Однажды ты пожалеешь - Елена Алексеевна Шолохова
Дома мама засыпала меня обычными вопросами, потом усадила ужинать. А я всё тянула с разговором, ждала удобного момента и никак не могла решиться…
– Мам… – позвала ее наконец.
И тут в дверь позвонили.
– Кто это может быть? – встревожилась мама. – Так поздно!
– Я открою, – опередив ее, я выскочила в прихожую. Открыла дверь и застыла на пороге, разглядев в подъездном сумраке Ярика…
44.
– Ты? – вырвалось у меня непроизвольно.
Я не ожидала увидеть Ярика. Не ожидала, что он придёт сюда, после всего. Даже не знаю, испугалась я больше или поразилась.
– Привет, – поздоровался Ярик. – Можем поговорить? Я ненадолго.
– Привет, – настороженно ответила я, пытаясь разгадать его намерения. Но тень скрывала черты и выражение его лица. А голос… а вот голос звучал глухо, бесцветно. Ни злости в нем не чувствовалось, ни сожаления, да вообще ничего.
– Даша, кто там? – спросила мама из комнаты.
– Это ко мне. Я быстро.
Я вернулась в прихожую, накинула куртку и снова вышла в подъезд, затворив за собой дверь. Не заводить же Ярика к нам.
– Что ты хотел? – как можно равнодушнее спросила я. Потому что на самом деле всё же трусила до ужаса.
Да, его шантаж уже не имел смысла после того, что сделал Андрей. Но Ярик мог просто так, назло, погубить мою мать. Хотя бы из соображений: раз ему плохо, пусть и другие страдают.
– Я пришел сказать спасибо, – усмехнулся он невесело.
– Ты серьезно?
– Почему нет? Знаешь, Даша, тебе удалось меня удивить. У тебя были все причины желать мне зла. Любая другая бы после… после нашего вчерашнего разговора не то что не стала бы их останавливать, а наоборот… И радовалась бы… В общем, я не ожидал. Я не знаю, почему ты так сделала… не могу этого понять, но я тебе благодарен.
– А что насчет видео?
– Какого видео? С Андреем? Ничего. Если ты думаешь, что я кому-то его покажу, то нет. Мне этого не надо. Тем более теперь. Да и кому? Никто и не спрашивал.
– Я про другое видео. С моей мамой.
– Ах это. А нет никакого видео, – снова усмехнулся Ярик.
– Как нет? Ты же сказал… ты же показал скрин…
– Просто картинка из интернета. Нашел девку, похожую на фотку твоей мамы в молодости. Вот и всё. Взял тебя на понт, извини.
– Какой же ты… – покачала я головой. – Да я чуть не умерла за прошлую ночь!
Он лишь равнодушно пожал плечами, типа, что поделать. Вместе с колоссальным облегчением на меня накатила злость.
– Зачем тебе всё это, Ярик? Зачем ты пытался всё разрушить… жизнь Андрея, мою… Зачем тебе это надо было?
– Тебе не понять.
– Ведь можно же было просто нормально жить.
– Нормально? Это не мой случай. – В его усмешке послышалась горечь.
– И что ты теперь делать будешь?
– Переезжаю к бабушке в Москву. К матери моего отца. Утром буду уже там.
– А Эльза Георгиевна как же? Она тебя искала…
– Не беспокойся. Нашла. Вообще, это она и подсуетилась с переездом. Но я и без неё уехал бы.
Я не знала, о чем еще с ним говорить.
– Ну, ладно, Ярик. Мне пора…
– Да, – вздохнул он. – Мне тоже. Удачи тебе. Ты оказалась самой...
Он многозначительно не договорил. Развернулся, сделал пару шагов к лифту, но снова остановился. Посмотрел на меня.
– И всё-таки скажи, почему ты так сделала? Почему вступилась за меня?
– Наверное, тебе не понять, – пожала я плечами.
Что я ещё могла ответить? Не толкать же ему пафосную речь о том, как невыносимо видеть чужие страдания, особенно после того, как сам недавно побывал в той же шкуре.
– Это точно, – хмыкнул он. – Но все равно спасибо. Ах да, чуть не забыл.
Он достал из-за пазухи что-то, завёрнутое в пакет.
– Что это?
– Не бойся, не бомба. Это твое. Ну, пока. Вряд ли мы ещё увидимся…
Я вернулась домой. Заглянула в пакет – это оказался мой телефон. Я тотчас выскочила в подъезд, но услышала, как в самом низу хлопнула дверь. Ну ничего, телефон Ярика я могу вернуть потом и его матери.
На шум вышла мама и, конечно, привязалась с расспросами.
– Кто приходил? Зачем?
– Ярик.
– О, так поздно? А что ж ты его за дверью держала? Почему не пригласила?
Злость на него уже улеглась, мне его даже жалко стало. Все равно он какой-то потерянный и одинокий. Да и что уж, его признание насчет видео просто камень с души сняло.
– Он попрощаться приходил.
– А что случилось?
