Норма Бейшир - Ангелы полуночи
Эшли настолько углубилась в воспоминания, что не заметила, как вошел Коллин и уселся, как обычно, в заднем ряду.
Неожиданно ее мысли были прерваны появлением судьи. Все встали, судья занял свое место. Сердце Эшли бешено заколотилось. «Вот оно, – думала она, стиснув дрожащие руки. – Вот оно».
– …Я тщательно изучил как все документы, касающиеся предыдущего слушания, так и свидетельские показания, данные в этом зале, и самым серьезнейшим образом обдумал и взвесил их, – говорил судья. – И пришел к заключению, что интересы малолетнего Роберта Брендона Холлистера будут соблюдены наилучшим образом, если он останется на попечении своих родственников со стороны отца, мистера и миссис Бредли Холлистер.
Эшли вскочила, кипя от гнева. По залу тут же прокатилось громкое жужжание голосов.
– Нет! – закричала она, издав агонизирующий вопль раненого животного. – Нет!
Эллиот Морган попытался удержать клиентку, но женщина вырвалась из его рук. Судья яростно заколотил молотком, призывая к порядку, но Эшли уже не могла справиться с собой. Не в силах принять обрушившуюся на нее реальность, она оттолкнула адвоката и как вихрь пронеслась через зал судебных заседаний. Не замечая ни ослепительных фотовспышек, ни громкого шепота, с силой толкнула дверь и выбежала из зала.
Коллин тут же вскочил и бросился за ней.
– Эшли, постойте! – окликнул он ее. – Подождите!
Она остановилась лишь в самом низу лестницы уже за пределами здания суда, и тут Коллин настиг ее. С трудом переводя дыхание, он обнял ее, неудержимо дрожащую, и стал нежно покачивать, точно ребенка, и гладить по волосам.
– Все будет хорошо, Эшли, – мягко приговаривал он. – Все будет хорошо.
– Это конец, – неудержимо рыдала она, хватая ртом воздух. – Это конец! Я потеряла моего мальчика навсегда.
– Нет, не потеряли, – успокаивающим тоном возразил Коллин. – И это вовсе не конец, отнюдь нет.
Эшли отстранилась и посмотрела на него. Все лицо ее было залито слезами.
– Вы уже говорили это прежде, – сказала она дрожащим голосом. – Как вас понимать?
Коллин покачал головой, вынул из кармана платок и осторожно вытер ее лицо.
– Не здесь. Давайте уйдем куда-нибудь, где сможем поговорить, а заодно и перекусить…
– Не хочу я есть! – Эшли выразительно покачала головой.
– Нет, вы будете есть, – с мягкой настойчивостью возразил Коллин. – В предстоящие недели вам понадобится много сил. И во время еды мы поговорим. Продумаем, каким должен быть наш следующий ход.
Не дав Эшли возможности произнести ни слова протеста, он усадил ее в свою машину и повез в итальянский ресторан «У Бабетты» на Западной Сорок шестой улице. Эшли пошла с ним без возражений только потому, что внезапно у нее возникло ощущение, будто ей вообще некуда теперь идти. Однако сейчас, сидя в отделанном мрамором зале ресторана, где все дышало стариной, она была рада, что Коллин настоял на своем. Есть ей и вправду не хотелось, зато уж точно хотелось оказаться как можно дальше от здания суда. И еще хотелось выговориться, а Коллин и в самом деле был прекрасным слушателем. Эшли изливала ему свою душу, а он терпеливо слушал не перебивая. Похоже, ему и вправду не все равно, похоже, он – единственный человек во всем Нью-Йорке, который понимал, через что ей пришлось пройти и какие чувства обуревали ее…
Кончилось все новым потоком слез. Коллин устало улыбнулся и, потянувшись через стол, взял Эшли за руку.
– Теперь давайте подумаем, что делать дальше, – мягко сказал он.
Эшли удивленно посмотрела на него покрасневшими и опухшими от слез глазами.
– Но я уже испробовала все доступные мне законные средства…
Коллин приложил палец к ее губам, голос его упал почти до шепота:
– Я никогда не говорил, что имею в виду законные средства, моя дорогая Эшли.
МОРСКОЙ УТЕС
февраль 1987 года
Сидя в такси, которое мчалось по извилистому шоссе вдоль пролива Лонг-Айленд, Эшли думала о том странном разговоре. В тот день «У Бабетты» она едва понимала, о чем толковал Коллин. Ей стало ясно лишь то, что он что-то задумал и это «что-то» было не совсем законно. Измотанная переживаниями в зале суда, она была не в состоянии в полной мере осмыслить его слова. Слишком много несчастий навалилось на нее.
– Давайте договоримся так… Сообщите мне, когда будете готовы выслушать, что у меня на уме, – поняв ее состояние, предложил тогда Коллин. – Просто хорошенько обдумайте ситуацию и дайте мне знать.
И Эшли думала, и думала, и думала. Фактически последние два дня она только этим и занималась. Какой у нее был выбор? Либо остаться в Нью-Йорке и очень редко, но все же видеться с сыном, когда он окажется вне бдительного надзора Клаудии Холлистер. Либо вернуться в Сан-Франциско и в этом случае, возможно, вообще никогда больше не увидеть Роберта. Что хуже? В памяти неотступно звучали слова, сказанные в разное время Коллином: «Я сделаю так, что сын снова будет с вами… Доверьтесь мне… Я никогда не говорил, что имею в виду законные средства…»
Законные или незаконные – все равно, решила Эшли. Теперь это была ее единственная надежда. Не имело значения, что придется делать и что от нее потребуется взамен. Все что угодно, лишь бы вернуть Роберта, не важно, каким путем. Она должна увидеться с Коллином, поговорить с ним начистоту.
С трудом проглотив чашку кофе, Эшли оделась, нашла водителя, согласившегося отвезти ее за город, и отправилась в путь. Как только такси остановилось перед воротами поместья, появился охранник в форме. Эшли опустила стекло и помахала ему рукой.
– Меня зовут Эшли Гордон-Холлистер, я друг мистера Деверелла.
– Он ожидает вас, мэм? – спросил охранник.
Эшли покачала головой.
– Нет. Но уверена, что если вы позвоните в дом и сообщите о моем приезде, все будет в порядке.
– Минуточку, мэм. – Кивнув, охранник вернулся в свою будку и позвонил.
Вскоре огромные ворота распахнулись, впуская машину. Когда такси ехало по длинной подъездной аллее, Эшли взволнованно откинулась на спинку сиденья. Пожалуйста, Коллин, не подведи меня.
Автомобиль замедлил движение и остановился перед особняком. Коллин уже стоял на пороге, встречая гостью.
– Почему вы не позвонили? – с упреком спросил он, когда она расплатилась с водителем. – Я прислал бы за вами машину.
Эшли покачала головой.
– Как только я решилась, не хотелось терять больше ни минуты.
Их взгляды встретились. Она увидела в глазах Коллина сочувствие и… что-то еще, чего не понимала.
– Пройдемте в дом, – сказал он. – Там и поговорим обо всем.
– Как-то вы сказали, что ненавидите Бредли Холлистера не меньше, чем я, – прямо перешла к делу Эшли, едва они оказались в библиотеке. – Почему?
