(не)верная (СИ) - Дилин Рин

Старик кивнул, признавая мою правоту.

- Не пойму, только зачем они поволокли её на ту базу…

Я пожал плечами:

- Пытаются спрятать на виду? По логике вещей, новая база – последнее место, где я стал бы искать Лару. Ведь её местонахождение для меня должно быть неизвестно. Но против них сыграла недостаточность сбора информации: парни явно не в курсе, что мы с тобой тесно общаемся.

- Ещё один довод в пользу того, что я принял верное решение. У тебя бы такой осечки не вышло. Никто из них не подходит для должности с таким отношением к работе, - вздохнул Виктор, достал из кармана знакомый флакончик и закинул из него таблетку в рот. – Вколачивал я, вколачивал в них всё то же, что и в тебя, да не вколотил… Что ж, за девушку можно не переживать: её никто не тронет…

- Проблема не в этом, - тихо рыкнул я. – А в том, что секретка не поддерживает твоё решение о моей кандидатуре: сообщение о нахождении на территории постороннего лица прилетело тебе с опозданием. С серьёзным таким, хочу заметить!

Виктор раздосадованно цыкну - я ткнул ему не в бровь, а в глаз: народ почуял, что Акела уже не тот, и в рядах начался раздрай.

- А ты как хотел, Седой? Ты слишком долго был на гражданке и строил из себя барышню, когда я сделал тебе предложение. Новость о том, что я неизлечимо болен, успели сто раз обсосать по всем курилкам и углам. Из стариков, кто помнит тебя, остались единицы. Выводить снова тебя «в свет» уже нет времени: слишком много охочих побороться за лакомый кусок. Придётся тебе некоторое время заниматься только тем, что нагибать недовольных и на их анальном отверстии показывать остальным, кто тут главный альфа-самец и достоин места вожака.

Я не глядя открыл подлокотник, достал мятную конфету и закинул себе в рот. Тьма бесновалась в своей хрупкой темнице. Клубилась и жгучими щупальцами жара растекалась по коже ветвистыми узорами от солнечного сплетения. Если так дальше пойдёт, я не смогу сдерживать эту мерзость. А вкатывать себе ещё одну дозу транквилизатора не вариант: Пётр настоятельно рекомендовал терпеть, потому что допустимая доза и так уже превышена в несколько раз - я вполне могу отключиться по дороге. А Тьма - занять моё место.

Поэтому, гоняя во рту леденец, я попытался сосредоточиться на его горьковато-холодящем вкусе: с Ларой всё в порядке, в порядке, уймись… Нельзя допустить, чтобы огненная бездна разверзлась внутри и вновь поглотила моё сознание, не сейчас.

Лариса

Я довольно долго уже сидела в этой комнате без окон и ощущала глухую усталость. По-хорошему я должна чувствовать страх, тревогу или хоть что-нибудь на них похожее. Но я была настолько морально вымотана, что у меня наступило какое-то эмоциональное отупление.

Ехали сюда мы долго: «друзья» Седова прямым ходом покинули город и вырулили на трассу. Родной город достаточно быстро остался далеко позади.

Пару раз мы останавливались, и меня милостиво отпускали в туалет. Но словно бы нарочн, они выбирали места, где нужник был представлен в виде стандартной сельской кибитки с обильно обосранной дыркой в полу. Поля, луга и ни одной живой души на версту. Я попыталась один раз совершить попытку побега, но я – красивая и на шпильках, а парни, как и Юра, - тренированные скаковые кони. Понятно, что у меня не было и шанса слинять. Знала бы, что мне вместо свидания светят такие приключения, надела бы кроссовки и штаны.

Вот тогда-то мои похитители на меня наручники и нацепили. Для осознания всего своего попадалова в ситуацию, так сказать. А когда мы свернули с трассы на просёлочную дорогу, они до кучи мне ещё и глаза завязали. Смешные люди. Сразу видно, что они меня не знают: необходимости в подобном особой не было, потому что я обладаю той редкой формой топографического кретинизма, при которой вывези человека в три сосны, поверни пару раз вокруг своей оси и всё - блукать будет, пока МЧС его не найдёт.

По мере движения автомобиля у меня внезапно заложило уши и нос. Хм, странно… Такие вещи обычно случаются, когда я еду через тоннель или спускаюсь на лифте вниз. Но сомневаюсь, чтобы кто-то строил такие тоннели, как в Москве, посреди необъятной нашей: смысл уводить дорогу под землю, когда на поверхности полным полно места?

Но ощущение, что я под землёй, усилилось, когда машина остановилась и дверь открыли. В салон рванул воздух и его аромат напомнил мне университетское бомбоубежище, куда нас, зелёных студенток, периодически сгоняли для сдачи нормативов по надеванию противогаза на время в кромешной темноте. Там так же пахло пылью, резиной, тёплыми влажными бетонными стенами и прелой ветошью. Не хватало только звука редко капающей воды, эхом мечущегося по пустым помещениям. Но его с лихвой заменил стук моих каблучков, когда парни меня вытащили из машины и куда-то повели. По эху я тут же укрепилась во мнении, что нахожусь в каком-то подземелье их «секретской суперспецслужбы».

Тащили меня по коридорам недолго. Завели в комнату, усадили на стул и развязали глаза. Немного пошушукались между собой и оставили меня одну. Я огляделась и пришла к выводу, что их жёстко недофинансируют: стол, стул, стены, отделанные вертикальными двп-панелями, – всё это явно ещё с советских времён. В углу под потолком очень заметно висела камера – единственная более-менее современная вещь.

Если не считать моего телефона на столе, якобы «случайно» выложенного и забытого тем мужчиной, что у меня его отобрал.

Поёрзав на ставшей уже квадратной от долгого сидения заднице, я посмотрела на него и с тоской прикинула в уме, насколько же в их глазах я должна выглядеть полной идиоткой. Не найдя в моих контактах номер Седова, парни полагали, что я знаю его наизусть, и оставшись одна, первым делом брошусь наяривать Юре с просьбой о помощи. Пф-ф, глупцы. Даже если бы я его и знала, то ни за что бы так не поступила: зачем рушить такую замечательную легенду, что они взяли не того? Пусть убедятся в этом и отпустят меня уже с миром. Правда, придётся сыграть в игру «Кто кого переупрямит». В смысле, пересидит.

Продев ноги между скованными наручниками руками, я таким образом вывела «сцепку» из-за спины вперёд. Всё-таки чувствуется, что эти оковы создавались без заботы о комфорте заключённых. Даже не сильно защёлкнутые на руках, острыми краями металлические браслеты больно давили и натирали. Я потёрла покрасневшую кожу на запястьях, села обратно на стул, подпёрла ладошкой щёчку, бросила тоскливый взгляд в сторону телефона и принялась грустить, точно Алёнушка на всем известной картине.

Эх, Иванушка-Иванушка… То есть, Юра-Юра, попутала меня нечистая с тобой связаться. Жила себе спокойно, ещё пару месяцев назад от моего домохозяйского расписания помереть с тоски можно было. А теперь я по уши в каких-то суперспецслужбах, погонях, нападениях, дрязгах и интригах.

Ещё и Соня… С одной стороны, мне чисто по-человечески было жаль её. А с другой, в её рассказе что-то настораживало. Сомневаюсь, что она врала мне по поводу своих травм, но что-то мелкое назойливой мушкой мельтешило на краю сознания и никак не давалось рассмотреть, что это такое. Видимо, я слишком устала, чтобы ухватить эту мысль за хвост.

Хотелось упасть на свой любимый диванчик, укрыться одеялком с головой и поспать часиков десять, а не вот это всё. А там, глядишь, на свежую голову всё и встало бы на свои места. Но такого роскошества, как отдых и сон, мне долго ещё не светит: неизвестно, когда у ребят кончится терпение таращиться на меня через камеру под потолком и они придут к разумности прямого конструктивного диалога.

От нечего делать я принялась гонять в голове вяло ползающие мысли, пытаясь расставить всё по своим местам.

Вереница женщин в жизни Юры, которую мне озвучила Соня, меня неприятно покоробила. И в то же самое время я, как и никто, не вправе была его судить: Седов – здоровый мужчина, и у него имеются потребности, которые жена удовлетворить была не в состоянии. Он пользовался доступными женщинами, чтобы получить желаемое.

Но вот в чём вся штука – Седов с самого нашего знакомства не показался мне таким «гулякой», каким его описала Соня. Стоит только вспомнить, сколько трудов мне стоило, чтобы его соблазнить, да? Я ведь чувствовала, что его так же тянет ко мне, как и меня к нему. И дело совсем не в «коле» в штанах: его взгляды, жесты – всё говорило о его влечении ко мне. Но он держался до последнего, пока я сама к нему в трусы не полезла. Почти принудила, так сказать. Ладно, не почти, принудила, чего уж там…