По лезвию судьбы - Ольга Ларгуз
Хорошо, что здоров… Теперь я могла расслабиться, выдохнуть и отпустить свои страхи. И если сначала я недоумевала, с чего вдруг Андрей снова вырядился в костюм, то ответ пришел сам собой, когда прозвучало: — А теперь мы едем на дачу к твоим родителям, Ника.
Ой, кажется кому — то не терпится попасть пред светлые очи будущих тестя и тещи. Да я разве против? Едем.
Родители не удивились. От слова совсем. Когда внедорожник остановился у ворот, нас уже встречали.
— Никуся, Андрей, — мама сияла взглядом, расцеловывая нас по очереди, папа звучно хлопнул Барса по спине и от души пожал руку, а меня обнял за плечи и попытался нахмуриться, но улыбка победила. — Проходите в дом, что встали у порога.
Привезти на дачу букет белоснежных гортензий мог только царевич, он же, нимало не смущаясь, подарил их моей мамуле. Та вспыхнула, словно новогодняя елка. Сватовство началось, что уж.
— Все понятно, — тихо фыркнул Рома, подкрадываясь ко мне со спины и обнимая за талию. — Ма, ты счастлива?
— Да, сынок, счастлива.
— И хорошо.
Парень бодро потрошил пакеты с деликатесами, которые Андрей достал из багажника машины, помогая накрывать на стол. И когда только мой будущий муж успел затариться? А цветы? Этот мужчина все делал слишком быстро и незаметно.
Бриллианты в кольце то и дело вспыхивали в солнечных лучах, приковывая к себе внимание окружающих. Поймав меня в объятия, Барс дождался, пока я поставлю на стол тарелку с нарезкой и…
— Сергей, Лидия, Рома, — дыхание будущего мужа обжигало мне висок, я слышала неровное биение его сердца, хотя с виду Серковский казался спокойным и невозмутимым. — Я люблю Веронику, и она согласилась выйти за меня замуж. Надеюсь, вы не будете возражать…
Что он еще хотел сказать — не знаю, но внезапно умолк. Растерялся? Сбился?
— Не будем. Я вижу, что моя Никуся счастлива, — мама решила взять слово первой, то и дело обмениваясь с отцом быстрыми взглядами. — Любите друг друга. Совет вам да любовь…
Ой, божечки! Я сейчас разревусь от умиления! От подобного позора меня спас сын. Лукаво подмигнув, он похлопал по стулу рядом с собой.
— Хватит уже стоять, садитесь. И где мы теперь будем жить?
Вот молодежь! На ходу подметки рвет! Переглянувшись с Андреем, я молча пожала плечами: вариантов много.
— Решим, Ром. Можем квартиру купить или дом…
— И свадьба будет? — не унимался бессмертный отрок. — Красивая?
Я все ждала, что он обмолвится «как первая», или «как с Мишей», но обошлось.
— Если твоя мама захочет, то будет, — моментально отозвался Барс.
Услышав ответ будущего мужа, я задумалась: с одной стороны, у меня уже была свадьба. Хватит, наигралась. С другой — в жизни Андрея ничего подобного не было…
— А ты сам этого хочешь?
Он не медлил с ответом, словно давно все для себя решил.
— Хочу, Ника. Хочу, чтобы твой отец передал мне твою руку. Хочу встретить тебя в конце подиума, произнести слова клятвы…
Ох… ну значит, свадьбе быть! Еще пару часов мы совмещали отдых, поздний обед и обсуждение предстоящей церемонии, а потом распрощались с родителями, обняли Рому, сели в машину и выехали в город.
=62=
А потом была свадьба. Мы успели поймать последние теплые летние деньки, поэтому она проводилась на природе, в парке одной старинной усадьбы. В большом пруду плавала пара белоснежных лебедей, кроны деревьев переливались медью и золотом. Красота, тишина, умиротворение. Светлый подиум, арка из розовых роз, ряды мягких кресел, маленький оркестр играл вечную классику. Андрей обещал, что на церемонии будут только близкие, и я отпустила ситуацию. Пусть.
— Повезло моему брату, — Лиза Арбатова кружила вокруг. Она придирчиво осматривала прическу на предмет выбившихся волосков, не выпускала из рук моего свадебного букета, который едва не пал смертью храбрых, оказавшись в руках неугомонной Софии. После предотвращенного Армагеддона девочку забрала бабушка, Екатерина Серковская, оставив нас наедине. — Знаешь, я ведь его больше всех люблю, — разоткровенничалась подруга. — На фоне Сашки и Леши он кажется слишком спокойным, незаметным. Тихо делает свое дело, не любит мелькать на публике, но из троих именно Андрей — самый честный, теплый и душевный.
Я давно это поняла, но назвать Барса спокойным и незаметным у меня язык не повернулся. Однако, его сестре виднее: я очень редко общалась с Александром и Алексеем и их семьями, а факт наличия любовницы Алисы и ее детей резко отбил желание инициировать новые встречи.
Не знала, что ответить, я молча кивала, предвкушая церемонию, разглядывая себя в зеркало. Платье цвета серебра, бриллиантовое колье, туфли на шпильке. Изысканно, нежно. Глаза блестят, на щеках — румянец. И вообще, я — красотка!
— Девочки, у вас все в порядке? — в шатер заглянула моя мама, а из — за ее плеча показался Ромка, изнывающий от нетерпения: сразу после завершения ритуала мы улетали в свадебное путешествие в Италию. Втроем. — Скоро начинаем, не расслабляйтесь.
— Я готова, — аккуратно обняла маму, подмигнула сыну.
Когда папа негромко покашлял, приглашая на выход, я вздохнула и вложила пальцы в его широкую ладонь.
— Не бойся, дочка, все будет хорошо.
Страха не было, лишь легкий мандраж, приятный, бодрящий, как пузырьки шампанского. Сегодня я стану замужней дамой. Я, пернатая тридцатисемилетняя Ника, Вероника Сергеевна стану Серковской.
— Ты возьмешь мою фамилию?
Рома уже ушел спать, а мы еще сидели в гостиной, смотрели «Гладиатора», которого знали почти наизусть. Барс выкрутил звук на минимум и одним движением усадил меня себе на бедра. Вот так, глаза в глаза, тело к телу.
— Возьму, если ты этого хочешь, — находиться близко и не запустить руки в его шевелюру — выше моих возможностей, и Андрей частенько этим пользовался, подставляясь под прикосновения. Большая кошка любила, когда ее гладили и чесали за ушком.
— Хочу. Хочу, чтобы ты стала моей вся, целиком, без остатка, — последнее слово он выдохнул мне в губы. — Будь Серковской.
— Буду.
Гладиатор шел по пшеничному полю к своей жене и сыну. Не в этом, но в другом мире они были вместе, и — наверняка — счастливы, а меня уносили на руках в спальню, чтобы любить до исступления, до сорванного голоса и опухших губ, до слабости во всем теле и бесконечном ощущении полета.
— Ника…
Голос папы привел меня в чувство. Мы стояли в начале пути, а впереди я видела своего будущего мужа. Мой. Любимый. Барс.
Глаза цвета грозового неба манили, притягивали, голос завораживал, а сильные руки
