Любовный эксперимент по-американски (СИ) - Елена Армас
— Хочешь сказать, что ты отвел Рози в «Зарато», уговорил хозяйку позволить вам воспользоваться оранжереей на крыше, притащил туда проектор, воспроизвел день, когда Рози мечтала тебя встретить — и при всем при том не знал, что так выйдет?
Я едва слышал голос сестры и почти не воспринимал смысл ее слов: в голове упорно крутился предыдущий вопрос.
— Хочешь сказать, что без задней мысли испек копию нашего свадебного торта? Знаю, что тебе помогал Аарон, и уж поверь: он сполна заплатил за свою скрытность. Значит, ты танцевал с Рози, целовал ее под чертовым дождем, как современный мистер Дарси, и все же не догадывался, какие чувства внушаешь моей подруге своими красивыми поступками?
Лина перевела дух — тут бы мне и вставить хоть слово, однако соображал я сейчас медленно.
— То есть она помчалась за тобой в аэропорт, а ты так ничего и не понял?
— Лина… — наконец взмолился я.
Она затихла, ожидая продолжения, а я, с трудом восстановив дыхание, выпалил:
— Рози меня любит? Она сама так сказала?
— Лукас, ты, никак, шутишь?
— Ответь, черт возьми!
— Господи Иисусе… — пробормотала сестра. — Да, Лукас. Конечно. Рози тебя любит.
Она меня любит. Она меня любит…
— Как по-твоему, почему еще она понеслась среди ночи в аэропорт и заявила, что готова последовать за тобой хоть на край света? Считай, что с ее стороны это прекрасный романтический поступок. Да, она автор любовных романов, однако сама такого никогда в жизни не совершала. Никогда и ни для кого. Рози ведь всегда все тщательно обдумывает, планирует. А ради тебя поступилась своими правилами.
М-да. А я-то ничего толком в аэропорту не объяснил. Своим молчанием разбил девушке сердце.
— Мне нечего ей дать, Лина. Совсем.
Разумеется, можно было сказать «да» и остаться, только в реальной жизни все далеко не так просто. Если бы можно было, не задумываясь, следовать велению души и надеяться на лучшее…
Кого получила бы Рози в качестве постоянного спутника? Мужчину, который в конечном итоге не оправдал бы ее ожиданий? Человека, не способного отдать ей частицу себя, не имеющего ни плана, ни перспективы?
— Она ничего сверхъестественного от тебя не хочет. Ты нужен ей таким, каков есть. Рози тебя любит… Понимаешь?
Понимал ли я? И да и нет.
Такой, каков есть — этого недостаточно. На некоторое время подобного восприятия хватит, а вот на перспективу…
— Лина, этого мало.
— Ох, Лукас, — вздохнула она. — Все-таки до тебя не доходит.
Ответить мне было нечего, ведь сестра в любом случае не знала всей истории. Вряд ли Рози проболталась подруге о моей трагедии. Нет, она не могла — я доверял ей как себе.
— Рози… — Лина запнулась, словно не могла решить, стоит ли продолжать. — Рози меня убьет, если выяснит, что я тебе рассказала, но… она написала новую книгу для тебя.
У меня едва не подкосились ноги.
— Что?
— Что-что… Книгу! Естественно, я прочла ее первый роман, и он был хорош. Она…
— Знаю, — хрипло произнес я.
Сам читал, и содержание помнил разве что не наизусть.
— Но второй… Ведь это ты своим экспериментом вдохновил ее на новый сюжет. — В трубке на секунду воцарилась тишина, и я стоял, оглушенный ударами собственного сердца. — Господи, этот роман меня поразил до глубины души. Даже не припомню, когда так смеялась, а потом плакала навзрыд. То и дело хваталась за сердце. И…
Она снова замолчала.
— И? — выдохнул я.
— На ее страницах я увидела тебя, Лукас. Тебя! Не знаю, как ей это удалось, как Рози превратила свое чувство в потрясающе красивую историю…. Книга стала любовным письмом, адресованным тебе.
Глава тридцать вторая. Рози
Когда-то я обожала Рождество.
В детстве только его целый год и ждала. И дело не в подарках и сладостях, а в волшебстве и любви, которыми был пропитан сам воздух — словно магической пыльцой. Мир в этот день становился ярче и лучше.
Думала, что уже к средним классам перерасту. До каких пор можно трепетать, ожидая, когда настанет время наряжать елку и шарить в шкафу в поисках старой пижамы с Санта-Клаусами? Предполагала, что рано или поздно снег, накрывающий город белым одеялом, и мучительные поиски подарков начнут раздражать. Однако ничего такого не произошло.
Я по-прежнему любила Рождество.
А в этом году все кончилось.
Наступил сочельник, а мне впервые в жизни было все равно.
Елку я не поставила, любимую красно-зеленую пижаму из шкафа не достала. Бегать за подарками даже не подумала. Снег? А что снег… Грязно-серое месиво под ногами.
В какой-то момент даже появилось искушение собрать чемодан и улететь подальше — туда, где Рождество не празднуют.
М-да. Кто бы мог подумать, что я превращусь в подобие Гринча из детской книжки? Раньше в душе бродили сладкие предчувствия, а теперь там образовалась глубокая яма. Я испытывала горечь, злость, раздражение, однако хуже всего была полная безнадежность. Так что до злобного Гринча я не дотягивала, скорее походила на его печального, убитого горем двойника.
Во мне мало что изменилось с того дня, когда я приехала с разбитым сердцем к отцу из аэропорта. Мне требовалось время, чтобы справиться с собой, научиться жить с мыслью об утрате будущего, иллюзия которого промелькнула передо мной лишь на краткий миг. Научиться жить без НЕГО…
Мне недоставало Лукаса. Не хватало ощущения любви.
Я была бывшим инженером, автором любовных романов, впавшим в черную тоску в канун самого волшебного и романтического времени года. Злая ирония…
Впрочем, мне удалось пережить праздники без нервного срыва. Из дома выходила лишь дважды — в День благодарения и в Рождество. Притворялась, что полностью пришла в норму.
Вместе с сидевшим внутри Гринчем мы наблюдали, как убирают с улиц елки, и облегченно вздыхали: ну наконец-то…
Не знаю, как я сплоховала, однако в итоге все же столкнулась с тем, чего всеми силами старалась избежать.
Проклятый Новый год!
В последний день года уходящего меня занесло на шикарную вечеринку — лучшая подруга умудрилась получить приглашение. Она же выбрала для меня вечернее платье и туфли на высоких каблуках.
Стояла посреди шумной толпы с фужером шампанского, который Лина втиснула мне в руку. Пыталась улыбаться людям, опьяненным надеждами на будущее. Только лучше бы не пыталась…
— Еще шампанского, Рози?
— Да-да, — рассеянно кивнула я. — Может, утоплю в вине…
— Что утопишь? — подняла брови Лина.
Своего печального внутреннего Гринча…
— Нет, ничего.
Лина
