Кейт Фернивалл - Содержантка
— Да.
— Хорошо. Теперь, когда мы понимаем друг друга, позвольте, я помогу вам снять пальто.
Она не пошевелилась, но он аккуратно расстегнул пуговицы и начал стаскивать пальто с ее онемевших плеч.
— Дмитрий, — произнесла она, не глядя на него, — что может помешать вам в будущем снова угрожать мне арестом Попкова, если вы снова захотите, чтобы я пришла сюда?
Он довольно улыбнулся.
— Теперь я вижу, что мы действительно поняли друг друга.
— Ответьте мне. Что?
— Ничего, моя дорогая Лида. Совершенно ничего.
Оказалось, что музыка, которую было слышно в прихожей, доносилась из кабинета. Несмотря на наличие строгого письменного стола и полок с рядами книг в кожаных переплетах, выглядело помещение довольно уютно. Хороший выбор для обольщения, подумала Лида. Мягкое освещение, граммофон, насыщенные цвета афганского ковра на полу, кофейник и бутылка вина на столике радом с кушеткой. Взгляд Лиды привлекла именно эта кушетка. Своими мягкими изгибами, темно-зеленым бархатом обивки, янтарными и коричневыми шелковыми подушками она манила к себе, как лесная поляна в теплый весенний день.
— Вина? — предложил он.
— Нет.
— Прошу вас. Садитесь.
Она не пошевелилась.
Дмитрий снял с пластинки иглу, налил в два бокала и на секунду замер с ними в руках, пока осматривал ее, слегка склонив голову набок. Похоже, ему понравилось то, что он увидел. У Лиды возникло непреодолимое желание пощечиной сбить с его лица довольную улыбку. В комнате было очень жарко. Или это ей так казалось? Густой кофейный аромат закупорил ее легкие, и она вдруг почувствовала подступающую к горлу тошноту. «С ним я как-нибудь справлюсь», — когда-то самонадеянно похвалилась она перед Еленой. Какой же наивной она была! Она, как дура, считала, что может лукаво повести бровью, качнуть локонами и получить от этого мужчины все, что нужно, не заплатив за это свою цену. «Этот человек тебя съест и не подавится», — предупреждала ее Елена. Нужно было прислушаться к ней.
И все же без помощи Дмитрия Попков был бы сейчас в тюрьме или, хуже того, умер бы. Дмитрий, как терпеливый паук, дожидался, когда она основательно увязнет в его паутине, и у нее не было права удивляться тому, что клейкие нити начали стягиваться на ней.
— Вот, это вас успокоит. — Он протянул ей бокал.
— Мне нужно успокоиться?
Он снова осмотрел ее.
— Думаю, да.
Она приняла вино и выпила его одним долгим глотком. Он сделал шаг вперед, остановился так близко, что она почувствовала запах его напомаженных волос. Черты его лица как будто сделались жестче, когда он наклонил голову и поцеловал ее в губы. Она почувствовала привкус виски. Выходит, он начал без нее. Она позволила его губам задержаться, но и не ответила.
— Лида, — прошептал он. — Такая холодная? Такая каменная? — Он провел рукой по ее горлу, запустил пальцы в волосы, потом положил ладонь ей на грудь. — Расслабься, мой сладкий ангел.
Она отошла на шаг, поставила бокал на стол и повернулась к нему лицом. Когда-то они смеялись вместе, танцевали. Не может быть, чтобы он стал принуждать ее силой.
— Дмитрий, освободите меня от этого. Я умоляю. — Она опустилась перед ним на колени. — Пожалуйста.
Он медленно улыбнулся, и на мгновение ей показалось, что он согласится. Но вместо этого он расстегнул брюки и протянул руку к ее голове.
— Вы мне отвратительны. Товарищ, — холодно произнесла она и поднялась с колен. — Давайте покончим с этим.
Не колеблясь более ни секунды, она расстегнула блузку, стянула юбку и сняла белье. Не успел Дмитрий осознать, что этим она отняла у него часть удовольствия, как Лида уже стояла посреди кабинета полностью обнаженная.
Его глаза жадно прошлись по ее телу. Лицо ее горело, но глаза смотрели прямо на него, точно одной силой воли она могла заставить его отступить от края и удовольствоваться полученным. Она не могла поверить, что когда-то была настолько слепа, что находила его привлекательным. Он сбросил брюки, отшвырнул их ногой в сторону и подошел к ней. Прикоснулся к гладкой молочной коже на ее животе, к бедрам, к огненным завиткам между ними. Дыхание его сделалось тяжелым.
— Почему я, Дмитрий? Вы можете иметь тысячу других, которые будут этому только рады. Так почему я?
Он медленно обходил вокруг нее, ведя пальцами по ее ягодицам, талии, спине, по шелковистой округлости груди.
— Потому что вы не такая, как все, Лидия Иванова.
— Есть женщины намного красивее меня. Как ваша жена.
Он продолжал обходить ее, как будто оплетал паутиной.
— Мир полон обычных людей, Лида. Но ты не такая.
Она вздохнула и тихо произнесла:
— Тогда не уничтожайте меня. Отпустите.
В ответ он потянулся к ней, грубо сжал плечи.
— Не говори ерунды, — прошептал он и впился губами в ее уста.
Она не стала отбиваться, а неподвижно стояла, бездушно замерев, пока он, неожиданно устав от этой игры, не сбросил с себя остатки одежды и не толкнул ее нетерпеливо на кушетку. Он был намного сильнее и, когда опустился на нее сверху, легко сумел удержать под собой. И все же ей, изогнувшись, удалось отвести в сторону бедра. Без предупреждения он отклонился и хлестнул ее по лицу.
— Нет, Дмитрий, не надо…
Он снова ударил ее, на этот раз сильнее. На губах она почувствовала вкус крови.
— Пошел ты! — бросила она ему в лицо.
Рука снова замахнулась.
— Закрой…
В эту секунду дверь в кабинет с грохотом распахнулась. Дмитрий даже не обернулся.
— Уйди, Антонина, — прорычал он и накрыл сжатые губы Лиды своим ртом.
— Отпусти ее, — произнесла Антонина.
Лида не могла ее видеть из-за нависшего над ней тела Дмитрия, зато видела его глаза. Они уже не были серыми и сдержанными.
— Убирайся, я занят! — рявкнул он.
Вдруг извивающаяся Лида почувствовала, как его тело неожиданно сжалось, как если бы ее колено попало ему в пах, и, лишь когда он, охнув и схватившись за затылок, упал на нее всем весом, она поняла, что Антонина ударила его сзади чем-то по голове. Его тело чуть не раздавило Лиду. Она почти не могла дышать, поэтому схватилась за его рыжие волосы и задрала его голову, освобождая себе рот и нос для дыхания. Его глаза были черны от ярости, и Лида почувствовала, как жар этого неистового чувства обжег ей лицо. Из-за уха у него вытекла тоненькая струйка крови и закапала девушке на губы. Она плюнула его кровью ему в лицо. Через плечо Дмитрия она успела заметить Антонину, глаза которой стали огромными, как у оленя. В руках она сжимала большую Библию с железными уголками на обложке.
— Ах ты сука! — взревел Дмитрий и стал подниматься с кушетки, все еще держась за затылок.
Антонина стала быстро отступать.
Лида вскочила на ноги и схватила его сзади за руку. Он развернулся и махнул кулаком, но она успела увернуться.
— Дмитрий, не…
— Заткнись!
— Не трогай жену!
Он опять развернулся и ударил Антонину. На этот раз его кулак достиг цели. Он попал женщине в голову. Раздался глухой удар, и она полетела спиной на письменный стол. Пальцы ее отпустили Библию, и рот раскрылся в немом крике.
— Я научу тебя, тупая шлюха!
Он хлестнул жену по незащищенному лицу, одновременно с тем, как Лида с силой ударила его по почкам. Малофеев застонал от боли, выругался, но схватил обеими руками тонкую шею Антонины и яростно сжал пальцы. Лида захватила локтем его горло, чтобы оторвать от жены, но было слишком поздно. В панике Антонина схватила попавшийся под руку нож для разрезания бумаги и, размахнувшись, изо всех сил вонзила его в мужа. Он аккуратно вошел ему между ребер по самую рукоять.
Тонкий свистящий звук исторгся из его горла, прежде чем он завалился на бок, схватившись за серебряный крест, торчавший у него из грудной клетки. Он соскользнул со стола на пол. Антонина с залитым кровью лицом вскочила на ноги и с ужасом уставилась на неподвижную фигуру мужа. Ее ногти начали безжалостно расчесывать руку.
Лида быстро взяла себя в руки. Сначала она попыталась прощупать пульс, хотя, еще даже не притронувшись к шее Дмитрия, знала, что не найдет его, — ей уже приходилось видеть мертвые глаза. Она усадила Антонину, в одну руку сунула ей салфетку, чтобы вытереть лицо, а в другую — бокал вина. Потом выдернула нож из груди Дмитрия, тщательно вымыла его и положила обратно на стол, после чего завернула труп в ковер, прежде чем кровь не растеклась дальше. Только после этого ей пришло в голову, что нужно одеться.
Сев на кушетку радом с дрожащей женщиной, она обняла ее за плечи. Крепко прижала к себе, покачала, тихонько пробормотала что-то успокаивающее. Несколько раз она подливала вино в бокал Антонины, пока наконец оно не сделало свое дело и дрожь не унялась. Ру киженщины безвольно поникли, как ее темные волосы, она положила голову Лиде на плечо, и безмолвные слезы покатились по ее щеке.
