Бурбон и секреты - Виктория Уайлдер

Вот что дал им Блэкстоун. Им нужен был кто-то, достаточно вовлеченный в грязные дела «Finch & King», чтобы ему можно было угрожать и превратить в источник информации.

Я распахиваю двери в участок и осматриваю пространство за стойкой регистрации.

Дел стоит в окружении небольшой группы людей по другую сторону стекла, и я машу ему рукой. Он поднимает руку, но это не то обычное приветствие, когда он рад меня видеть.

— Я пришла повидаться с агентом Кортесом, — говорю я дежурному.

Он пропускает меня, указывая на угловой кабинет слева.

— Я сообщу ему о вашем приходе.

— Можно было подумать, что после пожара у Фоксов, у нас будет передышка, — говорит офицер справа от меня.

Я поворачиваюсь и прислушиваюсь.

— ФБР дышит мне в затылок из-за этих лошадей, которых, черт возьми, убивают. Деньги анонимно поступают в сберегательный банк Фиаско, в том числе, с оффшорных счетов. ФБР пронюхало об этом, и теперь мы получаем указания от Кортеса. Чертовски ненавижу этого парня, — ворчит он. — Даже не начинай мне рассказывать о херне с маршалом США. Я слышал, она приедет через неделю или около того.

— Фэй, что ты здесь делаешь? — спрашивает Дел, поднимаясь со своего места. — Сегодня много всего происходит, так что если ты хочешь выпить кофе...

Я прерываю его и натянуто улыбаюсь.

— У меня есть кое-что для Кортеса.

Он бросает взгляд на его кабинет, потом снова на меня, а затем спрашивает:

— Все в порядке? Я думал, что ты закончила?

Вместо ответа я говорю:

— В следующий раз я принесу кофе, Дел.

Дел кивает мне, как раз, когда кто-то окликает его — Делейни, и Кортес машет мне рукой.

— Привет, дет... — Остановившись, он говорит: — Я имел в виду Фэй. Я как раз собирался тебе позвонить.

— Что ты хочешь от Мэгги? — Спрашиваю я прямо в лоб, не в настроении валять дурака. И, не дав ему шанса ответить, поднимаю руку. — Только не надо мне впаривать всякую ерунду. Я знаю, что ты ее используешь, у меня есть доказательства, но я не могу понять, для чего?

Он откидывается в кресле и складывает руки.

— Закрой дверь, — говорит он. Когда я закрываю ее и сажусь, он признается: — Она была моим источником. — Тяжело вздохнув, он наклоняется вперед и делает глоток кофе из кружки, стоящей на его столе. — Поступали жалобы на несоответствие выигрышей и коэффициентов участников. Выплаты были непропорциональными. — Он начинает перечислять места, где проходят одни из самых посещаемых скачек: — Саратога, Белмонт, Луисвилл, Лексингтон. Везде одна и та же схема, но твоя сестра умная. Она перебрасывала деньги с места на место, и именно поэтому нам потребовалось так много времени, чтобы вычислить ее. Она хорошо притворялась, что у нее чертовски серьезные проблемы с азартными играми, и никто не догадывался, что она всем этим заправляет. Она хорошо просчитала ситуацию. Но когда ее стали замечать с Финчем и Кингом, и она перестала брать новых клиентов на веб-дизайн… — Он качает головой. — На это не обратили бы внимания, если бы мы жили не в таком маленьком городке. Но это было только начало.

Кортес облокачивается на стол и проводит рукой по волосам. Его поза напряжена, как будто он пытается что-то решить.

Так что я сама заполняю пробелы. Детали, которые до сих пор не были очевидны.

— Финч и Кинг уже достаточное время под подозрением. А Мэгги оказалась замешана, и ты просто решил, что ею можно манипулировать? Поэтому ты ее используешь?

Он наклоняет голову, обдумывая свой ответ.

— У нас постоянно происходят какие-то события с лошадьми, жокеями, тренерами и даже владельцами. Если мы собираемся что-то расследовать, нам нужны доказательства. Мэгги стала отправной точкой.

— Вот зачем нужен Блэкстоун. Он еще один источник? Как Мэгги? — Кортес действовал с Блэкстоуном так же, как с Мэгги, — собрал достаточно компромата и доказательств, чтобы потребовать сотрудничества под угрозой тюремного заключения за их собственные преступные действия.

Но Кортес смотрит мимо моего плеча, через стекло в двери на группу копов, прежде чем его глаза встречаются с моими.

— Был. Он был источником. Блэкстоун мертв.

Я замираю, моргая глазами и пытаясь осознать, что он только что сказал. Мертв. Этого не может быть. Грудь наливается свинцом.

— Что? — Я сжимаю переносицу. — Как?

— Сегодня утром. Поступил звонок от горничной в доме, который он снимал. Ему перерезали горло. И повесили в бальном зале. Истек кровью.

У меня сводит желудок, а к горлу подступает желчь, когда в голове вспыхивает воспоминание о сцене убийства, которую я застала пять лет назад. Совпадений не бывает. Дьявол кроется в деталях. Я сразу понимаю, кто убийца.

Я стискиваю зубы, встаю и указываю на него пальцем.

— Оставь в покое мою сестру, Кортес.

— Мы с тобой на одной стороне. Я не хочу, чтобы она пострадала, Фэй. Мы знали, что это не просто подделка результатов скачек. Это целая индустрия, которой манипулируют. Именно через Блэкстоуна «Finch & King» приобретали огромное количество наркотиков. Речь идет о допинге, кокаине, змеином яде. Следы этих препаратов были обнаружены в крови лошадей, которых проверяли после скачек, и тех, что нашли мертвыми.

В отгрузочных документах для частного аукциона были указаны все эти позиции.

— Пропали два жокея, ветеринар и тренер. У меня тонны подозрительных случаев — от травм до смертей персонала. — Он трёт щетину и добавляет: — В отчете коронера ничего не сказано о смерти твоей матери, но поскольку она так долго была их тренером, а потом у нее случился внезапный сердечный приступ, это тоже кое-кого насторожило.

Кажется, что комната кренится настолько, что лишает меня равновесия, одновременно наваливается тяжесть и головокружение. Я отступаю назад, ноги касаются стула и подгибаются, заставляя меня сесть. Это было слишком близко. Они замахнулись на целую индустрию. И теперь в центре этого оказалась моя сестра.

— Черт возьми, Мэгги.

Кортес откидывается на спинку стула, прочищая горло.

— Мэгги загнала меня в угол той ночью, до того, как напилась и ее арестовали. Она показала мне переписку между тренером, жокеем и Уилером Финчем о том, что победитель тройной короны прошлого сезона должен быть усыплен. Она сказала, что это уже одиннадцатый случай за последний год. И это было неправильно. Она понятия не