Мери Каммингс - Телохранитель

— Да. — Он пожал плечами. — Видишь ли, это дело представляется важным и значимым только для нас — для Рэя, для тебя и для меня. Объективно же такие дела — те, в которых речь идет о двух-трех годах тюрьмы — считаются мелкими и рутинными и порой вообще разбираются в одно заседание.

— Как ты думаешь, — спросила Мэрион почти шепотом, — Рэя осудят?

— Ну как я могу тебе ответить? Надеюсь, что нет. Доусон делает все, что может, и наверняка у него в кармане есть еще пара-тройка козырей. — Задумался на несколько секунд, затем продолжил: — Часто, когда смотришь на присяжных, то еще задолго до объявления вердикта понятно, каким он будет. А тут — до сих пор неясно.

«В конечном счете все решит человеческий фактор» — вспомнились ей слова Доусона. Что ж, для того, чтобы воздействовать на этот самый «человеческий фактор», у Мэрион тоже имелся в кармане козырь, о котором никто, даже Рэй, пока не подозревал. Кажется, имелся — она еще не совсем была в этом уверена.

— Защита вызывает Хораса Кирби!..

Сказать, что Мэрион была удивлена, это ничего не сказать. Она знала, что Доусон с утра должен вызвать ее, поэтому специально села у прохода. Но, пройдя мимо нее, на место для свидетелей вступил молодой человек в дорогом темно-сером костюме, кремовой рубашке и тщательно подобранном галстуке — она сама едва ли мота бы выбрать лучше.

— А чего он?.. — подпихнула она локтем сидевшего рядом отца.

— Тихо! — цыкнул тот. — Значит, так надо!

Пока молодой человек давал присягу и называл свое имя, Мэрион вглядывалась, пытаясь понять, видела ли она его прежде.

— Знакомы ли вы с подсудимым Рэем Логаном? — спросил Доусон.

— He знаю, можно ли это назвать знакомством. — Молодой человек чуть усмехнулся, и тут Мэрион поняла, кто это такой; поняла еще до того, как услышала: — Я тот самый восьмиклассник, с которым он подрался одиннадцать лет назад на школьном дворе.

Доусон что, с ума сошел, вызвав его свидетелем?! — подумала она. Обернулась к отцу:

— А зачем?..

— Да тише ты! — оборвал тот. — Хватит болтать, пожалуйста, ты тут не дома!

— Та-ак, — громко произнесла судья, стукнув молоточком по столу. — Прошу адвоката защиты подойти ко мне!

Тот подошел. Слов было не слышно, но судье явно что-то пришлось не по нраву. Сдвинув брови, она слушала Доусона, изредка бросая в ответ короткие реплики.

Мэрион, неприязненно покосившись на отца, отодвинулась от него — больше спрашивать его она ни о чем не станет, хоть убей!

Наконец судья хмуро кивнула, и Доусон снова отошел на свое «рабочее место», свободный пятачок между присяжными и местом для свидетелей.

— Итак, мистер Кирби, — продолжил он, — не могли бы вы рассказать, при каких обстоятельствах произошла эта драка и что явилось ее причиной.

— В тот год, ближе к весне, парни в седьмых и восьмых классах вдруг увлеклись игрой в блэкджек[26], — начал Кирби. — Непонятно, откуда это взялось, но буквально поветрие какое-то накатило. Играли и после уроков, и в перерывах, и даже порой на уроках ухитрялись. Высшим шиком карты вот такие маленькие считались, — показал пальцами нечто размером со спичечный коробок.

— Мистер Кирби, все это, конечно, очень интересно, — перебила судья, — но я бы попросила вас отвечать на заданный вопрос.

— Ваша честь, прошу прощения, но я как раз объясняю причину драки!

— Ну хорошо, продолжайте, только покороче!

— Играли мы не на деньги, а на… на условия всякие — например, на то, что проигравший должен съесть живую муху, — публика в зале отозвалась тихим ропотом и смешками, — на горсть земли, взятую в полночь на кладбище, на банку пива — нам его в четырнадцать лет не продавали, где хочешь, там и доставай — на то, чтобы сунуть тряпку в глушитель машины кому-то из учителей. — Кирби неловко поморщился; сквозь личину яппи все больше проглядывали черты прежнего подростка. — Да что говорить, теперь, задним числом, я понимаю, что все это величайшая дурость была, но тогда мы все казались себе очень крутыми и остроумными.

Ну и вот, в тот день кто-то предложил сыграть на трусики первой девчонки, которая пройдет по двору. И я проиграл. Мы во двор вышли — встали, ждем. И первой оказалась Мэрион Рамсфорд. Я еще, помню, сказал: «Она же совсем маленькая — может, другую подождем?!» — но ребята подначивать стали: «Что, дрейфишь?! Уговор есть уговор!»

Ну, я и пошел за ней. Остановил, сначала по-хорошему попросил трусы отдать, потом силой отобрать попытался. Но она как бешеная отбивалась, в конце концов меня за руку укусила, вывернулась и убежала. Я к ребятам вернулся, они смеяться начали — с такой малявкой не справился!

А минут через десять она пришла с братом. С Рэем, то есть. Я на него только взглянул, сразу понял — мало мне не будет. Он подошел, даже ничего говорить не стал, просто врезал мне. Я конечно, тоже, как мог, ответил. Ну а потом нас разняли. — Кирби пожал плечами. — Вот и вся история.

— Иными словами, — переспросил Доусон, — причиной драки было то, что вы пытались стащить трусики с Мэрион Рамсфорд?

— Да, — Кирби сглотнул, лицо жалобно исказилось — было понятно, что он готов сейчас сквозь землю провалиться, — но… нет, вы не подумайте, никакой сексуальной подоплеки тут не было. Я же не извращенец какой-нибудь! Я просто в карты их проиграл…

— Во время этой драки вы получили какие-либо серьезные травмы?

— Нет. То есть у меня из носа кровь текла, целый час не могла остановиться. И еще зуб шатался. Больше ничего.

— Ваши родители подавали заявление в полицию по факту избиения?

— Нет, сэр! Сначала мама хотела, чтобы папа сходил в полицию, но вечером к нам приехал один человек, который у сенатора Рамсфорда работал. Его Джейсон звали, как в «Пятнице, 13»[27] — до сих пор помню.

«Джейстон!» — догадалась Мэрион.

— …Поначалу мама его даже на порог пускать не хотела, но все же впустила. А меня наверх отослала. Они разговаривали минут десять, потом меня позвали, и человек этот меня спросил, почему мы с Рэем подрались. Я хотел сказать, что Рэй просто ни с того ни с сего на меня набросился, как я до того всем говорил, но… что-то у этого Джейсона в глазах такое было — словом, я рассказал всю правду. Когда он ушел, мне от отца здорово влетело — я не помню, чтобы он когда-нибудь еще на меня так сердился. Заставил меня поклясться, что я никогда в жизни больше не притронусь к картам. Ну и, естественно, ни в какую полицию никто не пошел, — Кирби потупился, — отец сказал, что мне, дураку, еще мало досталось.

— Какого вы мнения о Рэе Логане, считаете ли вы, что он человек агрессивный и склонный к насилию?