Второстепенный: Торг (СИ) - Нельсон Ирина

Аунфлай прикрыл рот ладонью, сдерживая смешок. Волхов удивительно точно передал как манеру Кориона, так и интонации. Передал и застыл лицом к Хову, уставившись прямо на него. В прозрачных зелёных глазах плясали даже не черти – целый шабаш.

Стенли вздохнул, послушно уставился вниз и жалобно заговорил:

- Простите меня, пожалуйста, профессор Хов, за то, что кричал на всю школу, называл вас предателем и мешал исполнять обязанности. Я ошибался и очень-очень об этом сожалею, потому что если бы не вы, меня, возможно, сейчас не было бы в живых… Эм…

- И в качестве искупления… - подсказал Волхов.

Стенли душераздирающе вздохнул, ниже опустил голову и закончил:

- В качестве искупления за своё поведение я готов неделю помогать вам с подготовкой жуков, лягушек и червей для ваших опытов. Простите, я очень виноват!

И застыл, склонившись в поклоне младшего старшему. Волхов выжидательно смотрел на Кориона поверх головы приятеля, кусал губы и наливался краснотой, мужественно пытаясь сдержать смех. Аунфлай хихикнул и хлопнул застывшего алхимика по плечу.

- Корион, ты просто обязан его простить. По-моему, это самые лучшие извинения, какие только мог придумать ученик. К тому же он их ещё и репетировал!

Стенли подскочил, обернулся, разинул рот и покрылся пятнами.

- А!.. О?.. Мы… Это… Зд-здыравствуйте, с-сэр!

- Профессор, вы зачтёте извинения в такой форме? – деловито осведомился Волхов. – Просто если он сейчас попытается это всё повторить, глядя на вас, то, боюсь, процесс растянется на час.

- Дим! – в вопле Стенли смешалось всё: и испуг, и злость, и облегчение, и возмущение.

Выражение лица у него сделалось до того уморительным, что Волхов не выдержал – покатился со смеху, да так, что рухнул на землю. Красный, словно варёный рак, Стенли переступил с ноги с на ногу, явно мечтая провалиться к центру Земли. Корион вздохнул.

- Извинения приняты, мистер Стенли.

Глава 4. Простое желание

- Вы хотите сказать, что где-то с осени в замке спал тысячелетний безумный эльф, который по совместительству является правителем всех эльтов, так? – уточнила я, стараясь говорить спокойно.

- Всё верно, - кивнул директор Аунфлай.

- И вы хотите, чтобы я исцелил его безумный дух, так?

- Да-да.

- Но при этом вы отказываетесь платить мою цену, потому что то, что получается лучше всего, от правителя всех эльтов – это слишком жирно для такого, как я?

- Не совсем так, - заюлил директор. – Понимаешь, мы сами не знаем, что лучше всего получается у Владыки. Он много чего умеет – у него была очень насыщенная жизнь. Он и фехтовальщик, и отличный стрелок, и архитектор, и скульптор, и художник, и ювелир, и носитель уникальных знаний по магии Изначальных. Поэтому в данной ситуации будет уместно, если ты сам выскажешь какое-то пожелание.

Я побарабанила пальцами по столу, подпёрла подбородок рукой и задумалась. Предложение вылечить Владыку Златовласа не застало меня врасплох. Он давно и прочно обосновался в моих то ли снах, то ли видениях, хотя большую часть времени спал на печке мёртвым сном. Отогревался, как пояснила бабуля. То, что его тело пребывает в целости и даже не бродит по миру под контролем злобного змея, его наверняка обрадует. Но какую цену просить за помощь, я пока не знала. Хотелось мне по большому счету всего двух вещей. И если домой все дорожки мне были пока закрыты, то со вторым пожеланием мог справиться обычный пластический хирург и приём гормонов. Но, во-первых, я не хотела себя уродовать и потом всю жизнь работать на препараты, во-вторых, здесь такое не практиковали. А в-третьих... Мне было тупо страшно просить у эльтов в принципе. Знаю я этих коварных фейри, уроки литературы никогда не пропускала и всё дополнительное читала. Сделки с ними никогда не заканчивались хорошо для тех, кто просил что-то конкретное.

- Есть у меня одно желание… - протянула я. – И простое, и сложное одновременно.

- Ты хочешь домой? – предположил профессор Хов.

Я вздохнула.

- И это тоже, но во вторую очередь. И я не знаю, сможет ли Владыка исполнить желание. И нет, это слишком личное, поэтому вам я о нём не скажу.

Аунфлай и Хов озадаченно переглянулись.

- Хотя бы обрисуй, в какой области оно находится, - попросил директор.

- М-м... Телесное здоровье. Мне нужна консультация от Владыки. Возможно, он знает больше меня.

- Твоя сверхчувствительность?

- Почти, - уклончиво ответила я.

- Может быть, всё-таки...

- Сэр, - перебила я директора. - Я не буду ничего просить. Я спрошу. Если моё желание окажется невозможным, то я возьму иную плату. Любую.

Аунфлай потер лоб.

- Вы понимаете, что нас пугает именно ваша бескорыстность?

- Понимаю, - хмуро ответила я. - Но... Как бы вам объяснить? Один очень умный человек в моём мире когда-то написал: "Никогда ничего не простите у сильных мира сего. Никогда и ничего. Сами предложат и сами всё дадут!"

- Да, тот человек действительно был умен, - согласился профессор Хов и, скрестив руки на груди, мечтательно пробормотал так, чтобы его услышали: - Мне бы эти слова да в уши семьдесят лет назад...

- Что ж, пожалуй, я тебя понял, Вадим, - кивнул Аунфлай, встал и поклонился мне. – Я ещё приду – передам медицинское дело. Полагаю, за время каникул ты сможешь разобраться в записях. К лечению приступим в феврале.

Он взмахнул рукой, сняв заклинание от подслушивания, и вместе со мной прошёл наверх, в мою спальню, где мирно спал заколдованный Стенли.

- Что, мы уже уходим? – сонно зевнул Крис и зарылся лицом в подушку.

- Да, нам пора, - директор потряс его за плечо.

- А можно ещё пять минуточек? – упорно отказывался просыпаться Крис.

- Я могу тебя оставить здесь хоть на все каникулы. Но не думаю, что твои мама и папа этому обрадуются, - заметил Аунфлай. – Они ждут твоего возвращения сегодня.

Крис вздохнул, слез с кровати и послушно пошлёпал за директором, потирая глаза и улыбаясь мне. Когда за ними закрылась дверь, профессор достал из шкафчика бутылку молока, налил его в стакан и, щедро накапав туда какой-то настойки, подвинул его мне.

- Выпейте, мистер Волхов.

Я перевела взгляд с окна, за которым по мощёной дорожке в глубину развалин уходили две фигуры, и непонимающе моргнула.

- Зачем?

- Вы себе брови выдёргиваете, - пояснил профессор, внимательно рассматривая меня.

Я с удивлением обнаружила, что да, моя рука каким-то мистическим образом переместилась с подбородка на бровь и увлечённо её дергала. На пальцах оставались тонкие пепельные волоски. Я стряхнула их и потянулась почесать зудящую бровь. Профессор быстро перехватил запястье и вложил стакан в ладонь.

- Выпейте, - настойчиво повторил он.

Стенки стакана оказались неожиданно тёплыми, хотя профессор его не грел заклинаниями. Молоко пахло мёдом, хмелем и мелиссой, на вкус почему-то сильно отдавало несладким шоколадом. С каждым глотком из тела уходило непонятное напряжение, расслаблялись плечи и шея.В животе стало тепло и очень уютно. Накатило ощущение безопасности и покоя. Я поспешно отставила странное зелье в сторону.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Что вы мне дали, сэр?

- Средство от колик в животе. Для младенцев. Ещё его иногда используют как лёгкое седативное, - ответил профессор и ехидно добавил: - Подобные вопросы нужно задавать до того, как пить незнакомое лекарство, а не после.

- Попробовали бы сами что-то не выпить, когда над вами нависает огромный мужик в чёрном и сверлит жутким взглядом! 

По бледному лицу скользнула тень улыбки. Профессор щёлкнул пальцами. Шкафчик стазиса открылся, из сушилки вылетели тарелки с приборами, и на столе в ритме вальса начал накрываться ужин.

- Ни за что не поверю, что вы его боитесь.

- Не боюсь. А надо бы, - вздохнула я, глянув в стакан с недопитым молоком. - Удобно, когда у слуги рода есть домик в заброшенном городке, где, чтобы встретить человека, нужно сначала пиликать через мост, а потом – ещё четыре часа по разбитой в хлам дороге. Да и люди те не самые приветливые существа. После лечения Владыки я споткнусь, ударюсь головой о мост и утону в реке, так?