Жена поневоле - Нинель Лав
Нет! Об этом она даже думать не станет!
Не было этого! Она все время лежала на платформе под брезентом, лежала пока снова не попала на станцию метрополитена.
Так было спокойнее, а главное безопаснее, и можно было думать, что там под брезентом ей привиделся кошмарный сон про горящих крыс и мраморную платформу, от которого в скором времени не останется и следа в ее воспоминаниях.
Это был сон! Просто кошмарный сон и ничего больше!
Но как быть с поседевшими за одну ночь висками?
Выйдя из метро, Кира достала из сумочки мобильный телефон и снова позвонила Павлу. На этот раз равнодушный голос сообщил, что абонент «временно недоступен» и Кира оставила сообщение:
«— Паш, со мной все в порядке! Благодаря тебе и Евгению — я ваша должница. Только я тебе никак не могу дозвониться… Куда ты пропал, Шубин? У тебя что-то случилось? Позвони, когда разберешься со своими делами».
Вздыхая, Кира немножко подождала ответного сообщения, с надеждой глядя на телефон, и позвонила Николаю.
— Со мной все в порядке, я выбралась, — сказала она и отошла подальше от входа метро. — Как у вас дела? Где твоя сестра?
— И у нас нормально. Ваше поручение выполнил — похороны оплатил. Ирину Андреевну вчера привез. Виктория и Алиса собираются в школу, а Светка со вчерашнего дня сидит дома с родителями — я ее так напугал, что она теперь носа на улицу не высунет. Но, Кира Дмитриевна, с этим надо что-то решать.
— Она не рассказала, почему на нее могли напасть?
— Нет. Молчит, как партизан.
— Что делает? — не поняла Кира, уворачиваясь от спешащего в метро мужчины.
— Молчит, — повторил Николай и быстро проговорил: — У меня тут телефон вырывают…
— Кира Дмитриевна, — в телефоне раздался спокойный голос Виктора и на душе у Киры тоже стало спокойно. — Мне за вами приехать?
— Нет, спасибо, Виктор. У меня действительно все в порядке… просто я немного устала и ужасно выгляжу — надо привести себя в порядок, чтобы не пугать дочерей. Я вам буду очень обязана, если вы позаботитесь об их безопасности.
— Об этом не волнуйтесь. — Виктор немного помолчал и задал вопрос, который никогда не задавал своему «объекту». — Когда вас ждать домой?
— К обеду, наверно… Поеду на конюшню.
— Может, машину за вами прислать?
На минуту Кира задумалась — машина это здорово! — но если именно водитель пособник преступникам и ей придется ехать с ним один на один… Нет, нового противостояния ей сейчас пожалуй не выдержать!
— Не надо — доеду на такси.
— Тогда все. Будем ждать.
Кира убрала телефон и подняла руку, перед ней тут же затормозила проезжающая машина.
— Куда вам? — поинтересовался водитель и, услышав адрес, недовольно покачал головой. — Не, я только по Москве вожу…
— Я заплачу ст… — Кира хотела предложить сто баксов, но, вспомнив совет Петра, что никогда не надо первой называть цену, поправилась: — …сколько скажите.
Водитель немного замялся, прикидывая возможности клиентки — видок то у нее был еще тот, и назвал цену.
Устало кивнув головой, Кира достала деньги, показала их водителю и села в машину на заднее сиденье.
— Просто у нас случился небольшой пожар… — равнодушно объяснила она свой вид водителю и подумала: «- Приеду на конюшню, приму душ, переоденусь и… «работать, работать и еще раз работать», как учил нас любимый тренер Георгий Тимофеевич…»
73
Дед Михалыч, увидев идущую от дороги одну из хозяек конюшни, обрадовался.
— Кира Дмитриевна! Ты посмотри, какая у нас теперь конюшня стала — картинка! — закричал он, махая рукой. — Денники побелены, окна и двери новые, полы выровнены! Сергей Харитонович уже новые трубы для водопровода привез!
Он еще многим хотел похвастаться, но увидев хозяйку вблизи замолчал и жалостливо покачал головой.
— Где ж так можно замориться с утра пораньше?..
Изменения и правда произошли огромные — полуразвалившаяся молочная ферма постепенно превращалась в нарядный спортивный комплекс — белые длинные конюшни под красной черепичной крышей, просторные левады и огороженный плац, административное здание приветливо распахнуло навстречу хозяйки новенькие окна и двери.
— Да, да… — рассеянно поддакнула Кира и, в пол-уха слушая хвалебные речи сторожа, наконец-то, выпустила тойчика на свободу.
Старый дед сразу почувствовал хозяйское безразличие и сменил тему.
— Ух, ты! Животинка какая… — восхитился он и полез в карман за угощением. — На, сухарик, песик.
Еврик схватил сухарь и, придерживая его передними лапками, словно маленькая обезьянка, начал с жадностью грызть его.
— Его бы покормить… — попросила Кира, глядя на грызущего черный сухарь тойчика — в доме Бурмистрова повариха кормила его парным мясом и куриной грудкой (в редких случаях сухой корм), а тут черному сухарю обрадовался.
— Это мы мигом. А ты Дмитриевна?
Кира покачала головой — нет, есть она не хотела, она хотела в душ и спать, спать, спать…
— Понятно, тоже за Лексея переживаешь? Ничего, Бог даст все обойдется…
Сон, как рукой сняло — беды пошли косяком!
— За Лешу? Галиного сына? С ним что-то случилось? — Кира задавала вопросы и боялась услышать трагические ответы.
— Так эта… убился он. В горах с друзьями.
— Как убился? Насмерть?
— Свят, свят, свят, — быстро закрестился дед Михалыч, подхватывая тойчика на руки и доставая из кармана второй сухарь. — Не насмерть, но покалечился — в больнице тамошней лежит. А разве тебе Галина Петровна вчера вечером не звонила?
— Нет… Вчера вечером меня не было, я только сегодня появилась…
— Я так понимаю, что у тебя своих забот полон рот… — хитрые глазки сторожа, затуманились слезами жалости. — Ишь, как тебя жизнь то не жалеючи посеребрила.
— Это ничего, дедушка, — Кира пригладила волосы и печально улыбнулась. — Проблемы мы решим, главное все живы. Значит, Галина улетела к сыну?
— Тута она. В своем кабинете… плачет.
Удивленно вскинув брови, Кира быстро пошла через чисто выметенную конюшню в небольшую комнатку рядом с тренерской и раздевалкой, именуемою дедом Михалычем «офисом». Постучала, открыла новенькую дверь и вошла, сторож семенил сзади.
«— Подслушивать будет, — догадалась Кира и не стала закрывать дверь».
Какие могут быть тайны в семье!
Конюшню она считала своим вторым домом, и работающие в ней люди автоматически приобретали статус членов ее семьи.
Галина сидела за столом, подперев щеку рукой, и равнодушно смотрела в окно — на вошедшую в комнату подругу, она даже не обернулась.
— Ты, почему здесь? — Кира специально не стала спрашивать Галину о состоянии сына, чтобы лишний раз не напоминать о
