Джудит Макнот - Само совершенство. Том 2

Долгожданную встречу с родными прервал светловолосый фэбээровец. Он вышел вперед и заговорил спокойным, властным голосом:

— Прошу прощения, что вмешиваюсь, мисс Мэтисон, но сейчас дорога каждая секунда, а потому мы хотели бы задать вам несколько вопросов и получить на них ответы. Меня зовут Дэвид Ингрэм, это я разговаривал с вами по телефону. А это, — он кивнул в сторону второго агента — высокого и темноволосого, — Пол Ричардсон. Он ведет дело Бенедикта.

Миссис Мэтисон решила, что пришла пора вмешаться:

— Давайте пройдем в столовую — там всем хватит места. Я принесу кофе, молоко и немного печенья, — последнее Мэри Мэтисон всегда считала панацеей от всех бед.

— Прошу прощения, миссис Мэтисон, — твердо сказал Пол Ричардсон, — но боюсь, что нам придется поговорить с вашей дочерью наедине. А она вам обо всем расскажет утром.

Джулия, которая в сопровождении Теда и Карла уже направлялась в столовую, услышав эти слова, резко остановилась. Убеждая себя, что эти люди ни в чем не виноваты, что они просто выполняют свою работу, она сказала без злости, но решительно и твердо:

— Мистер Ричардсон! Я, конечно, понимаю, как вам не терпится задать ваши вопросы. Но моя семья тоже очень хочет услышать ответы на них и имеет на это даже большее право, чем вы. Поэтому я бы очень хотела, чтобы они присутствовали при нашей беседе. Надеюсь, вы не будете возражать?

— А если буду?

После изнурительной поездки Джулия совсем не была настроена пикироваться с кем бы то ни было, а тем более с этим фэбээровцем, который ростом и цветом волос настолько напоминал Зака, что у нее защемило сердце. Поэтому она лишь устало улыбнулась, и эта улыбка получилась даже немного более теплой, чем ей бы хотелось.

— Я все же очень прошу вас этого не делать. Я слишком устала для того, чтобы с вами спорить.

— Хорошо. Думаю, что ваша семья может присутствовать при нашем разговоре, — смягчился Ричардсон и как-то странно посмотрел на своего нахмурившегося напарника. Этот обмен взглядами произошел настолько быстро, что Джулия ничего не заметила. В отличие от Теда и Карла.

Как только они сели за стол, агент Ингрэм мгновенно перехватил инициативу.

— Ну что ж, мисс Мэтисон, — довольно резко сказал он, — давайте начнем с самого начала.

Увидев, что Ричардсон достал из кармана магнитофон и поставил его на стол, Джулия почувствовала острый приступ страха. Но тотчас же напомнила себе, что Зак предупреждал ее о подобных и даже гораздо худших вещах.

— Что вы называете «самым началом»? — спросила она, благодарно улыбнувшись матери, которая поставила перед ней стакан молока.

— Нам уже известно, что вы поехали в Амарилло предположительно для того, чтобы встретиться с дедом одного из ваших учеников, — начал Ричардсон.

— Что вы имеете в виду под словом «предположительно»? — резко поворачиваясь к нему, возмутилась Джулия.

— Успокойтесь, мисс Мэтисон. Вас никто ни в чем не обвиняет, — торопливо вмешался Ингрэм. — Мы просто хотим услышать от вас, как все произошло. Начните с вашей встречи с Захарием Бенедиктом.

Положив руки на стол, Джулия постаралась окончательно успокоиться и говорить как можно ровнее и бесстрастнее.

— Я остановилась перекусить в небольшом ресторанчике рядом с автострадой. Не помню, как он называется, но смогу без труда его узнать, если увижу. Когда я вышла оттуда, шел снег, а рядом с моим «блейзером» сидел на корточках высокий, темноволосый мужчина. Колесо было спущено. Он предложил мне свою помощь…

— Вы заметили, что он вооружен?

— Если бы заметила, то наверняка не предложила бы подвезти его.

— Во что он был одет?

Час проходил за часом, а вопросы все сыпались и сыпались один за другим…

— Мисс Мэтисон, не можете же вы вообще ничего не знать о том, где находится этот дом! — возмущался Пол Ричардсон, рассматривая ее, как какую-то букашку под микроскопом. Его властные интонации снова напомнили ей Зака в минуты раздражения, и теперь это почему-то вызывало странное умиление.

— Я же говорила вам, что всю дорогу и туда, и обратно у меня были завязаны глаза. И пожалуйста, называйте меня просто Джулией. Это гораздо короче и удобнее, чем мисс Мэтисон.

— За то время, что вы находились рядом с Бенедиктом, вам не удалось выяснить, куда он в конечном счете направляется?

Джулия отрицательно покачала головой. Кажется, этот вопрос уже звучал как минимум один раз.

— Он сказал, что чем меньше я буду знать, тем в большей безопасности будет он сам.

— Но вы хотя бы пытались выяснить, куда он направляется?

Джулия снова отрицательно покачала головой. Этот вопрос был, по крайней мере, чем-то новеньким.

— Пожалуйста, ответьте вслух — мы ведем звукозапись нашей беседы.

— Хорошо! — теперь Джулии уже казалось, что он совершенно не похож на Зака. Он был моложе, смазливее, но в нем не было и следа внутренней теплоты, присущей Заку.

— Я не спрашивала его, куда он направляется, потому что знала, что все равно не получу ответа. Мне же было сказано, что чем меньше я буду знать, тем…

— А вы хотели, чтобы он был в безопасности, да? — набросился на нее Ричардсон. — Вам ведь не хотелось, чтобы его арестовали?

Наступила небольшая пауза. Ричардсон ждал, постукивая по столу кончиком шариковой ручки, а Джулия смотрела в окно на толпы снующих вокруг дома репортеров и не чувствовала ничего, кроме смертельной усталости.

— Я уже говорила вам, что он спас мне жизнь.

— Но ведь Захарий Бенедикт сделал вас своей заложницей, не говоря уже о том, что он бежал из тюрьмы, где отбывал срок за убийство.

Откинувшись на спинку стула, Джулия смотрела на него со смесью презрения и безнадежности.

— Я ни на секунду не верю в то, что он кого-то убил, А теперь, мистер Ричардсон, — продолжала она, проигнорировав предупреждающий знак Теда, — я хочу попросить вас попытаться поставить себя на мое место. Представьте себе, что вы — мой заложник я вам наконец удалось бежать. Вы прячетесь от меня, а я думаю, что вы упали в полузамерзшую речку. Наблюдая за мной из укрытия, вы видите, как я подбегаю к ручью и ныряю в ледяную воду. Я ныряю снова и снова, выкрикивая ваше имя, и наконец, потерпев неудачу, выбираюсь на берег. Но вместо того чтобы сесть на снегоход и отправиться домой, ложусь на снег, расстегиваю начинающую обледеневать рубашку, чтобы побыстрее замерзнуть, и…

Джулия замолчала, чтобы немного перевести дыхание, и этим немедленно воспользовался Ричардсон.

— К чему вы мне все это рассказываете? — удивленно спросил он?

— Я хочу, чтобы вы ответили мне на несколько вопросов. После того как вы это увидите, сможете ли вы по-прежнему верить в то, что я могла кого-то хладнокровно убить? Будете ли вы пытаться выудить из меня информацию, зная, что это может обернуться против меня, привести лишь К моей смерти, прежде чем я смогу доказать, что никого не убивала?