Вам. Комиссарова, ну наконец-то!

Потеряв к врачу интерес, Ксюша тут же переключилась на подругу. Ей столько надо ей рассказать!

***

— Прежде, чем ты расскажешь мне, что стряслось, ответь-ка на вопрос! Что за шикарные мужики обивают твой порог? Колись, — Юлька, скинув туфли и с наслаждением размяв затекшие за день ступни, удобно устроилась на изящном диванчике, демонстрируя, что она вся внимание с макушки до пяток.

— Рада, что тебе понравился. Только имей ввиду, просто на будущее: у него короткая память, на утро тебя и не вспомнит, — процедила сквозь зубы Ксюша. Зажав между коленок бутылку взятого из бара несколько часов назад вина, она сосредоточенно орудовала штопором.

Комиссарова недоуменно уставилась на Ксению.

— Вот сейчас не поняла… А ты с ним что, уже успела того этого? Давай-ка по порядку, подруга…

— Нет! Короче, если коротко – это наш новый семейный врач, папе к голову очередная гениальная мысль пришла, — девушка наконец справилась с пробкой и теперь удовлетворенно вдыхала исходящий от напитка аромат, — А если подлиннее, то… Ох, Юль… Даже не знаю, что ты мне на это скажешь… Я, вообще-то, не такая…

— Да можешь ты уже не ходить вокруг да около? Я же сейчас лопну от любопытства! — в подтверждение своих слов горничная смешно надула щеки и сделала страшные глаза.

Ксюша глубоко вздохнула и на секунду зажмурила глаза. Она несколько часов готовилась выложить Юльке эту историю, но так окончательно и не собралась с духом. Осуждения девушка не боялась – знала, что Рыжая её поймет, но чувство неловкости и какого-то стыда, что ли, продолжало одолевать. Но если сейчас она ей не расскажет, не услышит слова успокоения, ее просто разорвет на тысячу маленьких Ксюш. Надо взять себя в руки.

— В общем, я как раз по этому поводу и хотела посоветоваться. Короче, полгода назад – мы тогда еще не были с тобой знакомы – я узнала от одной знакомой, что Ваня у меня за спиной с кем-то шашни мутит, и мне крышу сорвало. Ну и…

— Блин! Вот козлина! Мужики всё-таки – мудаки! — в глазах Рыжей мелькнуло негодование, быстро сменившееся нетерпением, — Об этом потом! Иииии…

— И я не придумала ничего лучше, чем поехать в клуб и напиться там с горя до чертиков. И попробовать отомстить, — пробормотала Ксюша, постепенно заливаясь краской.

Поджав губы, Юля понимающе закивала головой. Справедливо, мол. Справедливо, но…

— Пока не вижу связи.

— Связь прямая, — девушка уронила голову. — В общем, я выбрала самого симпатичного, подкатила к нему… Короче, через 10 минут мы уже… Целовались как сумасшедшие. В темном углу. И самое страшное, что я готова была продолжать…