Смертельная клятва - М. Джеймс
Все это, возможно.
— Начнем с самого простого — я не Каин Бреди. Моя фамилия Макнил. — Он говорит это прямо, и я вздрагиваю от осознания того, что эта самая простая часть его личности была ложью, и чувствую себя как будто получила пощечину по собственному лицу. Я понятия не имею, сколько еще ударов мне предстоит пережить.
— Даже твое имя было ложью? — Шепчу я, и Каин фыркает.
— Как будто у тебя есть право судить об этом, Сабрина Миллер.
— Это был не мой выбор! — Мой голос мгновенно повышается, гнев вспыхивает снова. — Меня забрали из дома. Я была вынуждена спрятаться в Риверсайде, сменить имя, оставить все позади. Я не врала некоторым… некоторым… — Я замолкаю, потому что до сих пор не понимаю, что происходит. Какова цель Каина во всем этом, и почему он это сделал.
— О, я прекрасно знаю, что с тобой случилось, принцесса. Я знаю, почему у тебя была другая фамилия, почему ты оказалась в Риверсайде и от чего бежала. Я знал это с самого начала. — Он выглядит слишком довольным собой, и на мгновение мне не терпится попытаться дать ему пощечину еще раз. Но я этого не делаю, потому что сомневаюсь, что вторая попытка будет иметь лучший эффект, и я не хочу рисковать, что он меня свяжет. Меньше всего мне хочется, чтобы меня сдерживали, пока все это происходит.
— Ты знал? Я кусаю губу, пытаясь преодолеть клубок эмоций, нахлынувших во мне. Такое ощущение, что их слишком много, чтобы разобраться: гнев, предательство, боль, растерянность и страх, и… я даже не знаю, как дать всем им имена. Я в ярости из-за того, что мне лгали, и в ужасе от того, что произойдет дальше, я не уверена в том, что происходит… вдобавок ко всему, я чувствую, как мое сердце разбивается, потому что мои чувства к Каину были настоящими. Они реальны, их невозможно уничтожить так быстро, каким бы полным ни было их предательство. — Я не понимаю. Это о моем отце? Ты работаешь на семью Кариевых?
Каин фыркает.
— Черт возьми, нет. Хрен бы, я бы хоть что-нибудь для них сделал.
Он тоже ругается по-другому. Ничего в нем не похоже на человека, которого я знала. И все же…
В этом тоже что-то не так. Я вижу в нем колебание каждый раз, когда он говорит. Что-то за гневом, когда он смотрит на меня, что-то почти неуверенность. Я говорю себе найти причину этого и попытаться использовать ее. Возможно, это мой единственный выход из этой ситуации.
— Просто скажи мне, что происходит. Пожалуйста. — Меня не волнует, если я говорю так, будто умоляю. Мне нужно понять. — Встречала ли я тебя до того дня, когда ты появился на моей ступеньке? Я забыла? Что я тебе сделала, я не понимаю, почему ты так на меня злишься.
Его лицо становится суровым, и вся неуверенность и колебания, которые, как мне казалось, я видела, исчезают.
— Дело не в том, что ты сделала со мной, — рычит он, его челюсть сжимается, пока я не вижу морщины на краю его лица. — Это то, что ты сделала с моей семьей.
— Твоей… семьей? Я не знаю… — Я копаюсь в памяти, пытаясь вспомнить имя Макнил, если оно что-нибудь для меня значит, если бы я встретила Каина или любого другого члена его семьи на одном из гала-ужинов или мероприятий, на которых я была на протяжении многих лет. Но я этого не помню. Если его семья вращалась в подобных кругах, то в Чикаго они этого не делали, а я никогда не посещала подобных мероприятий в Нью-Йорке.
— Конечно, не знаешь. — Каин пожимает плечами. — Макнилы — самая влиятельная ирландская мафиозная семья в Нью-Йорке, вплоть до Бостона, но я не думаю, что мой отец вел большой бизнес в Чикаго. Точно не с семьей Петровых. Я, конечно, нет, с тех пор как вступил во владение после его смерти.
— Вступил… — я моргаю, когда передо мной щелкают несколько вещей одновременно. Дорогое обручальное кольцо. Каин вручает мне свою кредитную карту на свадебное платье. Перелет в Нью-Йорк. Водитель и этот экстравагантный дом — все, как я понимаю, должно принадлежать ему. Работа шерифом, игра со мной в дом, предпочтение закусочной стейк-хаусу… все это было нереально. Все это было сделано для того, чтобы обмануть меня. Чтобы заставить меня доверять ему. Что я, конечно, и сделала.
Потому что я хотела кому-то доверять. Мне хотелось чего-то, что сделало бы меня счастливой. Я хотела выбрать, как пойдет моя жизнь после того, как она так радикально изменилась.
Я чувствую себя дурой. Мое лицо краснеет, и я знаю, что Каин видит, какие чувства он заставил меня почувствовать, и, возможно, ему это даже нравится. Но я не уверена, что меня это волнует. Я слишком потрясена происходящим.
— Я до сих пор не понимаю, как я являюсь частью этого. Мой отец тебя как-то обидел? — Неужели я снова собираюсь платить, потому что у какой-то другой семьи проблемы с моим отцом? — Каин…
— Я уже добираюсь до сути, — рявкает он почти нетерпеливо, как будто это его заставляют ждать, а не меня. — Тебя должны были забрать Кариевы, Сабрина. Похищение в качестве урока твоему отцу. Продать какому-нибудь миллиардеру или принцу в качестве трофея. Но вместо этого об этом узнал младший сын Кариева, ублюдок. Играя в двойного агента ФБР. Он добрался до тебя первым и доставил тебя к ним. — Увел тебя из под носа.
Я втягиваю воздух, чувствуя себя так, словно меня ударили в грудь.
— Ты был частью сети торговцев людьми? — Почему-то это кажется хуже любого другого разоблачения, любого другого предательства. Мысль о том, что Каин хотел, чтобы меня продали, хотел, чтобы со мной случилась эта ужасная судьба, что он приложил к этому какую-то руку… такое ощущение, будто кто-то вырвал мое сердце из груди. — Ты собираешься… что? Завершить сделку?
В глазах Каина на мгновение вспыхивает гнев.
— Черт возьми, нет, — выплевывает он. — Я бы никогда не сделал такую ерунду. Продажа женщин должна обеспечить мужчине особое место в самом низшем аду. Нет, Сабрина, проблема не в том, что я хотел, чтобы тебя продали. Проблема в той, кого продали вместо тебя.
Мне требуется некоторое время, чтобы прийти в себя
