Маурин Ли - Лэйси из Ливерпуля
Элис поискала глазами Викки, увидела, что та одиноко сидит на стуле, и присела рядом.
— Милая, может быть, ты возьмешь домой кусочек свадебного пирога для своих мамы и папы?
— Вы очень добры, спасибо.
— Я бы прислала приглашение на двоих, если бы знала, что ты придешь одна. Нужно было привести кого-нибудь с собой.
— Мне некого с собой приводить. Я думала… — Она запнулась и замолчала.
— Думала что, милая?
— Ничего. — В глазах девушки стояли слезы.
Элис поняла, что она надеялась появиться здесь с Кормаком. Бедняжка наверняка влюбилась в него — как раз в этот момент ее сын провальсировал мимо, держа в объятиях Андреа. Олух несчастный, на него большее впечатление произвела красота, а не ум.
— Ты не могла бы мне помочь приготовить для всех чай, милая?
Викки с готовностью вскочила, чрезвычайно довольная тем, что покидает свое одинокое место.
В кухне Кора заканчивала мыть гору тарелок.
— Я только что включила электрический чайник, чтобы приготовить чай, — сказала она, увидев Элис.
— Спасибо, Кора. Я сама собиралась сделать это. Думаю, мне лучше взять картонные стаканчики, чтобы не мыть их потом. — Элис и Викки начали расставлять стаканчики в ряд.
— Я отправила Билли купить немного сахара на тот случай, если нам его не хватит.
Кора выглядела очень элегантно в твидовом костюме и в белом джемпере. В салоне Лэйси на Стэнли-роуд сегодня утром ей сделали прическу. Тот инцидент с воровством в магазине, каким бы ужасным он ни был, пошел ей на пользу, и она, кажется, опомнилась. Теперь Кора почти походила на человеческое существо и стала намного дружелюбнее.
— Я тут вот о чем подумала, — сказала Кора, — не оставишь ли ты ковры, когда переедешь. У нас есть свои собственные, — поспешно добавила она, — на весь пол, но, по-моему, глупо отдирать их, а потом резать.
— Я оставлю все, включая занавески, — вздохнула Элис. Она с ужасом представляла себе, как покидает Эмбер-стрит, но обстоятельства и дети вынуждали ее пойти на это. Салоны приносили кучу денег, и не только от стрижки: она была единственным в Бутле оптовым продавцом товаров компании «Лэйси из Ливерпуля», а они шли нарасхват. Еще никогда она не была такой состоятельной, зато почти всем ее соседям приходилось прилагать максимум усилий, чтобы удержаться на плаву, и от этого Элис чувствовала себя очень неуютно.
Что касается детей, то они уже давно уговаривали ее купить собственный дом где-нибудь в Саутпорте или возле песчаных пляжей, в сторону Эйнсдейла или Формби. Пока дети были маленькими, она считала само собой разумеющимся, что ей виднее, где жить, но когда они выросли, то, кажется, начали полагать себя самыми умными. И это вполне естественно. В конце концов, она тоже постоянно пыталась переделать жизнь отца на свой лад, к большому неудовольствию Бернадетты.
В очередной раз Элис вспомнила, что после смерти отца она стала очень редко видеться со своей подругой. Между ними сохранялась напряженность. Конечно, Бернадетта присутствовала на свадьбе, бледная, грустная и на удивление постаревшая. Элис отметила это, когда та вошла в церковь с детьми. Это было первое большое событие, на котором Берни присутствовала, став вдовой.
— Викки, извини меня. Я отлучусь на минуточку. — Повинуясь безотчетному порыву, Элис вернулась в зал. Бернадетта стояла в окружении людей, но при этом выглядела совершенно одинокой, наблюдая, как танцуют в паре Руфь и Иан. Элис поразилась тому, как сильно семнадцатилетний Иан походил на своего отца. Высокий, гибкий и с такой же озорной улыбкой. Она коснулась руки Бернадетты:
— Он станет заправским сердцеедом, совсем как мой отец.
— Я думаю, он уже стал им. Не знаю, хорошо это или плохо, что он так похож на Дэнни. — Бернадетта грустно улыбнулась. — Это значит, что я вспоминаю о нем по сто раз на дню.
— Я думаю, это хорошо.
— Наверное.
Они посмотрели друг на друга. Элис сказала:
— Прости меня, Берни.
— За что?
— За то, что вмешивалась, когда мой отец был болен, пытаясь взять все под контроль, и настаивала, чтобы он обратился к врачу.
— Ты ведь хотела, как лучше, дорогая. Беда в том, что Дэнни не желал этого. Вероятно, мне самой следовало проявить больше такта.
Элис взяла подругу за руку.
— Почему бы нам на следующей неделе не сходить в кино? А перед этим можно поужинать. В «Форуме» идет фильм «Бутч Кэссиди и Солнечный мальчик». Я уже давно хочу посмотреть его.
— Я тоже. — На лице Бернадетты появилось выражение облегчения. — С удовольствием пойду с тобой, Элли. Я заскочу в салон, и мы обо всем договоримся.
— Приходи завтра к чаю, и мы все обсудим. Захвати с собой Иана и Руфь, правда, им, наверное, все это покажется очень скучным. Никто из моих внуков больше не приходит ко мне на чай, даже Бонни, а ведь ей всего девять. Я буду рада, когда у нашей Маив родится ребенок, так что у меня снова появится малыш.
* * *Шеффилд в январе! Где бы вы ни оказались в январе, когда идет снег и стоит дьявольский мороз, вы просто обязаны мечтать о том, чтобы очутиться в другом месте, например на юге Франции.
Или в Испании.
Орла думала о Доминике Рейли, который жил в Барселоне. Он женился на девушке, по его словам, не такой красивой, как она, и все газеты поместили на первых страницах их свадебные фотографии. Как только она сможет позволить себе это, то сразу же отправится на каникулы в Испанию. Может, с ней поедет мама. Орле вовсе не улыбалось ехать туда одной. Откровенно говоря, ей уже осточертело все время быть одной, и она с нетерпением ожидала апреля, когда, как заявил Кормак, в компании произойдут некоторые перестановки и ей не надо будет ездить по стране. Много зависело от того, насколько успешной окажется рекламная кампания с этой новой моделью.
Она шла по грязи к отелю. Слава Богу, фойе было довольно приличное, так что можно будет посидеть там в тепле и уюте, пока не настанет время возвращаться в насквозь промерзшую комнату и к ледяным простыням.
В отеле был и бар. К концу вечера подъедут другие представители, кое-кого она наверняка знает, так что найдется с кем поговорить. Может быть, кому-нибудь удастся даже рассмешить ее.
Какой гнусный день! Погода была отвратительной, уличные фонари отбрасывали мертвенно-желтый, какой-то болезненный свет, движение на улицах было просто сумасшедшим, а свою машину она припарковала в нескольких милях отсюда. Хуже всего было то, что в доброй половине мест, куда она заглянула, главным образом в аптеках, отказались принять ее, хотя она договаривалась со всеми заранее: люди лежали дома с простудой и гриппом или были слишком заняты.
Орла начинала ненавидеть свою работу. В ней не было и намека на романтику. Она больше не доставляла ей никакого удовольствия. Может быть, она устала и разочаровалась оттого, что утратила свой прежний задор и энтузиазм.
Наконец-то отель! Обычное обветшалое здание, которого уже десяток лет не касалась малярная кисть. Масса пластмассовых цветов и тошнотворных натюрмортов. Орла повесила свой тяжелый плащ спортивного покроя на вешалку в коридоре. Под ним на Орле был стильный черный костюм, который за весь день никто не имел удовольствия оценить, потому что сегодня она в первый раз сняла плащ. Она прошла в пустое фойе, держа в руках «дипломат». Огня в камине не было, но древний обогреватель излучал тепло. Бар располагался в углу, и за крошечной стойкой не было ни души. Орла позвонила в колокольчик, вышла женщина, и она заказала виски.
— Присаживайтесь, я принесу ваш заказ.
— Спасибо. — Орла выбрала кресло поближе к обогревателю и протянула к нему ноги. Женщина принесла виски. Как только она ушла, Орла осушила стакан одним глотком. Она нащупала в «дипломате» маленькую бутылку, которую, повинуясь неожиданному порыву, купила по дороге в отель. Она впервые в жизни решилась на такой поступок, но сегодня вечером Орла чувствовала себя особенно подавленной. Неудивительно, если учесть погоду и впустую потраченный день.
Снова наполнив стакан, она выпила его, но уже медленнее, потом опять налила виски из принесенной бутылки. Орла не пыталась сэкономить, просто не хотела попасть в дурацкое положение, слишком часто повторяя заказ.
У нее уже вошло в привычку начинать вечер с пары стаканчиков виски. Они помогали ей отвлечься от настоящего и думать о будущем. После того как она опрокидывала несколько порций спиртного, будущее представало перед ней в розовом цвете. Орла осушила стакан и закрыла глаза, наслаждаясь теплом, которое растекалось по пищеводу. Кстати, вспомнила она, в животе у нее было пусто — она забыла пообедать. Она не ела ничего с тех самых пор, как уехала из другого отеля сегодня утром — где же это было? В Ротерхэме.
— Добрый вечер.
Широко открыв от неожиданности глаза, Орла увидела перед собой Луи Бернета. На нем был серый костюм и ослепительной белизны сорочка, которая прекрасно смотрелась с его смуглой кожей и гладкими черными волосами. Сегодня они встретились второй раз, и он вовсе не казался ей таким угрюмым.
