Сьюзен Льюис - Слезы счастья
Лиза села за свой письменный стол и обхватила голову руками. Ей отчаянно хотелось плакать, кричать и яростно проклинать судьбу, которая творила с ними такое. Но, даже если она даст волю чувствам, потом все равно придется смотреть в лицо тому, через что они проходят, и как-то справляться. Но как она это сумеет, если у Дэвида в самом деле окажется ранняя деменция? Что это, черт побери, будет значить для их брака, их совместной жизни? А его и ее карьеры? Из статей в Интернете она знала, что его поведение характерно для определенных типов слабоумия. И как бы ей ни хотелось успокоить себя, что у Дэвида такого быть не может, она понимала, что это не так. Кроме того, дамокловым мечом нависал вопрос, насколько поведение Дэвида объясняется его желанием оттолкнуть ее и насколько болезнь уже убила в нем того замечательного человека, которым он был на самом деле.
Проведя три дня в Лондоне, по большей части в офисе с Майлзом, готовясь к партийной конференции, Дэвид вернулся в Бристоль и теперь был на пути к Розалинд. Он знал, что дочь ждет новостей о его встрече с Джерри, но, если бы у нее не был такой расстроенный голос, когда он звонил ей несколько минут назад, он попытался бы найти повод, чтобы к ней не ехать. Возможно, все-таки стоит это сделать не только ради Лизы, которая ждала его дома, но и ради Розалинд, потому что он, хоть и знал, что виделся с Джерри в кафе в Сент-Джеймском парке, ничего из сказанного не записал и теперь силился вспомнить.
Остановив машину в нескольких ярдах от ворот Розалинд, он сделал единственное, что мог, — достал айфон. Пока он искал номер Джерри, темноту прорезала вспышка воспоминания: сегодня утром он забыл имя зятя, но сейчас у него с этим не было никаких проблем. В этом нет никакой логики, так что не стоит даже пытаться ее искать.
— Джерри! Алло, слышишь меня? Это Дэвид.
— Дэвид! Я так рад, что вы позвонили, — сказал Джерри. — Я много думал после нашей встречи... Вы уже говорили с Розалинд?
— Нет. Вообще-то, я как раз собирался, но надеялся...
— Что это сделаю я? Вы правы. Я ее муж и сам должен рассказать ей, что произошло, как все изменилось. Я не хотел перекладывать ответственность на ваши плечи. Знаю, она целиком лежит на мне. Просто мне хотелось... Наверное, я хотел, чтобы вы услышали об этом от меня.
Дэвид не знал, что сказать.
— Я не хотел причинять ей боль, — с чувством сказал Джерри. — Надеюсь, вы это понимаете.
— Да, конечно, — ответил Дэвид. А понимает ли он? Его зять неплохой человек, поэтому казалось разумным ему верить.
— Я подъеду сегодня вечером, — сказал Джерри. — Понимаю, ей будет нелегко, но я постараюсь преподнести это как можно мягче. Как вы думаете, стоит брать с собой фотографии?
Фотографии?
— Наверное, оставлю их в машине и приму решение, когда приеду.
Страшась того, что может быть на этих фотографиях, Дэвид сказал:
— Если ты думаешь, что они могут ранить ее...
— Клянусь, мне меньше всего этого хочется. В самом деле, я не стану их показывать, если она сама не попросит. И мне кажется, она не захочет их видеть.
В мыслях Дэвида была сумятица.
— Да, пожалуй, — отозвался он. О чем говорит Джерри? Если бы только чуть лучше сосредоточиться... — Я, наверное, сейчас отключусь, — сказал он и с отвращением осознал, как неуверенно и слабо звучит его голос.
Положив трубку, Дэвид не стал заводить мотор, а просто сидел, не в силах прорваться мыслями сквозь пелену отчаяния и безысходности, которая сгущалась у него за глазницами. Хотелось кричать, рыдать и биться в приступах ярости, но ведь он еще не настолько деградировал, чтобы позволять себе такое. Ему нужно было поговорить с Катриной. Она бы поняла, что происходит, и нашла бы способ показать ему, что все не так страшно. Она всегда хорошо это умела. Как жестоко, что с Катриной больше нельзя поговорить...
Стояла уже середина дня, и Дэвид чувствовал, что вот-вот сломается под грузом усталости и напряжения. Возможно, он даже проваливался в сон; хотя он и не был уверен, но точно знал, что не хочет больше вести машину, поэтому оставил ее на обочине.
Прогулка пешком всегда хорошо помогала бороться со стрессом, он давно это знал, поэтому легким шагом направился по проселочной дороге к воротам. Обнаружив их открытыми, он продолжил путь к дому, поглядывая на озеро и замечая цветы, которых не видел раньше. Потом какая-то незнакомая женщина поспешила вверх по лужайке ему навстречу.
— Добрый день! — крикнула она. — Чем я могу вам помочь?
Плохо представляя, что можно на это ответить, Дэвид в конце концов не сказал вообще ничего.
Подойдя ближе, женщина отодвинула шляпу со лба и сказала:
— Боже мой, мистер Кирби. Какой приятный сюрприз! Вы уж простите меня, я тут занималась розами.
Озадаченный, Дэвид посмотрел в ту сторону, куда она указывала.
— Вы новая садовница?
Она рассмеялась, как будто он удачно пошутил.
— Нет, нет, я Джесси Лэм, — сказала она. — Без макияжа, в рабочей одежде... Извините. Мы с мужем купили у вас дом.
Дэвид опять не знал, что сказать.
— Хотите войти? — предложила она. — Мы будем очень рады.
— Где моя жена? — спросил он.
Похоже, она не знала, как ему ответить. Потом наконец показала в сторону подъездной аллеи и растерянно пробормотала:
— Я, наверное, мужа позову.
Дэвид не спорил, просто посмотрел ей вслед, когда она побежала к дому, а потом повернулся и зашагал в противоположном направлении.
Розалинд понятия не имела, что сказать. Она чувствовала, что разлетается на осколки, как будто внутри нее бесшумно детонировала бомба, но пока что взрывную волну блокировал шок — вяжущая, стягивающая сила, которая удерживала ее в равновесии и здравом рассудке, как смирительная рубашка или гроб, в котором она могла похоронить свою боль. Она вперила в Джерри огромные остекленевшие глаза, видя и одновременно не видя его. Он был чужим человеком, незваным гостем, который выдавал себя за мужчину, которого она любила.
А может, теперь она видит его таким, какой он есть на самом деле?
Внезапно перекрыв дыхание, к горлу подкатили слезы, и Розалинд отвернула голову.
У него есть ребенок, дочь, другая семья... Значит, все это время, пока он клялся, что никогда больше не предаст ее... Он говорит, что не знал, что это выяснилось всего месяц назад, но можно ли этому верить? Впрочем, какая разница, чему она верит? Это ничего не изменит, не заставит их исчезнуть и не отнимет у Джерри желания быть с ними. Он сказал, что уже перевез их в Лондон, и Розалинд представила прекрасный дом с видом на парк... и их, играющих вместе на залитой солнцем лужайке. Идеальная маленькая семья — две милые, веселые крошки, с которыми счастливый и гордый Джерри чувствует себя любимым и нужным. Не то что с ней. Верности, преданности и всего остального, что она вкладывала в их брак, как видно, было недостаточно, иначе у него не возникло бы потребности в другой женщине.
