Ведь они не ты (СИ) - Юлия Торринская
В один миг замерла. Заметив неясное движение в зеркале, подняла глаза… Онемела. Забыла, как дышать. Мозг и тело заклинило страхом. Огромным, холодным, тупым, как айсберг, словно кто-то мгновенно заморозил ее жидким азотом. Сердце съежилось в маленький шарик от пинг-понга и закатилось, спрятавшись куда-то за желудок, продолжая там громыхать — быстро-быстро, делая больно своим льдистым боком. Она перестала слышать, соображать хоть что-то и не видела ничего, кроме отражения в зеркале, стоящего сзади… чудовища. Он мерзко ухмылялся, направляя на нее пистолет. Ей стало очень страшно! Животно, нечеловечески страшно!
— Давно не виделись, мышь! — его голос был какой-то странный, как через вату, издалека, но она услышала. — Скучала? Я так очень.
И тут — ра-аз! — и организм, вместе с мозгами и находящимся в них интеллектом, а также слухом и умением видеть, мгновенно разморозился, приводя Полину в сознание. Она хотела было рвануть к выходу, где за закрытой дверью люди, музыка и смех, ясное дело — народ зажигает, на свадьбе все-таки…. но не успела. Мир перед глазами поплыл…
Последнее, что она помнила, — ощущение болезненного удара куда-то в голову, и ледяное дыхание у ее лица. А потом накрыла темнота. Безвыходная и пугающая темнота…
Глава 24
«Соберись!», — прокричал Александр. Надо взять себя в руки!
Господин Соболев захлебывался бессильной злостью.
До последнего надеялся спасти! Ее спасти!
Он налил себе еще порцию виски и выпил одним большим глотком, не почувствовав вкуса. Размахнувшись, со всей силы запустил пустой бокал в стену, уступив клокочущей внутри ярости.
Его даже подташнивало, и он знал, что не от виски, а от страха и злости. Страха за нее и бешеной злости на себя. Не уберег. Не защитил.
Черт! Черт!!! ЧЕРТ!!!
Необходимо успокоиться! В ярости невозможно думать, а думать надо… Четко, быстро, от этого зависит ее жизнь!
Резко подскочив с кресла, так, что тот отлетел в сторону и грохнулся спинкой на пол, в два стремительных шага он подскочил к окну, дернул ручку стеклопакета, распахивая створку на всю ширь.
Нервно-судорожно вдохнув-втянув в себя холодный вечерний воздух. Положил ладонь на глаза, с силой вдавив большим и средним пальцами виски, и пообещал, наверное, самому себе:
— Я эту суку достану… достану… Только бы Полю не тронул. Успеть бы…
Господин Соболев вытащил из закромов, тайников и прочих мест все свои сбережения-накопления. Обналичил, продал, обменял все, что смог. Но все равно не успевал. Слишком мало времени дал ему Ольховский. Сумма, которую тот потребовал за жизнь любимой, была астрономической. И Александр не успевал. Катастрофически не успевал собрать к сроку!
Решение он принял молниеносно. Был только один выход. Единственный. И он им воспользовался. Соболев сделал звонок и предложил своему основному конкуренту купить все активы за определенную сумму. Недостающую для выкупа. Только за наличку. И срочно. Тот, конечно же, согласился на щедрое предложение. И теперь Александр ждал с нетерпением Ланге. С деньгами.
Только бы успеть!
Когда Соболеву сообщили пришедшие в себя, оглушенные и раненные охранники о пропаже Поли из здания ресторана, он думал, что это был самый страшный миг его жизни. Но нет! Ошибался! Самое страшное его ждало впереди.
Он проклинал себя, что оставил ее. Уехал! Бросился за Марком. Хотел лично его убить. Захватить в врасплох. Игнату поступила информация о местонахождении Ольховского, и Соболев не раздумывая, рванул в указанное место. Какой же он кретин!!! Ланге же его отговаривал! Убеждал, предлагал остаться. Безопасник сам бы разобрался. Но нет! Александру уж очень хотелось посмотреть в глаза этому подонку и нажать на курок. Сам. Лично. Решил потешить свою гордыню. И поплатился.
Они только выехали на трассу в сторону заброшенного химического завода в пригороде, когда поступил звонок Игнату о произошедшем. Об исчезновении Полины. Слова главного безопасника словно ударили под дых. Черная пелена боли и страха за жизнь той, кто для него все, едва не лишила контроля над собой. Тогда-то он и понял, что это был отвлекающий маневр, ложная информация. Марк удивительно все просчитал.
Мразь!!! Тварь!!! И теперь его любимая в руках чудовища!!! ЧЕРТ! ЧЕРТ!!!
Звонок на мобильный Соболеву поступил только через три часа после похищения. Это были самые беспросветные, жуткие и болезненные три часа. Время неизвестности и страха. Время бесполезных поисков и черного отчаяния.
Сначала пришло сообщение с неопределенного номера, вернее фотографии на которых была запечатлена Поля. Она была без сознания и привязана к стулу в каком-то темном помещении. А после позвонил сам Ольховский. Он, зверски издеваясь и насмехаясь, изложил свои требования. Шантажировал, обещая насилие, пытки-издевательства и убийство Поли. Он обозначил сумму, за которую готов вернуть госпожу Шумову, даже в целости и сохранности, по его словам, забыть о ее существовании. И установил срок.
— Я буду исполнять все его требования. ВСЕ! — прокричал Александр придушенно в пустоту, вынужденно сдерживая рвущийся из него дикий, бессильный крик, чтобы не сойти с ума от безысходности. — Буду исполнять!
Дверь кабинета генерального директора открылась без стука и оповещения верным секретарем. В этом не было необходимости. Появившийся посетитель имел на это право. Он на все имел право. Его ждали с нетерпением.
Александр резко развернулся и с надеждой поймал взгляд главного безопасника. Игнат Карлович кивнул. И, немного приподнял черный чемодан, что держал в руке, привлекая к нему внимание. Соболев облегченно выдохнул, надежда вспыхнула с новой силой.
Все будет хорошо! Он спасет ее. Успеет.
Теперь он почти нищий. Но это неважно. Главное, чтобы Поля осталась жива!!! Главное вернуть ее и обезопасить. Защитить. Уберечь. Она его жизнь, его счастье, его богатство!
— Здесь вся сумма! — коротко произнес безопасник. — Только Саша… не стоит платить. Нельзя потакать террористам и шантажистам. Пойми…
— Он ее убьет, если я не заплачу! — рявкнул Соболев, не дослушав начальника безопасности.
Да, все он понимает! Не маленький. Но не может иначе. Он будет использовать все возможности, даже такие призрачные.
— Я не думаю, что его остановит получение денег. С твоего позволения, буду действовать параллельно. Своими методами. Как считаю нужным.
— Действуй. Тебе виднее. Нам надо ехать. Время почти закончилось.
— Машина ждет у служебного входа.
— Тогда идем.
Они в мрачном молчании
