Джоджо Мойес - После тебя
Марк наградил каждого из нас своим особым выразительным взглядом. Он был помешан на своих особых выразительных взглядах. Иногда он так долго сверлил меня глазами, что мне начинало казаться, будто у меня из носа торчит козявка. Марк потупился, словно собираясь с мыслями, хотя, возможно, он просто читал начало своей домашней заготовки.
– Когда теряешь любимого человека, очень трудно строить планы на будущее. Иногда людям начинает казаться, будто они потеряли веру в будущее, иногда они становятся слишком суеверными.
– Мне казалось, что я вот-вот умру, – пожаловалась Наташа.
– Ты уже умерла, – буркнул Уильям.
– Уильям, ты мешаешь нам работать, – одернул его Марк.
– Нет, честно, первые восемнадцать месяцев после смерти Олафа я думала, что у меня рак. Я, наверное, не меньше десяти раз ходила к доктору в полной уверенности, что он выявит у меня онкологию. Опухоль мозга, рак поджелудочной железы, рак матки, даже рак мизинца.
– Рака мизинца не бывает, – не выдержал Уильям.
– А ты откуда знаешь?! – обиделась Наташа. – Ты, конечно, у нас самый умный, но иногда не вредно и помолчать. Понятно? Нас уже задолбало, что мы говорим «стрижено», а ты говоришь «брито». Да, я действительно думала, что у меня рак мизинца. Мой терапевт послал меня на анализы, и выяснилось, что никакого рака у меня нет. Конечно, скорее всего, это был просто иррациональный страх, но, так или иначе, ты не имеешь права подвергать сомнению любые мои слова, потому что, как бы много ты о себе ни мнил, ты не можешь все знать. Понятно?
В зале воцарилось неловкое молчание.
– Не в этом дело, – произнес Уильям. – Просто я работаю на онкологическом отделении.
– И все же, – не сдавалась Наташа, – ты уже всех достал. Ты самый настоящий подстрекатель. Заноза в заднице.
– Что есть, то есть, – согласился Уильям.
Наташа мрачно уставилась в пол. Возможно, как и все остальные. Я точно не знала, поскольку не решалась поднять глаза. Наташа на секунду закрыла лицо руками, а затем посмотрела на Уильяма:
– Уильям, беру свои слова назад. Извини. Это, наверное, все месячные. Зря я на тебя напустилась.
– И тем не менее рака мизинца не существует, – с упорством пьяного повторил Уильям.
– Итак… – начал Марк, не обращая внимания на Наташу, которая продолжала вполголоса чертыхаться. – Итак, мне хотелось бы знать, есть ли среди вас хоть кто-нибудь, кто может строить планы по крайней мере на пять лет вперед. Где вы себя видите? И чем, по-вашему, будете заниматься? И способны ли вы представлять себе свое будущее?
– Я был бы счастлив, если бы мое старое сердце все еще тикало, – признался Фред.
– Неужели секс по Интернету – такая нагрузка для сердца? – удивился Сунил.
– Ты об этом?! – воскликнул Фред. – Это была просто глупая трата денег. Я впустую потратил две недели на первый сайт, переписываясь по электронной почте с женщиной из Лиссабона, настоящей красоткой, и когда я наконец предложил ей встретиться и позаниматься старым добрым сексом, она попыталась впарить мне кондоминиум во Флориде. А затем один парень, называвший себя Полированным Адонисом, прислал мне имейл, в котором предупредил, что она вовсе не женщина, а одноногий пуэрториканец по имени Рамирес.
– Фред, а как насчет остальных сайтов?
– Единственная женщина, которая согласилась со мной встретиться, была похожа на мою двоюродную бабушку Элси, прятавшую ключи в панталонах. Словом, она была очень милой и вообще, но такой старой, что мне даже захотелось проверить, где она прячет ключи.
– Не сдавайся, Фред, – сказал Марк. – Скорее всего, ты просто не там ищешь.
– Ключи? Ох нет. Я их вешаю возле двери.
Дафна призналась, что хотела бы уехать за границу через несколько лет:
– Здесь всегда так холодно. Вредно для моих суставов.
Линн сказала, что рассчитывает наконец получить степень магистра философии. После чего мы все сделали вид, будто не в курсе, что она работает то ли в супермаркете, то ли в комиссионке.
– Ну, ты у нас прямо Кант, – заметил Уильям.
Никто не засмеялся, и Уильям, поняв, что реакции благодарной публики ждать не приходится, откинулся на спинку стула. Из всей нашей группы, пожалуй, только я одна и слышала, как Наташа бормочет «ха-ха!», точь-в-точь Нельсон из «Симпсонов».
Сунил поначалу категорически отказывался говорить, но в результате признался, что через пять лет хотел бы снова жениться.
– Похоже, за последние два года я полностью утратил вкус к жизни. Из-за того, что случилось, я вроде как стал бояться подпускать к себе других женщин. То есть я хочу сказать: какой смысл с кем-то сближаться, если ты все равно потом ее потеряешь? Но на днях я думал о том, чего, собственно, жду от жизни, и понял, что снова хочу влюбиться. Потому что надо двигаться дальше, ведь так? Потому что надо вроде как смотреть в будущее.
Это была самая длинная речь, которую на моей памяти Сунил когда-либо произносил.
– Очень позитивный взгляд на жизнь, Сунил, – похвалил его Марк. – Спасибо за откровенность.
Потом Джейк сказал, что хочет поступить в колледж и выучиться на аниматора, а я рассеянно подумала: интересно, а что станется с его отцом? По-прежнему будет оплакивать покойную жену? Или обретет наконец счастье с ее улучшенной версией? По-моему, скорее всего, последнее. Затем я вспомнила о Сэме, и у меня невольно возник вопрос: не поторопилась ли я вступать с ним в серьезные отношения? Хотя, с другой стороны, именно эти отношения помогли нам с Лили выбраться из крупной передряги. Я постоянно размышляла на эту тему, но сейчас вдруг отчетливо поняла: если Сэм меня вдруг спросит, я не сумею точно сказать, кем мы, в принципе, друг для друга являемся. Мне постоянно казалось, что совместные поиски Лили послужили своего рода катализатором, ускорившим химическую реакцию между нами. Ведь если не считать общих воспоминаний о моем падении с крыши, что, собственно говоря, нас с ним связывает?
Пару дней назад я зашла за Сэмом на станцию скорой помощи, и меня остановила Донна, забиравшая из машины свои вещи.
«Только не вздумай его продинамить, – сказала Донна, и мне показалось, что я ослышалась. Донна рассеянно посмотрела, как разгружают машину „скорой помощи“, затем задумчиво потерла нос. – Он очень даже ничего. Для такого здоровенного парня. И ты ему нравишься. Реально нравишься. Он только о тебе и говорит. Хотя, вообще-то, он парень неразговорчивый. Но не вздумай передавать ему мои слова. Я просто… Ну, в общем, он нормальный. Я просто хотела, чтобы ты знала». Она выразительно подняла брови и кивнула, словно в подтверждение собственных мыслей.
