Единожды солгав (СИ) - Риз Екатерина

– Привет.

Она посмотрела ему в лицо, сдержанно улыбнулась. Повторила за ним:

– Привет.

Он стоял перед её столом и Алёну разглядывал. После чего кивнул на пустой стул.

– Можно сесть?

Алёна пусть всего секунду, но сомневалась, после чего кивнула.

– Конечно. Садись. Давно не виделись.

– Да, несколько недель. Отлично выглядишь, – похвалил он, и тут же добавил: – Хотя, ты всегда так выглядишь.

Выслушивать комплименты от человека, который тебя бросил, который говорил, что не понимает, почему прожил с тобой столько времени, было достаточно странно. Говорить Вадиму, что он тоже выглядит хорошо, Алёна ни за что бы не стала. К чему признавать чужие заслуги? А Вадим, на самом деле, выглядел хорошо. Внешний лоск он никогда не терял, не похудел, с лица не спал, даже несчастным и раскаявшимся не выглядел. Но всё же, что-то такое было в его взгляде, какая-то непонятная, незнакомая Алёне маета и тревога. И на неё он сейчас смотрел именно с надеждой от этой тревоги избавиться, но Алёна знала, что помогать ему решать личные проблемы она не станет. Не обязана.

– Я почему-то был уверен, что мы встретимся на этой неделе.

– Почему?

Прохоров вдруг усмехнулся, передёрнул плечами.

– На этой неделе должна была бы состояться наша свадьба.

Вот это заявление Алёну не на шутку удивило. Она, конечно, и сама об этом вспомнила, как увидела его, но то, что Вадим помнит и об этом думает, удивляло куда сильнее. Пришлось кивнуть.

– Ну, да. Я помню.

– Странно, правда?

Она лишь пожала плечами. Говорить на эту тему не хотелось, и, вообще, смотреть Вадиму в глаза в этот момент тоже. Побоялась увидеть в них что-то, что лишит её покоя, пусть и на короткое время.

– Как у тебя дела? – спросил Вадим. – Как ты живёшь?

– Всё хорошо. А ты?

Прохоров качнул головой, странно улыбнулся, и это могло означать, что угодно. Но ему, по всей видимости, было куда интереснее поговорить о жизни Алёны. Он таращился на неё в упор, и на языке у него явно вертелись вопросы, которые очень хотелось задать. И Алёна, в конце концов, не выдержала и сказала ему:

– Просто спроси. Что ты хочешь знать?

Он поводил сжатым кулаком по льняной скатерти. Признак нерешительности и нервозности. Но глаз с Алёны, он при этом не спускал.

– Правда то, что говорят про тебя и Барчука?

Алёна невинно моргнула.

– А что про нас говорят? Даже интересно.

– Что ты с ним живёшь.

– В том, что мы с Мишей, – с нажимом проговорила Алёна, – живём вместе, нет ничего ужасного.

– Значит, правда?

Она кивнула.

– Правда. Тебе это неприятно?

Прохоров казался разочарованным.

– Я думал, врут. То есть, преувеличивают.

– И кто, по-твоему, преувеличивал? – полюбопытствовала Алёна. – Зоя? – Вадим промолчал, а Алёна, в итоге, развела руками. – Видишь, она снова оказалась права на мой счёт. Я быстро переключилась на мужика побогаче.

Вадим сверлил её взглядом.

– Это так?

Издеваться над ним расхотелось. Алёна отодвинула от себя пустую чашку, облокотилась на край стола.

– Вадим, зачем ты задаёшь мне все эти вопросы? Какая сейчас разница: с кем живу я, с кем живёшь ты? Что поделать, так случилось. Нелепо закончилось. Но… мне, на самом деле, было хорошо с тобой. Давай не будем становиться врагами.

– Я не хочу быть твоим врагом. Наоборот.

– Что – наоборот? – удивилась Алёна.

Прохоров моргнул, выглядел потерянным, как ребёнок. Который сам до конца не понимал, чего хочет.

– Хочу быть твоим другом. Хочу тебе помочь.

– Мне, вроде, не нужна помощь.

– Ты уверена?

Она кивнула. И поспешила ещё раз его заверить:

– Не нужна, Вадим. У меня всё хорошо.

– С ним?

Стало ясно, что не даёт Вадиму покоя. Ему хотелось обсудить кандидатуру Барчука в роли её любовника. Алёне же захотелось встать и убежать. Как разговаривать с мужчиной с задетым самолюбием, который смотрел на неё с явной претензией, словно это она его бросила, а не случилось всё наоборот, она не знала.

– Вадим, что ты хочешь?

– Ты же говорила, что Барчук грубиян и хам. Что он ненавидит людей.

– Я ошибалась, – твёрдо ответила Алёна, понимая, что вступать с Прохоровым в дискуссию сейчас совершенно бесполезно.

– Он оказался принцем из сказки?

– Вадим, тебя не должно это интересовать. У тебя есть Зоя. Мне казалось, что твоя мечта сбылась. Она очень похожа на меня, при этом молода, игрива и любвеобильна. И всегда говорит тебе правду. Что стало не так?

Вместо ответа, Прохоров отвернулся. А Алёна насторожилась, разглядывала его.

– Что не так?

– Всё так, – сказал он после паузы. – Зоя – прекрасная девушка, с ней весело, легко. Она хорошо ладит с мамой.

– Слишком хорошо, да? – догадалась Алёна. Понимающе улыбнулась. – Она секретничает с твоей мамой, сдувает с тебя пылинки, всем вокруг показывает, как тебя любит, безмерно и горячо. Она молода, красива, амбициозна. Хотя, у моей сестры амбиции на уровне средневековья. Она хочет кататься, как сыр в масле, демонстрировать всем свою красоту и улыбку, а для этого ей нужен дурак, который будет её содержать.

Вадим перевёл на Алёну сосредоточенный взгляд, и ей пришлось прикусить язык. Даже руку вскинула, останавливая себя и извиняясь перед ним.

– Прости. Но я тебя предупреждала, ты не можешь этого отрицать. Я говорила тебе, что она недолго будет играть роль глупой девочки, ей захочется большего. Куда большего. – Алёна протянула руку и похлопала Вадима ею по сжатому кулаку. Взяла и сказала: – Заканчивай это. Мой тебе совет. Беги от неё, Вадик.

– Я не могу.

Алёна помолчала, затем изобразила скупую улыбку.

– Влюбился?

Он поднял на неё глаза. Затем пожал плечами, как школьник.

– Не знаю. – Прохоров сделал глубокий вдох. – Алён, она сказала, что беременна.

Алёна в первый момент растерялась, затем до её сознания дошло, какую новость ей сообщил Вадим, и после короткого шока, у Алёны вырвался смешок. Затем ещё один. А Прохоров рассерженно поджал губы.

– Что ты смеёшься?

Она тут же замотала головой, смеяться перестала.

– Извини, просто… Ты уверен?

– Зоя мне вчера сказала.

– А перед этим ты не намекал ей, что хочешь с ней расстаться?

Он поёрзал на стуле.

– Так прямо нет, но… Она стала какой-то другой, мне это не нравится.

Алёна всё же покачала головой.

– Господи, как она похожа на мать. – Даже глаза закрыла, так невыносимо стало. И сразу кинуло в жар, захотелось на улицу, в свежесть сентября.

– Ты думаешь, она врёт? – в голосе Вадима звучала откровенная надежда.

А Алёна вдруг припомнила разговор с сестрой месяц назад, как та говорила, что готова на всё, лишь бы удержать Вадима. И даже не его самого, а тот уровень жизни, который он мог ей дать.

Прохорова стало жаль. По-настоящему жаль, не смотря на всё, что между ними случилось, на все его слова и поступки по отношению к ней, зачастую несправедливые и болезненные.

– Скорее всего, не врёт. И я совершенно не удивлена такому повороту событий. – Алёна на Вадима посмотрела, тот выглядел подавленным. – А ты что, совсем не рад будешь? Ты же говорил о детях, мечтал о сыне.

– Мы с тобой мечтали, – проговорил Вадим в сторону. – Мы планировали, всё было правильно и понятно. А сейчас я не знаю, чему я рад. Или не рад.

– Потому что твоего мнения не спросили? Ты уже взрослый мальчик, Вадим, должен был понимать последствия…

– Мы предохранялись! – выдохнул он в негодовании.

Алёна смотрела на него с сожалением.

– Ты или она? Она тебе сказала, что пьёт таблетки, а ты поверил? Вадим, это же Зоя.

– И что мне делать? – спросил он.

А Алёна лишь плечами пожала.

– Я не знаю. Если она беременна, это твой ребёнок. Ты должен нести ответственность. А уж как ты будешь это делать, я не знаю. И советовать тебе не могу.

– А кто может?

Алёна помолчала, а затем сказала то, за что стало немного стыдно. Не за сами слова, а за ту мелкую месть, что в эти слова вложила, но промолчать оказалось выше её сил.