Барбара Вуд - За пеленой надежды
Сначала этот вопрос их не занимал. Временами они предавались то нежной, то бурной любви, свойственной новобрачным, и не задумывались о детях. Оба просто любили друг друга, ибо это было естественно и приносило огромное физическое и эмоциональное удовлетворение. Затем каждый месяц как бы невзначай возникали вопросы, и оба подтрунивали на тему «а что если» или «как было бы хорошо, если бы», после чего росли ожидания, надежды… Разочарование углублялось с каждым разом, а сама эта тема переходила от радостных предположений к неподдельной озабоченности.
В марте Мики наконец собралась с духом и спросила: «Может быть, у нас что-то не так?» И Гаррисон, почувствовав облегчение оттого, что безмолвную тревогу облекли в слова, тут же согласился, что они оба должны «разобраться в этом».
С тех пор прошло девять месяцев — сколько иронии в этом сроке, подумала Мики, — и специалист в Перл-сити воздел руки к небу: «Я не знаю, в чем дело. У вас обоих все в порядке. У вас не должно быть никаких проблем».
Вот тут Мики и вспомнила Рут.
После генетического анализа, которому ее подвергли три года назад, Рут стала уделять меньше времени акушерству и гинекологии вообще и сосредоточилась на вопросах нормализации репродуктивной функции. Поэтому Мики решила навестить старую подругу и спасительницу.
Мики взглянула на часы — пора собираться в дорогу. Гаррисон вернется с полей, чтобы отвезти ее в аэропорт.
Отложив записи о пациентах в сторону, Мики взяла один из образцов рождественских открыток, которые она ранее просматривала. Такую открытку отправят рабочим плантации: ее вложат в конверт с деньгами, на котором под изображением Санта-Клауса, спешащего на доске для серфинга с мешком на плечах, будет написано: «С Новым годом!» — так в воображении гавайцев выглядело это событие.
«Представляю, как в этом году взбесится Гаррисон», — Мики нечаянно услышала, как эти слова произнесла их знакомая на одной вечеринке. Обрадовавшись, что Мики Лонг стала его женой, Гаррисон Батлер уже второй декабрь вкладывал в конверты рабочим премию в тройном размере, истощая и без того скудные финансовые ресурсы компании «Ананасы Батлера». «Если дело и дальше так пойдет, — язвительно говорила та дама, — новая жена Гаррисона приведет компанию к гибели». Это было близко к истине: «Ананасы Батлера» из-за превышения предложения над мировым спросом уже не процветала так, как в прежние дни. Следуя примеру Доула, Гаррисон сократил площадь под ананасы и занялся выращиванием других культур.
— Мадам, — раздался тихий голос. Это пришла Апикалия, филиппинка-домоправительница, чья мать давно приехала в Пукула-Хау как «невеста по фотографии» для одного из работников. — Мистер Батлер велел передать, что он уже здесь.
— Спасибо, Апикалия. Сейчас иду.
— Извините за беспорядок, — сказал Арни, заходя в дом вслед за Мики с ее чемоданами в руках. — До отъезда в аэропорт я не успел прибраться. Раз в неделю к нам приходит уборщица, но при таком количестве народа порядок держится недолго!
Мики оглядела гостиную загородного дома. Два не гармонирующих друг с другом дивана, зеленое мягкое кресло и оранжевая раскладушка, заваленные детскими книгами и куклами, были расположены вокруг камина, рядом с которым дремали две кошки. Арни повел ее в просторную захламленную кухню, где повсюду валялись коробки от печенья «Трискет», детское одеяльце застряло под стулом и миска с чем-то непонятным стояла в открытой микроволновке.
— Я приготовлю кофе, — сказал он, убирая со стула, чтобы Мики могла присесть. — Я знаю, вы не привыкли к такому холоду!
Мики рассмеялась:
— Пожалуй, я останусь в пальто, пока не оттают мои косточки!
Арни зачерпнул кофейных бобов и отправил их в кофемолку. Та тут же зажужжала.
Он не знал, на чем остановить взгляд. Прошло много времени. Мики была для него почти чужой. Арни не смог поехать на ее свадьбу вместе с Рут, но был наслышан о том, как богата подруга жены, и теперь, видя ее сидящей за покрытым хлебными крошками столом, вдруг постеснялся царившего в доме беспорядка.
Пока кофе настаивался, Арни подсел к Мики за стол.
— Старшие девочки в школе. Младшие — наверху, с миссис Колодни, приходящей няней. — Он нервно откашлялся. — Рут очень извиняется за то, что не смогла встретить вас в аэропорту. Она в больнице — принимает тяжелые роды.
Мики задержала взгляд на Арни Роте и заметила, как тот нервно теребит справочник для скаутов, лежавший на столе. Это был складный, плотный мужчина с редеющей шевелюрой, толстыми бифокальными очками и робкой улыбкой. Спокойный мужчина в коричневом костюме и коричневом галстуке, в белой рубашке, застегнутой на все пуговицы, и с пластическим протектором на кармане, заполненном ручками и карандашами. Мики по-настоящему не знала его, не видела его со времен учебы в медицинском колледже, когда Арни встречался с Рут. Рут редко упоминала его в своих записках, которые прилагала к рождественским открыткам. Сейчас Арни был руководителем скаутов, стал членом организации «Больших братьев» и вел активную работу в лагере для мальчиков.
— Мики, я рад, что вы приехали, — тихо сказал он, наливая кофе в две большие кружки. — Рут будет очень приятно. У нее здесь мало друзей, она так занята…
Снова воцарилось молчание, которое несколько минут спустя нарушил шум открывшейся входной двери. Вместе со свежим осенним воздухом в дом влетела стайка девочек со щеками цвета хурмы, выбивающимися из-под вязаных шапочек прядями волос, в двухцветных полуботинках. Вслед за ними влетели оранжевые и золотистые листья. Пальто и свитера полетели в шкаф, книги шлепнулись на сервант, ботинки забегали туда-сюда по обшарпанному коричневому коврику.
Девочки застыли в дверях кухни, словно их собирались фотографировать. Те, что пониже ростом, стояли впереди, повыше — позади: семилетние Наоми и Мириам, восьмилетняя Рейчел и восемнадцатилетняя Бет. Все уставились на гостью, сидевшую за кухонным столом.
— Идите сюда, девочки, — сказал Арни. — Будьте вежливы. Поздоровайтесь с тетей Мики.
«Боже милостивый, — подумала она немного встревоженно, — каждая из них вызывает у меня страх».
— Привет, тетя Мики! — в один голос произнесли двойняжки.
Мики неуверенно раскрыла руки и испугалась неожиданной реакции: две теплые малышки, пахнувшие шерстью и карандашами, бросились к ней и увлажнили ей щеки поцелуями.
— Правда, что ты будешь жить с нами? — спросила Рейчел, подойдя ближе, чтобы лучше разглядеть тетю Мики.
— Совсем недолго.
— Мы поделим ванную, — с гордостью заявила Бет. — Я освободила для тебя целую полку и вешалку для полотенец.
