Наталья Миронова - Глаза Клеопатры
Они поехали каждый на своей машине. Никита по телефону предупредил Нину, что приедет с другом. Он так привык к лаю Кузи, встречающего его появление за дверью, что забыл предупредить Даню.
— Собака? — изумился Даня. — Откуда у тебя собака? Ты же не любишь собак.
— Устаревшие сведения, — бросил через плечо Никита, поворачивая ключ в замке. — Это ее собака, и я без этой собаки уже жизни себе не мыслю. Привет, Кузьма.
Кузя деловито обнюхал незнакомого.
— Кузя, сидеть! — строго приказала Нина. — Здравствуйте.
— Здравствуйте, меня зовут Даниил. Просто Даня. Я не кусаюсь.
— А это Кузя. Он тоже не кусается.
— Рекомендую, — представил друга Никита. — Даня Ямпольский. Компьютерный гений, отъявленный авантюрист и благородный жулик. Мой лучший друг.
— Чего это я жулик? — обиделся Даня.
— Да просто ка-а-анкретный пацан, — отшутился Никита. — Мастер исполнения блатных песен. Мы с ним покончили! — не выдержал он. — Все, нет больше Чечеткина!
— Что вы с ним сделали? — ошеломленно заморгала Нина.
— Да жив он, жив! Представляешь, — Никита повернулся к Дане, — Нина до сих пор жалеет этого мерзавца.
— Между прочим, я тоже не знаю, что там у вас произошло, — охладил его пыл Даня. — Я видел только результат. Чечеткина вывели из кабинета под белы ручки двое наших охранников, — возбужденно принялся выкладывать он Нине, блестя озорными зелеными глазами. — Точнее будет сказать, вынесли. Сам он идти не мог. Я квалифицировал положение как технический нокаут. Но в кабинете меня не было, так что, считайте, мы с вами на равных. Давай, старик, полный отчет по репликам. Ты запись не догадался включить?
— А на кой мне этот уотергейт? — пожал плечами Никита, хотя запись своего последнего разговора с Чечеткиным на всякий случай сделал. — Пошли, я элементарно хочу жрать.
— Идите мойте руки, — сказала им Нина, — а я помогу Дусе накрыть на стол.
Они собрались в столовой.
— Ну, давай рассказывай, — потребовал Даня.
Никита пересказал сцену вкратце.
— Я ему припомнил несколько эпизодов для разогрева, а под конец выложил козырной туз с Васильевским ГОКом.
— Я ничего не понимаю! — пожаловалась Нина. — Ты по-русски говорить умеешь?
Никита снисходительно улыбнулся:
— Тут все просто. Был в Кузбассе такой Васильевский горно-обогатительный комбинат. Вполне себе лежачее предприятие. Вот один олигарх и решил купить его по дешевке. А другой олигарх — это наш Чечеткин, — прознав об этом, комбинат перехватил и продал первому олигарху уже за другую цену. Действовал он, как всегда, чужими руками, думал, никто ничего не узнает. Но тут пришли мы с Даней и поломали ему всю малину.
— Зашухерили, — вставил Даня.
— Можно подумать, это говорит беспризорник из фильма «Путевка в жизнь», — вздохнул Никита. — А на самом деле он из интеллигентной семьи. Но вообще-то ты должна его благодарить. Если бы не Даня, нам бы до этих материалов не добраться.
Даня решил, что скромность украшает.
— Ничего подобного, — обратился он к Нине, — я был только так, на подхвате. Если бы Никита не знал, где и что искать, мы бы этого век не нашли.
— А наводку мне Вера Васильевна дала. Жена Галынина, я тебе о ней рассказывал.
— Ценю вашу скромность, — усмехнулась Нина, переводя взгляд с одного на другого, — но я по-прежнему ничего не понимаю. Ну, поссорились два олигарха…
— Тут ситуация такая, — заговорил Даня. — Второй олигарх, то есть, вернее, первый, тот, который хотел купить Васильевский ГОК, — это Голощапов. А Голощапов — мужчина конкретный, в авторитете, с ним такие шутки не проходят. Между прочим, там была самая настоящая война, со стрельбой, и много народу полегло. Так что Чечеткина жалеть не стоит.
— То есть если бы Голощапов узнал, что это Чечеткин увел у него комбинат, он бы его убил? — ужаснулась Нина.
— Запросто, — подтвердил Даня. — Как не фига делать. Как говорится, размер отката должен соответствовать силе наезда.
— На самом Чечеткине столько крови, что, я бы сказал, туда ему и дорога, — добавил Никита.
— А я против смертной казни, — упрямо покачала головой Нина. — Тем более против убийства. И что теперь будет?
— Не знаю. — Никита пожал плечами. — Я ему посоветовал линять, да он и сам, мне кажется, понимает, что положение у него аховое. Он чего ко мне приходил-то? In the first place? Изначально, — торопливо перевел он, покосившись на Нину. — Чтобы я ему деньги помог за границу перевести. Верный знак, что человек намылился в бега. Я, конечно, отказал. Вот теперь не знаю, хватит ему ума бросить эти бабки и слинять вовремя или нет. Доносить на него Голощапову я не собираюсь, не беспокойся. Но если он будет долго тянуть, его органы возьмут по другому делу.
— Он же депутат Госдумы! — возразила Нина.
— Ну и что? — жизнерадостно улыбнулся Даня. — С него в два счета снимут иммунитет. С Мавроди же сняли в свое время, а Чечеткин чем лучше? Я только одного не понимаю: что он имел против вас? И где вы с ним пересеклись?
— Не надо об этом, — начал Никита, но Нина его остановила:
— Ничего, я скажу.
— Да уж скажите, — продолжал веселиться Даня, — не дайте помереть дурой.
— В ателье, — просто ответила Нина. — Мы встретились в ателье. Я случайно услышала обрывок криминального разговора, который мог ему навредить, а потом столкнулась с ним лицом к лицу. Я его не сразу узнала: вижу, знакомое лицо, а кто такой — не помню.
— В ателье? — недоверчиво нахмурился Даня. — Разве Чечеткин ходит в ателье? Я думал, все депутаты носят костюмы от Армани.
— У него нестандартная фигура, — улыбнулась Нина.
— Может, поговорим о другом? — предложил Никита. — Что-то я подустал от Чечеткина. Хотел бы я только знать, откуда ему такая легкомысленная фамилия досталась…
Нина бросила на него свой фирменный алмазный взгляд.
— Думаешь, он степ бьет? Или его папа бил? Или дедушка? Чечетка — это такая птичка. На снегиря похожа. А Чечеткин — старинная русская фамилия.
— Ну и бог с ней, с этой птичкой. Я выпью за степ. — Никита был слегка пьян: в этот вечер он на радостях позволил себе водки. — Это же степ помог тебе вспомнить его старинную русскую фамилию.
Даня смотрел на них обоих так, словно они вдруг заговорили по-китайски.
— Я никак не могла вспомнить его фамилию, — объяснила Нина. — В тюрьме мне письмо передали, от подруги, а одна сокамерница отняла и говорит: «Чечетку пляши». Тут я и вспомнила.
— В тюрьме? — переспросил потрясенный Даня. — Я даже не знал, что вы были в тюрьме! А за что? То есть я понимаю, но по какому обвинению? И сколько вы там пробыли? Вы меня простите, тема не застольная, но…
