Жизнь, Ранчо, Любовь - Эмма Люси

— Просто позволь мне сказать. Просто доверься мне слепо, на мгновение. Я знаю, что мы недолго были вместе, и я прошу тебя о многом, ведь у тебя впереди целая жизнь в Великобритании. Но не думаю, что ты должна была приехать сюда только для того, чтобы найти вдохновение для написания книги, а затем снова уехать. Думаю, Вселенная знала, что мы нужны друг другу, что мы созданы друг для друга. И я считаю, Грейс тоже знала.

Я прикусил губу, думая о том, сколько времени потратил впустую, сокрушаясь о том, что потерял. Но теперь понимал, что всё было сделано для того, чтобы освободить место для такой яркой личности, как она.

— Я никогда не позволял себе заглядывать слишком далеко в будущее, не зная, существует ли вообще вечность. Но если в этом безумном мире и есть такая вещь, как вечность, то я знаю, что это должно быть ты. Ты делаешь меня таким невероятно счастливым, что даже пугает. Ты такая чертовски красивая, идеальная и забавная, и… Боже, я бы всё отдал, лишь бы частичка твоего света украшала мою жизнь всю нашу вечность.

Я поднял руку, чтобы большим пальцем смахнуть слезинку, скатившуюся по её веснушчатой щеке. Аврора наклонилась навстречу моему прикосновению, ресницы опустились, медные пряди упали на одну сторону её лица.

— Потому что, я люблю тебя, Аврора Джонс.

На её лице появилась неуверенная, потрясающая улыбка.

— Я тоже люблю тебя, Уайатт Хенсли, — выдохнула Аврора, сверкая блестящими карими глазами.

Затем её руки обвились вокруг меня, сжимая моё тело, словно она не могла быть достаточно близко. Я прижал Аврору к себе, позволяя её теплу проникнуть в мои кости, прижался головой к её голове, чтобы как можно глубже вдохнуть яркий, пикантный аромат. Тот, который заставлял меня чувствовать себя таким живым.

Я обнимал Аврору и раньше. Чувствовал и пробовал на вкус каждый миллиметр её тела. Знал каждый изгиб её тела как свои пять пальцев. Но это объятие ощущалось по-другому. Казалось, что все невысказанные слова и страстное желание, которые мы пытались скрыть за два месяца, вышли наружу. Похоже на все обещания, которые я когда-либо хотел ей дать, что подарю ей жизнь, в которой ей никогда больше не придётся сомневаться в своей ценности. И, возможно, она ответила тем же.

Если бы я мог остаться в этом мгновении навечно, я бы так и сделал. Только я и она, вместе. Ничто другое не имело значения, потому что я любил её, и она любила меня. Такова моя вечность. Всё, ради чего я хотел жить.

— Я не целовал Холли, клянусь, — прошептал я ей в волосы, после чего осыпал поцелуями, позволяя себе погрузиться в огненно-рыжие волны волос, которые я так обожал. Слова вырывались неуверенно, но мне нужно было убедиться, что она знала.

Аврора кивнула, обнимая сильнее, чем я думал, возможно, поглаживая пальцами то место, где находилась моя татуировка в виде Икара. Теперь мне придётся найти для неё новое значение.

Возможно, я подлетел слишком близко к золотому солнцу и мог упасть, но оказалось, что глубины океана, которые поймали меня, были прекраснее, чем я мог себе представить. Это была любовь.

— Я знаю, — прохныкала Аврора. — Прости, что не послушала тебя. Я доверяю тебе. Правда.

— Пожалуйста, не уезжай.

Её тело напряглось. Она отстранилась, чтобы посмотреть на меня снизу-вверх, а затем призналась, почти смеясь:

— Я никогда никуда не собиралась, Уайатт.

Хотя каждый мой мускул, казалось, расслабился от её слов, признание вселило надежду во все мои незаживающие раны, я смотрел на Аврору с замешательством.

— Но Флинн сказал, что ты уезжаешь с Джейком. Чтобы распрощаться со мной.

Аврора покачала головой, всё ещё сжимая мои рёбра руками, и возразила:

— Нет, я попросила Флинна передать тебе, что мне нужно съездить в аэропорт, чтобы разобраться с Джейком — его рейс вчера отменили, и мы не могли отправить его на другой рейс до сегодняшнего утра. Я прощалась с ним. Я собиралась вернуться, чтобы сказать тебе, что люблю тебя, как только мы, наконец, останемся наедине.

Я открыл рот, но не мог вымолвить ни слова.

Можно с уверенностью сказать, что Флинн будет разгребать дерьмо весь следующий год.

— А ты не задавался вопросом, почему у меня нет чемоданов? Кроме того, зачем мне самой вести свой грузовик и оставлять его на парковке, если я никогда не вернусь в Колорадо?

— Хорошие вопросы…

Я облизнул губы, убрав руку с её поясницы, чтобы потереть лоб. Завитки у меня на лбу были влажные от того, что я бежал, и прилипали к коже.

— Ты такой дурачок — Рассмеялась Аврора, и прекрасный звук пронзил меня насквозь, а по спине пробежали мурашки.

Аврора приподнялась на цыпочки и обвила руками мою шею, притягивая меня к себе, пока наши губы не соприкоснулись.

Я и не подозревал, как сильно мне было нужно поцеловать её ещё раз, пока я бежал сюда, думая, что, возможно, никогда больше не испытаю того звездопада, который обрушивался на меня, когда чувствовал вкус её губ. Моя кровь пела, когда я ощутил её в своих руках, и забежала сильнее по венам, когда я взял её за бедра и прижал их к себе. Я целовал её уже сотни раз, но каждый раз мне казалось, что до сих пор я умирал с голоду. Что мне никогда не хватит Авроры Джонс, чтобы выпить её до дна.

Аврора отстранилась первой, едва оставляя зазор между нашими губами. Она прижалась своим лбом к моему, заглядывая мне в глаза, и два великолепных, многообещающих карих глаза смотрели в мои. Она смотрела на меня так и раньше, почти два месяца назад, и я волновался, что, возможно, не смогу дать ей то, чего она хотела. Но по тому, как смягчилось её лицо, я понял, что она всё знала.

Она нашла все ответы.

— Я люблю тебя, — прошептала Аврора, обдавая горячим дыханием мои губы. — Я никогда в жизни ни в чём не была так уверена, как сейчас. Никого лучше тебя не будет, Хенсли.

— Я тоже люблю тебя, принцесса.