Твоя родословная - Кей Си Кин
Когда я отдергиваю занавеску, все происходит как в замедленной съемке.
Взгляд в дуло пистолета парализует мой мозг, когда мои защитные инстинкты берут верх, но это совершенно бесполезно. Что-то врезается мне в затылок. Кажется, что я падаю целую вечность, прежде чем мое тело наконец коснется земли. Паркер лежит рядом со мной, наши пальцы все еще переплетены. Единственная боль, которую я чувствую прямо сейчас, — это беспомощность из-за того, что я позволила им наложить лапы на моего Паркера Паркера. Моя душа болит, когда тьма поглощает меня.
Последнее, что я вижу, врезается в память, когда я теряю сознание.
Дитрихсон. Вероника. Рико.
*****
(Оскар)
Мне уже надоело слышать голос этой сучки. Я вытаращиваю глаза на Романа, намекая нам поторапливаться, что он, к счастью, понимает. Он кладет руку ей на плечо, но заметно, как морщится его лицо от прикосновения.
Мы стоим у столика, за которым она сидит со своими маленькими гребаными последователями. Рен прижимается к Роману, в то время как все ее друзья сидят и с восторгом наблюдают. Она буквально одета в нижнее белье, как кролик из Плейбоя. На ее ногах чулки в сеточку, а ягодицы торчат из обтягивающего боди, которое на ней надето. Она даже не стала тратить время на фальшивую кровь, вместо этого сразу приняв распутный вид.
Мне все это уже смертельно надоело, поэтому я снова включаю наушник. Надеясь вместо этого уловить намек на голос моей Луны, но я слышу, как Джесс кричит мне в ухо, а Кай паникует. Они звучат безумно, и я оборачиваюсь, чтобы поискать их в толпе, мое сердце колотится в груди от выброса адреналина. Что, черт возьми, происходит?
— Ром, что-то не так, — пытаюсь я тихо пробормотать, и он хмуро смотрит на меня сверху вниз. Я постукиваю себя по уху, продолжая сканировать толпу в поисках этого чертова розового парика Джесс. Мне не нужно далеко смотреть, я вижу, как она и Кай бегут к нам, на их лицах явный страх.
Джесс, не останавливаясь, бросается на Рен, Роман отходит в сторону как раз вовремя, когда она прижимает Рен к столу. Ее голова с большой силой ударяется о поверхность, когда Джесс кричит на нее сверху. Обхватывая Рен сзади, точно так же, как Луна в тот раз в обеденном зале. Все сидящие за столом от неожиданности отскакивают назад, но никто не вмешивается, чтобы помочь.
— Что ты, блядь, наделала? Где они?
Рен начинает смеяться, уткнувшись лицом в стол, что только еще больше раздражает Джесс. Она поднимает Рен со стола за волосы и снова швыряет ее на спину, глухой удар гремит вокруг нас. Луна и Паркер, с ними что-то происходит. Я поворачиваюсь к Каю, чей взгляд мечется между экраном его телефона и нами, стоящими перед ним.
— Кай, что происходит? — Роман отчаянно рычит, и ему требуется мгновение, чтобы подобрать слова для ответа.
— Их кто-то схватил, — наконец бормочет он в ответ. — Я пытаюсь найти их на камерах, которые мы установили, но я думаю, вам двоим нужно отправиться туда прямо сейчас. Оставь Рен с нами, — говорит Кай, его глаза наполняются тьмой, когда страх поднимается, смешиваясь с уже присутствующим гневом, он плохо справляется с этим.
— Игры? — спрашиваю я, нуждаясь в пояснении, но он качает головой.
— Я не уверен, я так не думаю. Я слышал Рико и Дитрихсон, но там был третий человек.
Я не могу дышать. Я расхаживаю, хочу снять воротник с шеи, но не нахожу его, потому что на мне вообще нет футболки. Гнев проникает в мои кости, овладевает моим разумом и толкает меня броситься к палатке. Я не собираюсь ждать здесь, и какого черта все эти люди стоят у меня на пути? Проталкиваясь сквозь толпу, я надеюсь, что Ром остался позади, потому что я отказываюсь останавливаться, когда меня охватывает страх.
Блядь. Блядь. Блядь.
Охранник у двери идет, чтобы открыть для меня занавеску, но он недостаточно быстр, когда я отодвигаю ее до конца. Войдя в палатку, я лихорадочно ищу, не зная, куда идти. Наконец я оглядываюсь в поисках Романа, который стоит прямо там и оглядывается, как и я. Труди, где Труди? Я нигде ее не вижу, все слишком заняты, наслаждаясь праздником траха, чтобы от этого была какая-то польза.
— Пожалуйста, скажите мне, что кто-то из вас включил наушники, — слышу я, как Кай бормочет мне на ухо, и вздыхаю с облегчением.
— Я, кто знал, что я могу быть умнее. Теперь скажи мне, куда идти, Кай, — рявкаю я, мне нужно добраться до них сейчас. Роман смотрит на меня с растерянным выражением лица, я снова показываю на свое ухо, и он, наконец, понимает, тоже включает свое. Кай направляет нас к занавесу из красного шелка, который ведет в узкий коридор, отодвигая материал, скрывающий комнату, которую они обустроили, оказывается пустой.
— Черт. Черт, Кай. Их здесь нет. Ни одного из них здесь нет, — рычу я в наушник. Не на него, но я не могу сдержать гнев и боль, которые, как я чувствую, проносятся по моему телу. Бросив ковбойскую шляпу на пол, я провожу пальцами по волосам, крепко сжимая их, поскольку не могу остановить нарастающую панику.
Роман присаживается на корточки рядом со мной, в его глазах яд, когда он указывает на лужи крови на земле у наших ног. Кто-то умрет за это, я убью их голыми гребаными руками.
— Нет. Нет, отстань от него. Отстань от него! — кричит Рыжая в наушнике, и я чувствую, что мой мир начинает рушиться. — Роман! Оскар? Оззи, они схватили его. Пожалуйста, они забирают Кая, — ее крики заставляют меня действовать, я бегу обратно туда, где мы их только что оставили.
— Джесс, мне нужно, чтобы ты сосредоточилась, хорошо. Это действительно важно, — ворчит Роман, пока мы пытаемся пробраться сюда сквозь толпу людей.
Как будто все они знают, что мы отчаянно спешим, и все они хотят оттянуть наше время. Все, что я вижу, — это красный туман ярости, когда я протискиваюсь через палатку, чтобы выбраться наружу.
— Хорошо, я сосредотачиваюсь, — шепчет она в трубку, слегка всхлипывая.
— Во что они были одеты? Люди, которые похитили Кая? — он спрашивает, и я благодарен, что она сразу отвечает.
— Черные спортивные костюмы с вышитой спереди эмблемой Физерстоун. На них тоже были солнцезащитные очки. — я вздыхаю с легким облегчением.
На самом деле его забирают на Игры, мы знали, что это произойдет, просто не знали, как скоро. Это все еще оставляет неприятный привкус
