Любимый цветок фараона (СИ) - Горышина Ольга
Когда мадам Газия вернулась с тарелочками для торта, Реза попросил сварить для них кофе. Сусанна выдохнула тихо:
— Я не пьяна. Мне не надо кофе.
— А мне надо, потому что твой день только начался, и я не хочу, чтобы мой закончился раньше твоего.
— Ты пей, а я не буду, — настаивала Сусанна, помня, как ее с утра мутило от крепости сваренного его матерью кофе.
— Я ничего не буду делать без тебя. Забыла?
Она кивнула, радуясь, что Реза не открыл их глупый секрет Аббасу. Тот и так прищурился на них с прежней усмешкой, и Сусанна едва сдержалась, чтобы мысленно не пожелать ему свалиться с по-обыкновению раскачиваемого стула. К счастью, на столе появился торт и даже со свечками — видно, в магазин все же ездил Аббас или же они оба, или он мог купить свечки вместе с шампанским, а уж платье выбирал Реза сам. Какая разница! Неужели он сейчас задует свои две цифры: три и два? Задул. А какое желание загадал? Потому что желанный кофе уже появился перед ними, а потом и аккуратные кусочки торта по-волшебству переместились с блюда на тарелочки.
Сусанна со страхом следила, как первая ложка коснулась губ именинника. Взгляд его вновь стал отчужденным, и оставалось лишь гадать о вердикте. Дура, он никогда не скажет, что не вкусно. Главное, ты знаешь, что спекла не отраву. Да, мед тяжело испортить без ложки дегтя. Но почему так трудно улыбнуться, а, мистер Атертон?
И он улыбнулся и даже сказал спасибо, а мадам Газия только кивнула, зато Аббас взял себе второй кусок.
— Я заказал круиз по ночному Нилу, так что вы нас не ждите, — бросил Реза небрежно, отодвигая пустую чашку, а Сусанна продолжала ждать, когда крупинки кофе наконец улягутся на дно чашки и перестанут липнуть к губам.
— Совсем не ждать? — переспросил Аббас, вновь глядя не на брата, а на нее.
— К завтраку мы тоже можем опоздать, — таким же спокойным голосом, без тени улыбки, ответил Реза и, наклонившись к ее уху, прошептал почти одними губами: — Пей кофе. Этой ночью тебе не придется спать.
Сусанна почувствовала, что платье вдруг стало велико на пару размеров, так она сжалась от многообещающих слов именинника.
5.11 "Узел Исиды"
Сусанна укрылась пледом раньше, чем Реза достал с заднего сиденья небольшую коробочку, на которой небрежно, возможно, всего пару часов назад, нарисовал цветок лотоса.
— Откроешь на корабле, договорились?
Она кивнула и спрятала коробку под плед. Очередной подарок — третий за сегодня! Похоже, он не может остановиться с подарками так же, как и с рисованием статуи. Да ладно, платье с тапочками он за подарок не считает… Кстати, о тапочках. Они, вообще-то, предназначены для дома. Я возвращаться не буду — плохая примета, да и сандалии все в песке, а кроссовки с платьем носят только в Америке! Вот за «глазом Гора», который не видела с фотосессии, я вернулась бы с превеликим удовольствием, но, должно быть, мистер Атертон выкинул эту безделушку за ненадобностью. Конечно, ведь ему оберег незачем, а тебя, Суслик, уже ничего от него не спасет.
— А вот эту открой сейчас.
Еще одна коробочка? На этот раз крохотная. У него в машине прорвало рог изобилия? Вообще у кого сегодня день рождения? Может, напомнить? Не стоит. Мистер Атертон нарочно отводит от себя внимание, так что открывай. Коробочка настолько крохотная, что в ней может находиться только украшение. Тогда в музее он, кажется, говорил, что после «Глаза Гора» собирается подарить настоящий оберег.
Только крышка слишком притерлась и не поддавалась коротким ногтям. Они уже почти добрались до Пирамид, когда Сусанна наконец вытряхнула содержимое на ладонь.
— Знаешь, что это?
— Тет, узел Исиды?
Отчего только ответ звучит так неуверенно, когда ты прекрасно знаешь, что перед тобой? Да потому что голос дрожит! Мистер Атертон мастер дарить подарки с подтекстом, ведь сердолик, из которого сделан амулет, символизирует кровь женщины: менструальную, девственную и детородную… А узлом этим не только жрецы шкуры завязывали, но и ткань на мумиях… Может, это он так про ребенка фараона напомнил? Не надейся, Суслик… Блин, хватит! Он знает, что я не тупая и не нуждаюсь в намеках, когда мне прямым текстом сказали о назначении этой ночи.
Зачем он на самом деле дал мне амулет? Если вместо ширпотребного «Ока Гора», то замена по ценности несопоставимая… Гляди, как камень обточен и как аккуратно выбиты иероглифы и ради аутентичности так мило затерты в нескольких местах. Так он раздарит все свои работы и продавать нечего будет… По миру его пустишь, у тебя это отлично получается… Я вообще ничего не хочу от него брать! Только не знаю, как остановить этот нескончаемый поток абсолютно дурацких подарков? Так и скажи, что не собираешься в Питере играть египетскую царицу! А, может, мистер Атертон специально от них избавляется, потому что…
Сусанна сжала амулет с такой силой, будто желала раздавить, и зажмурилась. Ой, Суслик, ну не надо плакать… Даже если он ждет приступа и уже поставил на себе этот самый крест, то это его проблемы, а не твои. У тебя появятся свои собственные, если ты оставишь при себе все эти подарки, происхождение которых лучше таить от родителей и иных структур… Да ладно тебе, он со своим добром может делать, что хочет. Ага, если сумеет подтвердить, что подарил их по собственному желанию, так что, Суслик, помолись лучше этой самой Исиде, Осирису или кому там еще надо, чтобы мистер Атертон дожил до понедельника, и тебе лично не пришлось завязывать на нем саван этим самым узлом Исиды!
— Ведь это тет? — повторила Сусанна настойчивее, пытаясь сообразить, как повежливее отказаться от подарка.
— Он самый, — Реза, к счастью, следил не за выражением ее лица, а за дорогой — хоть на это у него мозгов еще хватает! — Нен-Нуфер носила его, потому что мать надела амулет на шею младенца, отпуская в плаванье по реке. Так было принято. А у тебя об этом ни слова. Даже намека!
Сусанна чуть не выдохнула в голос. Это всего-навсего наглядное пособие. Ну, слава Великой Исиде! Мистер Атертон своим продолжением показал, как надо писать роман, а теперь приступает к редактированию написанной ею части. Обещал ведь помощь в Мемфисе, а он не дает напрасных обещаний, только помогает всегда левым копытом! Лучше бы на верблюде покатал! Может, и покатает, ведь еще один день остается для исполнения всех желаний. Какой день, когда мне обещали бессонную ночь?
— У меня много в романе недочетов, я знаю, — затараторила Сусанна, стараясь не думать о продолжении вечера. — У меня не хватило времени прочитать в библиотеке всю секцию по Древний Египет. И я, как двоечница, решила, что меня не поймают. Хотя что-то мне подсказывало обратное…
Сусанна замолчала, хотела рассмешить серьезного критика и запуталась. Или у нее все же получилось — только улыбка Резы больше походила на оскал.
— Такие мелочи поправимы, не переживай. Просто в другой раз слушай внутренний голос.
Ох, если бы я его слушала, то не была бы сейчас с вами, мистер Атертон! Главное, чтобы утром этот голос не вынес мне мозг окончательно и не заставил плакать в подушку, а пока можно утереть нос пледом, но для начала следует убрать сердоликовое чудо обратно в коробку.
Не тут-то было! Реза грубо перехватил ее запястье.
— Я же не посмотреть его дал! Тет твой, носи его.
Носить так носить! Только не нервничайте, мистер Атертон!
Сусанна расправила тонкий кожаный шнурок и перекинула через голову. Тет опустился в вырез ровно в ложбинку — у Резы глаз-алмаз, режет верно с первого раза! Главное, чтобы эти глаза следили за дорогой, а то что-то города до сих пор не видать… А чего ты испугалась? Тебе про Каир никто и не говорил. Река за пределами города не заканчивается, если ты не знала…
Они и в правду выехали к реке, только здесь и намека не было на набережную, и вообще фонарями служили едва освещенные окна лачуг, мимо которых мчался блестящий дорогой автомобиль, взметая столпы пыли. Сусанна подняла плед выше носа. Хорошо хоть не видит эти трущобы при свете дня — и так дрожь пробивает, но ведь именно в таких гадючниках некоторые находят жемчужины, те, кто не пользуется туристическими гидами… Не нравится картинка, смотри через пальмы на реку. Вон уже и кораблик виднеется — вернее яхточка, вернее вообще непонятно что…
