Ларри Макмертри - Ласковые имена

Эмма хихикнула, и в это время они увидели, что к ним приближается Рози. Она шла с опущенной головой и мало что видела вокруг. Проработав всего час, она поняла, что лучше всего ходить с опущенной головой и ничего вокруг не замечать. В первые же десять минут ее пребывания на службе здоровый механик, на руке которого был вытатуирован бульдозер, намекнул, что не прочь на ней жениться, если, как он выразился, они «придутся друг другу по вкусу».

Когда она подняла голову, чтобы принять заказ, и столкнулась взглядом со своей бывшей нанимательницей, глаз которой, очевидно, был в полном порядке, потрясение было слишком сильным. Она лишилась дара речи.

– Да, – сказала Аврора. – Так вот ты, оказывается, где. Ты уже нашла себе место. Мне, наверное, не будет предоставлена возможность попросить у тебя прощения, но мне казалось, что после стольких лет, проведенных нами вместе, ты могла бы все-таки дать мне этот шанс.

– Ух ты, Аврора, – выдавила Рози.

– Эй, привет, – вступила в разговор Эмма.

Рози не находила ответа. Ей хотелось плакать. Она могла лишь стоять и смотреть на хозяйку и свою любимую девочку. Их появление в «Пионер-16» казалось чудом.

– Зачем ты перерезала шнур? – спросила Аврора. – Я только выждала некоторое время, а потом стала тебе звонить.

Рози покачала головой, затем прижалась ею к двери автомобиля.

– Дорогая, это не из-за вас. Я пришла домой и застала Ройса за разговором с его подружкой. И тогда я просто взяла садовые ножницы и перекусила его, даже не успев подумать.

– Понятно. И как я не догадалась. Это было вполне разумно, только надо было вначале позвонить мне, чтобы я знала, что происходит.

– Я об этом подумала через две секунды после этого, но было уже поздно. Будете чего-нибудь есть?

– Молочный коктейль и шоколад, – сказала Эмма.

– Минуточку.

Они молча наблюдали, как она принесла два тяжелых подноса подросткам в автомобилях с откидывающимся верхом.

– Посмотри на нее, – сказала Аврора. – Словно вся жизнь этим занимается.

– Иди сними эту форму и садись в машину, – сказала она, когда Рози вернулась. – Я беру назад свои слова об увольнении.

– Это большое облегчение, – сказала Рози. – Утром я приду. Я просто не могу оставить работу, когда больше всего посетителей. Это Ройс вам сказал, где меня найти?

– Нет, Ройса не было. Это моя дочь высмотрела тебя своим орлиным взором.

С глубоким вздохом покачав головой, Рози пошла прочь. Засигналили две или три машины, требуя, чтобы их обслужили. Через несколько минут она снова выбрала время подойти к «кадиллаку».

– Это значит, что он опять ушел к ней, – сказала она. – Должно быть, так. Во второй раз я его не приму.

– Мы об этом завтра поговорим, – пообещала Аврора, но Рози уже ушла со своим подносом.

– А от Вернона есть какие-нибудь известия? – спросила Эмма на обратном пути. Луна поднялась рано и висела над центром Хьюстона.

Аврора не ответила.

– Мне кажется, ты смогла бы его воспитать, если бы попробовала.

– Я не воспитательница. Любуйся луной и не лезь в чужие дела. Когда я была помоложе, мне доставляло удовольствие вытягивать людей и, если нужно, придавать им лоск, но судьба распорядилась так, что у меня достаточно знакомых, уже обладающих этим лоском, и они, должно быть, меня избаловали.

– Вы с Генералом собираетесь пожениться? – робко полюбопытствовала Эмма.

– Гектор об этом думает. А я – нет. Мне казалось, я уже просила тебя не совать свой нос в чужие дела.

– Мне просто интересно, что заставляет твое сердце тикать побыстрее. Детали меня не интересуют, только сама тема.

– Вот она, твоя академическая подготовка, – сказала Аврора. – Но в данном случае ты подобрала неудачную метафору, поскольку тикают часы, а не я. Если тебя интересует, как что-то тикает, займись изучением часов. Мне кажется, это называется хорологией. Но боюсь, что в ней ты далеко не продвинешься. Полжизни я сама для себя тайна, и я всегда оставалась загадкой для мужчин, которые считали, что знают меня. К счастью, я люблю сюрпризы. И всегда радуюсь, когда мне удается удивить самое себя.

– Жаль, что я затронула эту тему.

– Раз ты моя дочь, я тебе кое-что скажу. Понимание переоценивается, а таинственностью пренебрегают. Если будешь иметь это в виду, твоя жизнь станет поинтереснее.

Остановившись перед домом Эммы, оба увидели Флэпа. Он сидел на ступенях. Обе сидели, наблюдая за ним в густых сумерках.

– Что-то он не бежит к тебе с объятиями.

– А Генерал выбежит, когда ты приедешь домой?

– По крайней мере, он будет вышагивать туда-сюда. Спасибо, что съездила со мной. Надеюсь, что позвонишь своей старой матери, когда почувствуешь, что настала пора рожать?

– Конечно. Передай привет Генералу.

– Спасибо, обязательно. Я и так передаю, но очень мило, что ты вспомнила. На этот раз мои слова будут правдивыми.

– А зачем ты всегда ему передаешь привет?

– Генералу нравится думать, что он вызывает в широких массах любовь и обожание, – пояснила Аврора. – На самом деле, едва ли кто-нибудь питает к нему эти чувства, но раз уж я взяла его под свое крыло, то должна приложить все усилия, чтобы скрыть от него этот факт. Малейшие признаки неодобрения ужасно огорчают его.

– Ты хочешь сказать, что когда меня нет, ты становишься гуманной? Хотела бы я на это взглянуть.

– Да, я согласна, на это стоит посмотреть. – С этими словами Аврора уехала.

Завернув на свою улицу, Аврора в ту же минуту поняла, что ее ждет гроза: на том месте, где должен был стоять ее «кадиллак», припарковался неказистый старый «линкольн» Альберто. Альберто в машине не было, из чего, по-видимому, следовало, что он был в доме. Проезжая мимо дома Генерала, она заметила, что в его окнах нет света, так что, вполне вероятно, оба мужчины находились в ее доме. Аврора изловчилась протиснуться на «кадиллаке» мимо «линкольна», удивляясь, как Альберто удалось проскользнуть мимо Гектора.

Она сидела в машине и обдумывала ситуацию, а потом решила, что чем медленнее войдет в дом, тем лучше, хотя бы уже потому, что сможет отдышаться. А в том, что ровное дыхание ей сейчас понадобится, она была уверена. Несмотря на несколько продолжительных телефонных разговоров на данную тему, Альберто отказывался смириться с фактом, что Генерал сделался серьезным элементом ее жизни: Генерал же, со своей стороны, никогда не воспринимал Альберто как представителя цивилизованных слоев общества. Вечер мог задаться интересный, и, прежде чем выйти из машины, Аврора не спеша расчесала волосы.

Чуть приоткрыв заднюю дверь, она прислушалась, не донесутся ли из комнат раздраженные мужские голоса, но ничего не было слышно. В доме стояла угрожающая тишина, столь выразительная, что она на минуту оробела. Прикрыв дверь, она прошла по дорожке, пытаясь определить, какую позицию ей занять по отношению к каждому из мужчин. Она знала, что от нее потребуется некоторая деликатность, ведь они были соперниками лет двадцать пять. Альберто добился успеха рано, а Генерал – поздно, и братание между разочарованным и преуспевающим соперниками было едва ли возможно. Она ставила перед собой единственную цель, сделать так, чтобы Альберто покинул дом живым. Он был самым незащищенным из мужчин, и она еще помедлила в надежде, что он, возможно, появится, чтобы что-то взять из машины, или передумает, или случится что-либо еще, что позволит ей переговорить с ним минуту наедине, до того, как разразится гроза.