Измена: B-52 - Ария Тес
И выбирают ведь! Только вот выбирают «не те». Шеф-поваром нового ресторана должен стать Кирилл. Он приехал неделю назад и уже начал работать над меню, а мне постоянно глазки строит. Улыбается ходит. Ленка посмеивается, а я молюсь, чтобы снова на свидание не предложил пойти — я этого, как огня, боюсь. Не хочу. Никого не хочу, кроме Давыдова. Я за эти полтора месяца ни на кого не посмотрела даже — как отрезало. Будто я мысленно ему принадлежу и точка. Точка! Да и просто не заходит. Ему никто в подметки не годится…Может и спросить аккуратно про Стаса? Иногда я об этом тоже думаю. У Вадимы или Лены? Они ведь общаются. На худой конец у Кирилла? Но нет. Узнать, что он снова с Ольгой, я боюсь еще больше. Чтобы я там не говорила, это будет адски больно.
И как же я буду работать с ним дальше? Задаюсь еще более частым вопросом, выпрыгивающим внезапно, как черт из табакерки. Меня от него сразу в жар бросает и в дикую такую панику, но что делать? А ничего. Я закрываю машину и направляюсь к гостинице, после долгого дня. Время уже давно перевалило за одиннадцать, но завтра у меня свободное утро. Надо будет вечером съездить и посмотреть мебель, но это вечером…Не скажу, что я сегодня сильно устала — день мой выдался легким по нынешним меркам, а окончание его почти романтичным. Я даю себе минуту, чтобы выдохнуть, поднимаю глаза на ночное небо и слегка ежусь от теплого ветерка. Луна над головой горит, как прожектор в обрамлении сотен звезд. Интересно, он их видит? Надеюсь, что да — это ведь дико красиво. Надеюсь, что у него есть время оценить эту ночь по достоинству.
Ох, боже, Марина. Ты точно с ума сошла! Хватит о нем уже думать! Злюсь на себя, пока иду до главного входа в гостиницу, потом злюсь уже внутри, и дальше буду злиться — плавали, знаем. И так глубоко я где-то в своем сознание плаваю, что не сразу слышу, что меня зовут.
- Девушка!
Резко оборачиваюсь и смотрю на девушку за стойкой ресепшена. На всякий случай озираюсь. Точно мне? Но она кивает и подзывает к себе, а я иду, ворочая в голове одну только мысль: господи, ну что еще то случилось?!
- Девушка…вы извините, нам так жаль, но кое что случилось, пока вас не было.
Так. Мне это уже не нравится. Хмурюсь, смотрю на нее и жду — говори уже! Она вон мнется…
- Ну?! И что случилось?!
- В вашем номере прорвало трубу.
Просто потрясающе. Я прыскаю от смеха, устало потирая глаза, а она таким извиняющимся тоном продолжает.
- Это просто ужасно, не знаю, как такое могло случится. У нас это впервые…
- Ну это же я. Мне везет.
- Простите, пожалуйста. В качестве извинения, гостиница готова предоставить вам номер «люкс» на все время проживания.
Ого. Сильно. Хлопаю глазами, глядя на нее, но она — кремень. Вот кто настоящий кремень, так эта блондинка! Улыбается дежурно вежливо, сама карту мне сует. В чем подвох?! Это я собственно и спрашиваю, добавляя.
- Мои вещи пострадали?
- Нет, что вы. Вода не успела убежать дальше ванной комнаты, но нам важен каждый наш гость, особенно если это Вадим Геннадьевич и его друзья.
Ну понятно. Имя Вадима решает, а что? Ну и пусть. Надо из всего извлекать пользу, а не жаться и стесняться, как я успела уже выучить от Ленки.
- Хорошо. Я могу забрать свои вещи?
- Конечно. Вам помогут.
- Спасибо.
Она дарит мне еще одну улыбку, а я разворачиваюсь к лифту, покручивая в руках две карточки. Вещей у меня немного — одна сумка всего и парочка чехлов с платьями на вешалке, которые я купила в Петергофе и в последний свой день в Санкт-Петербурге. Все это добро мне помогает дотащить парнишка лет восемнадцати, который стойко ждет за дверью, пока я все соберу. Жаль немного, я уже успела привыкнуть к этому номеру, но один только взгляд на туалет с ведром сверху, ставит мою грусть в задний угол. Нет, это совершенно точно не вариант — оставаться здесь.
- Вот ваш новый номер.
Мы останавливаемся у двустворчатой двери, где парнишка передает мне мои чехлы и улыбается. Я ему отвечаю коротко, не до улыбок мне сейчас — дико хочу в душ, заказать что-нибудь в номер и посмотреть какой-нибудь фильм. Боевик, да. Буду представлять на месте карикатурного «злодея» не менее карикатурную Ольгу. Воспоминание, как я ее оседлала и отделала, занимает в моем сердце особую, теплую роль — я его берегу на случай, когда совсем тяжко станет.
Захожу и ставлю сумку у входа — разберу ее завтра, а еще…О боже, что это?!
Медленно выпрямляюсь, немного растерявшись. Ладно, много. В номере во-первых, кто-то есть, а во-вторых, вдоль по стеночке стоят белые розы. В вазах. Их здесь столько, что я на глаз никогда не сосчитаю...как будто миллион сразу, подсвечанных теплой гирляндой, протянутой по полу. Так красиво и нежно...Из глубины номера играет тихая музыка и пахнет просто потрясающе — моей любимой пиццой, чтоб ее. Черт, похоже ошибка какая-то? Надо свалить по-тихому, чтобы не мешать влюбленным.
Я делаю один только шаг к двери, но сразу же слышу знакомый до боли смешок и глубокий голос:
- Так и будешь там стоять?
Я ушам своим не верю. На деревянных ногах, как завороженная, иду по коридору, а когда попадаю в огромную комнату с диваном и столиком, на котором накрыт полноценный, шикарный ужин (в центре которой именно она, моя самая любимая пицца из небольшой пиццерии в центре
