Луанн Райс - Дотянуться до звезд
Тщедушные заморыши не занимались рок-музыкой. Так и передайте святоше Алану. Бадди был воплощением огня и страсти. Перед ним меркла даже известная ирландская группа «U2». Бадди был умиравшим от любви рокером, который вкладывал в тексты песен все снедавшие его сердце мучения и терзания. Умиравшим от любви. Так и скажите Доктору С-Девяти-До-Пяти. Доктору Пригород, Доктору Совершенство.
Повернув обратно, Бадди пустил машину чуть ли не ползком. Ага, вон она. Тесс вышла на задний двор. Было солнечно, и в руках она держала тазик с бельем на просушку. Держа во рту прищепки, она развешивала одежду. Рубашки Эми, ее джинсы, трусы. Ночнушка Тесс, ее лифчик, трусики. Там должно было быть и белье Бадди. Потому что ему срочно требовалась хорошая стирка.
Припарковавшись на противоположной стороне улицы, Бадди со злобой наблюдал, как Тесс вешала шмотки, которые не имели к нему никакого отношения. Это было похоже на еще одно «нет», еще одно напоминание о том, что он больше не был частью ее семьи. Однако в его злобе притаилась и любовь. Мало кто был способен это понять: но Бадди жил ради любви. Он умер бы за эту женщину, не задавая лишних вопросов. Он завел двигатель на слабых оборотах. Она не услышала.
— Я люблю тебя, — сказал он вслух.
Тесс натянула веревку, повесила рубашку. Солнечные лучи окрасили ее волосы в золотисто-каштановый цвет.
— Люблю тебя, — повторил Бадди. Он старался не говорить слишком громко. Ему ни к чему было кричать. Он знал. Если их связь сохранила хотя бы половину от того, о чем он думал, то ему даже не надо было шептать.
— Эй, — тихо произнес он, буравя взглядом голову Тесс.
Мимо проехали какие-то автомобили. Бадди не хотел, чтобы его застукала стерва из службы соцобеспечения детей. Он посмотрел на часы: полтретьего. Эми уже возвращалась домой из школы. До появления ее автобуса оставалось еще как минимум двадцать минут, но Бадди решил, что не стоит рисковать понапрасну.
— Эй, — снова сказал он. — Я люблю тебя. Увидимся, крошка.
Словно отгоняя назойливую пчелу, Тесс заправила за ухо выбившуюся прядь волос. Возможно, она почувствовала присутствие Бадди, но не понимала, что это был он. Нет, она в порядке. Она в полном порядке. Ни красивая, ни особенная, ни самая горячая цыпочка из тех, что он знавал. Но для Бадди не существовало никого лучше Тесс. Потому что она была его женщиной.
* * *Погода стояла ясная, а потом в конце октября выпал снег, и через пару дней температура понизилась сразу на двадцать пять градусов[14]. Эми уезжала в школу еще в комбинезоне и футболке, а сойдя с автобуса в Галл-Пойнте, она ощутила жуткий холод и вприпрыжку понеслась сквозь порхавшие снежинки прямиком в мастерскую. Распахнув дверь, она прокричала обычное приветствие. Орион запрыгал вокруг нее, непременно норовя лизнуть в щеку.
— Эй, малыш, — погладив его, сказала она. — Хороший пес.
Но кроме Ориона и Стеллы здесь больше никого не было. Эми нахмурилась. Неужели она ошиблась? Как правило, она навещала Диану с Джулией каждый четверг. Эми скучала по тем временам, когда бывала у них чаще, но ей не хотелось, чтобы у ее мамы сложилось впечатление, будто бы она предпочитала эту семью своей собственной.
Выглянув на улицу, она увидела шедшую к ней по двору Люсинду. В руках она несла большую кастрюлю. Белые хлопья плясали на ветру, покрывая тонким слоем болотную траву и подметая землю.
— А где Диана и Джулия? — спросила Эми. — Что-то случилось?
— Они в доме, — ответила Люсинда. — Джулия простыла.
— Как раз в зиму, — посматривая в окно, сказала Эми.
— Я сделала попкорн, — сказала Люсинда, предложив угощение Эми. — Это наша с Дианой традиция, еще с той поры, когда она была маленькой девочкой, — мы делаем попкорн на первый снег в году.
— Потому что он белый и пушистый? — жуя, спросила Эми.
— Наверное, — сказала Люсинда. — И еще потому, что для нас снег — нечто вроде праздника.
— Могу я увидеться с Джулией? — спросила Эми, поглядев во двор.
— Хм, — сказала Люсинда. Эми знала, что ответ был «нет», и это больно ранило ее сердце. Ей стало очень плохо, и она не могла понять почему: была ли Джулия так уж серьезно больна? Или Эми чувствовала себя паршиво из-за того, что Роббинсы исключили ее из своей жизни? А ведь она так любила их!
— Но почему? — тихо спросила она. — Диана злится на меня?
— Нет, — ответила Люсинда. — Вовсе нет. Просто Джулия лежит в комнате, и Диана хочет, чтобы она отдохнула. При виде тебя она слишком волнуется.
— Я ее лучшая подружка, — сказала Эми.
— Да, так и есть, — согласилась Люсинда. Поставив рядом с собой кастрюлю попкорна, они устроились возле окна, и Эми чуть расслабилась. Ей нравилось быть с Люсиндой. Обратная дорога из Канады сблизила их, и Эми воображала, что, скорее всего, именно такие отношения бывают у внучек и бабушек.
— Расскажи мне про школу, — попросила Люсинда. — Что вы изучали сегодня?
— Я написала стих для урока английского.
— Правда? Ну-ка, ну-ка.
— Он рифмуется, — сказала Эми. Ей было немного неловко. Все остальные дети писали свободным стилем, представляя в виде дневника свои мысли о неудачах в любви, веселье на пляже и даже самоубийстве.
— Шекспир рифмовал, — сказала Люсинда. — Китс рифмовал. Эдна Сент-Винсент Миллей, Элизабет Бишоп.
— Эмбер посмеялась надо мной.
— Ох уж эта Эмбер… — Люсинда даже не стала продолжать.
— Он о яблоневых садах, — сказала Эми. — На острове Принца Эдуарда.
— Неужели? — взволнованно спросила Люсинда.
— Ага. — Эми засунула руку в карман. Там лежал свернутый листок со стихом. Она хотела достать его и показать Люсинде, но потом передумала.
— Я бы не отказалась его прочитать, — сказала Люсинда.
— Он глупый, — проговорила Эми.
— Порой написать стих или рассказ проще, чем представить их на суд других людей, — сказала Люсинда. — Требуется немалое мужество, чтобы разрешить кому-то еще прочитать твою работу. Ты словно позволяешь им заглянуть в твое сердце.
Кивнув, Эми нащупала листок. Она ухватила его пальцами. Эми не хотела обижать Люсинду, не показав ей стих, но она была слишком испугана, чтобы пошевелить рукой. Слова Люсинды попали в самую точку, а Эми оказалась не настолько храброй.
— О, чуть не забыла, — как бы невзначай вспомнила Люсинда. — У нас будет проводиться конкурс.
— О как, — поморщившись, сказала Эми. Она не принадлежала к числу тех, кто верил в свою победу. Когда они были в третьем классе, Эмбер выиграла конкурс костюмов для хеллоуина, а Дэвид Бегвел получил приз за победу в каком-то состязании на Оушен-бич. Эми же никогда ничего не выигрывала.
